- А-а-а, понятно.


- Как там мальчишка? – Он сложил руки на груди.


В толпе начинали перешептываться.


- Какой?


- Тот, что после железнодорожной аварии.


- Этот. С ним все хорошо, ему очень повезло.


- Да уж, повезло с врачами, это точно!


Она кивнула, и он продолжал стоять, смотреть на нее и просто улыбаться. Без единого слова. Марьяна спрятала прядь волос, выбившуюся из-под берета.


Молчание затягивалось. За спиной начал усиливаться шум из голосов недовольных. Момент обещал стать самым неловким за последние несколько лет в жизни молодой женщины.


- Как… ваша книга? – негромко спросила она.


- Которая… эксперимент?


- Она. Да.


Павел облизнул губы и вдруг взял ее за руку.


Это прикосновение отдалось сладкой болью в ее груди. Девушка опустила взгляд на его ладонь, накрывшую ее. Кожа его была такой мягкой и приятной, просто необыкновенной, словно привкус горячего шоколада.


- Должен сказать тебе спасибо. – Увидев, что она растерялась, хрипло сказал он. - Ты меня по-настоящему вдохновила. Писал вчера, как сумасшедший! И мне даже понравилось, что выходит.


Марьяна сглотнула, но освободиться не спешила.


- Это замечательно.


Павел сжал ее руку крепче.


- Хочу, чтоб ты прочла.


- Я? – удивленно спросила девушка.


- Именно!


- Даже не знаю…


Он посмотрел через ее плечо в толпу.


- Ты сильно занята сейчас?


- Вообще-то, собиралась…


- Отложи все дела, хочу пригласить тебя посидеть где-нибудь вместе.


Она почувствовала, как сердцебиение гулом отдается в ушах.


- Не знаю…


- Ты можешь подождать меня? – Камышев погладил ее руку. Или ей показалось? - Я скоро освобожусь. Но если хочешь, разгоню их всех прямо сейчас?


- О, ну… Хорошо, подожду, - чувствуя, как земля уходит из-под ног, выдавила Марьяна.


- Отлично, тогда садись вот сюда.


Он усадил ее на стул возле окна и вернулся к читателям.


- Готова? – отрывая ее от чтения спросил Павел, когда все закончилось.


- Да. – Девушка подняла на него взволнованный взгляд. Каждый раз в его обществе ей приходилось справляться то со смущением, то с приступами откровенной паники. - Куда отправимся?


- Пусть это будет сюрпризом, - он застегнул куртку и приоткрыл перед ней дверь.


Они вышли и направились вдоль по тротуару. Марьяне показалось, что на улице потеплело. Может, она и ошибалась, но ей явно больше не было холодно.


- Хорошо. – Ей все же хотелось уточнить, далеко ли и надолго придется уйти от дома. Может, был резон позвонить Сереге и предупредить. – А куда мы идем?


- К моей машине.


- Вот как.


- Да. – Камышев щелкнул сигнализацией, подвел девушку к машине и галантно открыл дверь. - Садись.


- Далеко ехать? – Устроившись на пассажирском сидении, спросила она.


- Не совсем. Точнее, я уже и не помню, не был там несколько лет. Забавное местечко, думаю, тебе должно понравиться.


Марьяна кивнула. Они ехали минут пятнадцать, все дальше отдаляясь от центра города. Наконец, свернули в какую-то подозрительную подворотню и замедлили ход. Она совершенно не узнавала эти места.


- А где это мы? Никогда здесь не бывала.


- Уже почти приехали. Или ты переживаешь, что я тебя похитил?


Девушка сдержанно улыбнулась.


- Вовсе нет.


- А я похитил. – Совершенно серьезно заявил Камышев, сворачивая в очередной дворик. - Думаю, удастся хорошо заработать. На черном рынке за тебя должны предложить хорошие деньги. Ты молода, красива, с телом все в порядке. Есть какие-то скрытые дефекты? Бионическая рука, протез, вставные челюсти?


- Нет, - выдохнула девушка, пытаясь понять по лицу водителя, не шутит ли он.


- Отлично, - усмехнулся тот, - сделка сулит быть весьма выгодной. – Он не выдержал и рассмеялся. - А, попалась! Я вижу, что ты напугана!


- Да уж, - произнесла Марьяна, качая головой.


- Как ты могла подумать такое про меня, я же просто шучу.


И он вновь улыбнулся своей фирменной «разрази меня гром, я такой красавчик» улыбкой.


- Ты был правдоподобен, - хмыкнула она.


- Спасибо. Я бы не продал тебя. Такая хорошенькая девушка нужна самому.


- Эм… - Ей пришлось повернуться и пристально посмотреть в его глаза, чтобы сообразить, что он имеет ввиду.


- Да, у меня есть темный сырой подвал, как раз для хорошенькой пленницы вроде тебя, - щурясь, прорычал Павел.


- Скажи, что ты шутить.


