Когда кофе был почти готов, она подошла ко мне сзади и обняла за талию, прижавшись щекой к спине.

- Я боялась, что ты меня оттолкнешь. – Негромко сказала она.

- Ты ведешь себя, словно мы встречались раньше. – Говорю я.

- У меня есть такое ощущение. – Улыбнулась она.

Она, надо сказать, выглядела очень трогательно. Когда моя рука коснулась темного шелка ее волос, девушка совсем легко прильнула ближе. Естественно, мы уже стояли лицом друг к другу. Потом пили кофе. Моя гостья, не стесняясь, рассказывала о себе. О том, что она приехала сюда после того, как однажды, случайно, ей пришлось пробыть тут около месяца, потому что дороги размыло дождем, вот точно, как недавно. Осторожно спрашиваю, у кого она останавливалась. У моих соседей. Они оказывается, какие-то ее дальние родственники, и как раз задержались в городе. Мистическое совпадение.

- После этого… я почему-то поняла, что не смогу уехать. И вскоре переехала сюда.

Что это? То самое проклятие? Люди бросают мегаполис удобств, чтобы поселиться в этой…ни деревне, ни городе.

Тут же мысли перешли на себя. А почему, собственно, я здесь? Я ведь самый стандартный продукт современных технологий. Конечно, мне удалось привести дом в надлежащий вид, и тем не менее. Это далеко не то место, о котором можно мечтать, как о постоянном месте жительства. Пока мысли занимали мою голову, девушка продолжала рассказывать. Неведомо как, но могу ручаться, что смогу повторить, все, что она сказала. Ее голос серебрился, лаская мой слух, я, откинувшись на спинку кресла, невольно закрываю глаза, не замечаю, что улыбаюсь, как довольный кот.

- Я тебя усыпляю? – спросила она смущенно.

- Нет, нет. Я тебя слушаю. – Повторяю последнюю ее фразу. Из-под прикрытых ресниц вижу, что ей это приятно.

Я понимаю, что она ждет чего-то другого, может что я возьму инициативу в свои руки. Мне легко с ней, но последние события меня настолько развратили, что я теперь верно придерживаюсь природно-естественного хода вещей. Раз уж ей суждено стать моей судьбой, то ей придется видеть мои не самые приятные привычки. Заманивать эту прекрасную Бабочку в сети, тем образом, который я могу создать, и, надо признать, весьма успешно при необходимости создаю, мне не хотелось. Если она ошиблась, а мне, честно говоря, так и кажется, то лучше раньше отпустить ее вить гнездо. Постойте, бабочки не вьют гнезда, в общем, пусть отдаст сердце, кому сочтет нужным. Мне меньше всего хотелось попасть в ряды тех, кого я презираю, тех мужских особей, которые живут с ненужными им женщинами, прикрывая свою боязнь жизни чувством долга, ответственностью, детьми и прочими словами, о смысле которых они и понятия не имеют. Тем самым, они лишают возможности найти свою судьбу этих несчастных, забитых надеждой женщин. А если же моя гостья прилетела именно ко мне, то ее вряд ли я смогу отпугнуть.

Она наполняет чашки кофе, ставит одну рядом со мной и садится у моих ног. Как усталая путница, выдыхает шелковый стон.

- Я бы могла так сидеть вечность, – тихо говорит она.

О да, милая, у нас впереди вечность, а сейчас мне нужно помочь другу.

- Но у тебя наверняка дела. Я тебе помешаю, если останусь?

- Вовсе нет, но мне нужно сходить по делу, - а ты можешь сходить пока за вещами – мелькнула у меня мысль, я не высказываю ее, хотя ко мне вернулся мой обычный цинизм, что тоже не могло меня не радовать. Бросаться в омут чувств, в период страданий друга было непозволительно.

- Мне нельзя с тобой? – спросила она.

Не знаю, не знаю, мне не казалась она навязчивой, хотя, по определению, она делала все именно так, как нельзя, если ты хочешь завоевать интерес кого-то малознакомого. Невольно улыбаюсь, она тоже не стала создавать образ интересной женщины. Она решила так же, как я. Либо да, либо нет. Эта Бабочка растворялась во мне слишком быстро и слишком уверенно, что не обожжется. Может, и правильно, может, так и надо, у меня не было мыслей опалять ее крылья.

