Сергей открыл дверцу машины, бросил свою папку на пассажирское сидение, сел внутрь и завел двигатель. Под капотом надрывно заухало. Мотор лениво покряхтел, пару раз недовольно кашлянул, но, спустя пару секунд, все же поддался настойчивости водителя и заработал ровно. Докурив сигарету до самого фильтра, Донских сорвал автомобиль с места и направил его в сторону парка.


Всю жизнь он мечтал стать полицейским. Долго и старательно учился, упорно шел к своей цели. Вынужден был выбирать между работой и любимой женщиной, и в этой схватке проиграла вторая. Хотя даже не так, его эгоизм и нежелание слышать того, кто рядом, одержали верх над чувствами. И он слишком поздно понял это, чтобы успеть все исправить. Сложись все по-другому, выбери они другие профессии, будь повнимательнее друг к другу, жизнь не развела бы их в стороны.


Но теперь уж как есть. И то, что они стали далекими, не делало их чужими. Сергей ощущал ответственность за ее жизнь.


При мысли о Марьяне у него учащенно забилось сердце. Сколько любви она ему дарила в их маленькой съемной квартирке! Как ему хотелось защищать ее, оберегать и сделать самой счастливой! Может, стоило тогда засунуть свою гордость подальше и попробовать все наладить? Это уже не важно. К сожалению, ничего не вернуть. Он сам все просрал и уже не мог исправить. Только он один был виноват.


И при каждой новой встрече Сергею теперь хотелось кричать, что он любит ее, как тогда в самый первый день, - в день их знакомства. И слова уже готовы были сорваться с языка, но он ушел, молча, с достоинством, боясь быть отвергнутым. Пусть уж она лучше никогда не узнает о том, что его чувства все еще живы.


Он не скажет ей. Никогда.


Ехать пришлось недалеко. Парк располагался в черте города, едва ли не в самом центре. Всего километр от дома Марьяны. Сергей остановил машину на обочине и выпрыгнул в мягкий снег, грязной кашей расползавшийся по обочине дороги. Ботинки тотчас утонули в нем наполовину. Он выругался, сделал шаг, утопая еще глубже, и огляделся.


В этот момент Макс вынырнул из-за деревьев и помахал ему рукой в знак приветствия. Донских небрежно махнул в ответ.


Хорошо хоть, тропинку протоптали, теперь он не рисковал провалиться.


- Здравствуйте, - обратился к нему кто-то из оперативной группы.


Сергей поднял глаза и кивнул. Он осторожно пробирался между сугробами и уже видел темнеющий под деревом силуэт мертвой девушки. Она была в одном платье, весьма дорогом, похоже, что замшевом, в тонких чулках и сапожках на каблуке. Синяя, окоченевшая, до пояса слегка припорошенная снегом. Никакой верхней одежды. Лежала в странной позе, скрючившись, словно белье, только что извлеченное из барабана стиральной машины.


Вероятно, убийца волочил ее за руки. Дотащил до ближайшего дерева, бросил и поспешил исчезнуть. У него не было времени хотя бы закидать ее снегом с головой. Торопился. Это очевидно еще и потому, что дорога достаточно оживленная, и он рисковал быть замеченным.


- Хорошо, что снега в последние сутки не было, - Макс приподнял шапку и почесал затылок, - у нас теперь есть следы протектора шин. Отечественный автопром, готов поспорить.


- Отлично, - Донских присел на корточки, чтобы ближе рассмотреть девушку. – Голову, я смотрю, не пробил на этот раз.


- Ограничился удушением, - хмыкнул Лисовский.


- Никаких документов? – согнувшись в три погибели, Сергей изучал тонкие полосы, темневшие на шее.


- Нет. Ни телефона, ни сумочки.


- И на этот раз даже одежды нет.


- Смотри, - Лисовский снова присел, прикусив зубами незажженную сигарету. – Девчонка-то ухоженная. Красивая. Маникюр, кожица приятного цвета, явно поджаренная солярием, укладка – волосок к волоску. Не бедная. Вероятно, он не побрезговал содрать с нее дорогую шубу, авось найдет, где толкнуть. Или невесте подарит.


- Только как такая девушка оказалась в его компании? Чем он их всех заманивает?


- Вот и судмед подъехал, - оставив вопросы без ответа, указал Макс.


Донских встал, выпрямил спину и поздоровался за руку с подошедшим.


- Еще одна? – выдохнул пожилой мужчина, наклоняясь над телом.


- Да, Артур Львович, опять его рук дело. – Лисовский щелкнул дешевой зажигалкой и прикурил изжеванную сигарету. - Гастролер наш теперь в этот район перебрался.


Донских огляделся. В отдалении виднелась дорожка, по которой дружной толпой семенили бабульки с лыжными палками. Чуть позади, за ними, плелась пара собачников со своими питомцами. Пожалуй, кто-то мог что-то видеть, нужно опросить жителей близлежащих к парку домов. Хотя, если все произошло ночью… Да и прошло уже много времени…


- Я поеду за Марьяной, - сердце Сергея тревожно колотилось, - она нужна для опознания тела.