- Опять попалась! – И его смех заполнил весь салон. Таким чистым звонким смехом не смеялся никто из ее знакомых. Камышев заехал на небольшую стоянку и заглушил двигатель. - Приехали.


Они вышли и подошли к зданию. «Скандинавия - ресторан северной кухни» значилось на маленькой вывеске. Павел толкнул стеклянную дверь и пропустил девушку вперед. Марьяна выдохнула и сделала шаг внутрь.


- Вау… - Только и смогла произнести она, оглянувшись по сторонам.


Кирпичные стены в помещении сверху и донизу были покрыты слепящей глаза белой краской. Потолок был обшит каким-то благородным темным деревом с холодным серым отливом. Над деревянными столами на длинной веревке свисали красивые абажуры, больше похожие на перевернутые пиалы. Стальные стулья отливали серебром, деревянные скамейки украшали стильные серые в полоску подушки.


Марьяна удивилась, насколько натуральные материалы, необработанные поверхности и лаконичные цвета смогли создать столь уютную, практичную и стильную атмосферу. Во всем этом холодном великолепии чувствовался дух Севера: ледники и вулканы, дикие леса, озера с чистейшей водой и возвышающиеся над морем скалы.


- Что? Нравится? – спросил Павел, помогая раздеться и усаживая ее за стол.


- Да…


- Слишком много белого, не правда ли?


- Да, света тут хоть отбавляй.


- Это ресторанчик моего друга из Норвегии. Здесь подают только выловленное, выращенное и пойманное, а значит – самое свежее. – Он принял из рук официанта меню и протянул ей. - Заказывай.


- Ух, глаза разбегаются! – Она быстро пробежалась взглядом по списку. - Я даже не знаю таких названий.


- Что ты, не бойся незнакомых слов, тебе обязательно понравится. Хочешь, закажу сам?


- Пожалуй.


- Ты не вегетарианка?


- Нет.


- Это прекрасно.– Он дождался приветливого молодого человека в форме, поздоровался и начал называть ему блюда, попеременно обращаясь то к нему, то к Марьяне. - Смотри, это смерребред. Отличная закуска, король скандинавской кухни! Можем взять, к примеру, селедку с толченым картофелем. Вполне привычно для желудка русского человека. Еще, пожалуйста, суп по-деревенски из копченого цыпленка с яйцом и сеном. – Усмехнулся, глядя на растерянную девушку. - Не пугайся. – И продолжил. – Утку в еловых ветках. Дикий лосось с морковными прутьями. Черт, как хочется попробовать сразу все - такая ностальгия! Снежный ком из облепихи и бузины даме на десерт, пожалуйста. Пунш с тыквой и классический глег. Все.


- Напитки принести сразу?


- Да, спасибо. – Он дождался, когда паренек отойдет от столика. - Если честно, я ездил в Норвегию год назад, и был совершенно поражен. Такая терапия Севером, едва ли не очищение души.


- Ничего себе, - выдохнула девушка, продолжая изучать обстановку. Ей было не совсем уютно под взглядом Павла. Она определенно нервничала, стеснялась, чувствовала себя не в своей тарелке, и не могла ничего с этим поделать.


- Повсюду маленькие домики, никаких заборов, все окна украшены лампочками, торшерами или чем-то излучающим свет – ночью отовсюду льется мягкий теплый свет, словно пытающийся согреть эти холодные края. – Он поежился. – А эти серые, покрытые снегом, зубастые вершины гор! Изрезанные утесы, с высоты которых можно наблюдать, как разливаются воды неспокойного моря. Будто ты на краю света. Или северное сияние! Гул ветра, дождь – внутри тебя становится настолько чисто, что, кажется, внутри растет что-то новое, доброе, созидающее!


- Представляю, - рисуя в уме картину, улыбнулась она.


- Ты должна это увидеть. Я мечтаю побывать там еще когда-нибудь. Хоть раз.


- А кем бы ты стал, если бы не был писателем?


- Без понятия. Вероятно, чем-нибудь бы занимался. Или продолжал служить. Но меня однозначно бы порвало от моих фантазий! Лучше скажи, как ты справляешься со своей работой?


Марьяна пожала плечами.


- Привыкла.


- По-моему, профессия врача чересчур нервная и тяжелая для такой хрупкой женщины, как ты.


- Так только кажется. Да, это порой адский труд, но самое приятное в этом – удовлетворение, которое получаешь от результатов своего труда. Знаешь, наши с тобой профессии, они ведь похожи. Мы оба помогаем людям, я спасаю жизни, ты пишешь правду. Много лет назад я подумывала, не стать ли художником. Подруга уговаривала, что искусство тоже помогает людям жить, ведь они смотрят на картины в галерее, испытывают какие-то эмоции, вдохновляются. Мне тогда пришлось возразить, что врачебная помощь намного ощутимее, чем эмоции, испытываемые от созерцания творений художников.