- Простите, может, вы мне подскажете, - Сергей остановил в коридоре молодого врача с всклокоченной шевелюрой, - я жду Марьяну Викторовну. Мне обещали позвать ее, но сижу уже полчаса…


Филатов остановился. Он возвращался с перерыва быстрым шагом, нахмурившись и спрятав руки в карманы.


Халат его не был кипельно белым, как полагалось, потому что Дима накануне додумался сдать его в прачечную. Пришел утром на смену, со спокойной душой надел и только на обходе заметил, что тот после стирки приобрел странный розовый оттенок. Да еще и медсестры часом позже указали ему на большое алое пятно сзади. Насмешек было уже не избежать, и он даже рисковал тем, что новое прозвище Доктор Менструус привяжется к нему крепче, чем Доктор Вазелин.


Филатов злился сам на себя, ведь был предупрежден заранее, что лучше стирать спецодежду самому и в стенах заведения, чтобы не таскать домой инфекцию. И все равно поленился и сдал в прачечную, куда за день до этого приняли на полставки молоденькую растяпу. Теперь Дима мечтал только об одном – дойти незамеченным до заветной двери и раздобыть там новый халат. Желательно белый. Да настолько, чтобы никто и не вспомнил о пятне, красовавшемся на его заднице.


- Вы кто? – хмуро спросил он, оглядывая незнакомца.


Одет тот был, по меньшей мере, странно: тонкая модная парка, больше подходящая для осени, нежели для зимы, длинный шарф, свободно болтающийся на плечах и свисающий концами почти до колен (какой мужчина в здравом уме станет носить такой?), узкие джинсы и папка подмышкой, видимо, с какими-то документами, старая и потертая. Да уж, такой комплект больше подошел бы молодому человеку, нежели этому мужчине лет сорока с помятым лицом.


- Сергей Донских, следователь, - мужчина нетерпеливо потоптался на месте.


- Донских? – Дима не мог поверить своим ушам.


- Да.


- Родственник что ли? – этот вопрос не был деликатным, но Филатов, кажется, на секунду потерял контроль над собой.


Уже второй мужчина за последние сутки являлся в больницу и оказывался знакомым его наставницы. В душе зарождалось что-то похожее на ревность. Все привыкли к тому, что у Марьяны Викторовны совершенно прозрачная личная жизнь. А точнее, ее полное отсутствие. Дима никогда не верил глупым слухам. Он точно все знал, потому что не упускал докторшу из вида: она не закрывалась ни с кем в кабинетах, не флиртовала, никогда не спешила домой.


И это давало ему хоть какой-то шанс надеться на взаимность. Филатов мог бы попытаться сделать ее счастливой, но нужно было только время, чтобы она увидела его успехи и заметила его самого. Как мужчину. А вот появление этих двух суперменов, модника и здорового, как гора, бородатого дядьки, рядом с которыми он больше походил на тощего котенка, путало все его карты, даже, он бы сказал, разбивало хрупкие мечты.


- Да, - ухмыльнулся ему в ответ черноглазый незнакомец, - я - родственник. Муж.


По тому, как вздохнул мальчишка в халате, Донских понял, что, пожалуй, переборщил. Вечно он выдавал желаемое за действительное, часто намеренно врал или жестоко шутил. Но такой уж у него был характер – не мог отказать себе в возможности проверить реакцию собеседника. К тому же, он почти не соврал. Почти. Да.


- Вот как, - пытаясь скрыть болезненное разочарование, выдавил молоденький ординатор.


- Так вы мне ее позовете?


- Да, конечно, сейчас. – Дима кивнул и пошел по коридору, не оборачиваясь. Пожалуй, да, такой мужчина мог бы быть ее мужем. Но почему тогда никто не видел его прежде? Хотя. Какая ему разница? Никакой. Она всего лишь его начальница. Единственная, кто поверил в него и воспринял серьезно, кто пытался научить, а не сплавить подальше. А чувства, это он сам себе выдумал. Филатов остановился, закипая от злости на самого себя, и развернулся в сторону мужчины. – Только вы должны покинуть отделение. Кто вам вообще позволил пройти сюда в верхней одежде? Подождите за дверями, пожалуйста. У нас такие правила.


- Хорошо, - растерянно произнес Донских и начал медленно двигаться в сторону двери.


Дима подумал и добавил:


- И… и не вздумайте идти в ту сторону, там вообще реанимация!


- Хорошо, - повторил Сергей, сдвигая брови. Это обычно приводило подчиненных в оцепенение, но на паренька, похоже, не действовало. – Но вы мне ее позовете?


- Да, - бросил тот и скрылся за дверью.


Разумеется, Дима не стал никого звать. Он прошел в середину помещения, сорвал с себя халат и бросил на пол. Тот закружился в воздухе, мелькая розовыми разводами, и приземлился в самый угол, на ведро с тряпками.


Женя, притаившаяся в углу с бутербродом, захлопала глазами.