- Я иду в тот дом, где был вчера. Мы договорились.

- Это там останавливался постоялец в ливень?

Изумительно! Просто изумительно! Наконец-то все начинает становиться на свои места. Мое сердце слишком спокойно пока, чтобы испытать муки ревности, но зная, как падок на любые соблазны Демон, я не выступлю в качестве их посредника. Девушка она смелая, если что, познакомится сама. У меня на Демона совершенно другие планы. Кривая усмешка появилась на моих губах раньше, чем можно было ее стереть.

- Да.

- Нет, не так… - испугалась чего-то девушка.

- Что не так? Да, это именно тот дом, что тебя напугало?

- Твои мысли… ты думаешь, что я тебя использую! Я просто спросила…

Голос ее дрожал, в легкой истерии. Я удивленно кошусь на нее.

- Мои мысли? – вскидываю брови. – Я так громко думаю?

- Нет… да… мне просто стало ясно, о чем ты думаешь… это не так, – смутилась Бабочка, словно кутаясь в кокон одиночества. Не думаю, что преувеличу, если скажу, что мне тоже стало ясно ее смятение. Бабочка подумывала даже о самоубийстве. Такая невольная телепатия не испугала меня, но была крайне удивительна. Я обнимаю ее, целую виски, шелковый каскад волос.

- Не думай о ерунде. Мы просто не поняли друг друга, – я стараюсь говорить как можно теплее, на той грани, после которой уже любая фраза звучит фальшиво.

- Я знаю, что ты дружишь с ними… я тоже могу… - смущенно начала заверять меня она.

Как объяснить ей, что друзья приходят, как и любимые, столь же редко, нельзя начать дружить с кем-то, убедив себя, что это нужно, так же, как нельзя приказать сердцу полюбить. Единственная разница между друзьями и любимыми, это то, что друзей может быть несколько, а возлюбленный один. Хотя откуда я могу знать, подружится она с моей Подругой или нет. Может, моей милой Подруге как раз бы не мешало иметь подругу среди женщин… а не будет ли она глубже чувствовать свою ущербность? Все-таки, из-за своей беды она и так слишком переживает, я имею право решать за свою Подругу, так же как и она за меня, но тут ничего путного мне не приходило в голову. Я киваю бабочке.

- Хорошо, хорошо. Идем со мной.

Она недоверчиво улыбнулась мне.

Утром мне долго не хотелось вставать… да честно говоря, у меня была мысль, не вставать, до тех пор, пока мой друг не придет и не разбудит меня. Работать не хотелось. Мне, вообще, ничего не хотелось. Почему-то мне казалось, что сегодня Писатель не придет. Наверняка, эта девушка уже у него. Мне хотелось отвернуться к стене и лежать так, пока смерть не сжалится надо мной. Но нужно было вставать. Нельзя пренебрегать гимнастикой и прочими процедурами, стоит только раз дать себе слабину…

Мне пришло в голову, что готовить завтрак нужно на четверых, хотя больше троих за завтраком точно не будет. Приход Писателя оторвал меня от работы, никто не мог прийти, кроме него, и я, торопливо распахнув дверь, вижу друга и его девушку.

Писатель поздоровался со мной и представил меня и гостью друг другу. Она настороженно улыбается. Пытливо всматривается в меня, словно пытаясь понять, как себя вести. Я верю ему. Я не могу не верить своему единственному другу. Раз он ее привел, значит, что-то это значит.

Девушка мягко пыталась взять инициативу знакомства в свои руки. Конечно, от ее взгляда не укрылось, что мы невольно изучаем ее. Наверняка, ей было неуютно и может даже страшно, ей так хотелось пройти этот экзамен. Она отстаивала своего мужчину. Она не знала, как вести себя со мной, как относиться ко мне. Наверное, мне бы тоже было страшно, она смелее меня. Я просто не могу допустить, чтобы она пребывала в подобном положении! Я улыбаюсь ей. Она торопливо улыбается в ответ. Видно, что она пытается что-то понять. Она смотрит на меня. Конечно, она видит мой ужасный недостаток. Конечно, он ее смущает.

12. О бабочке 

Я наблюдаю, как Бабочка и моя милая Подруга знакомятся. Внимательно слежу за тем, как одна женщина пытается понять другую. Такое редко где увидишь. Они, как кошки, настороженно смотрят друг на друга. Принимают какое-то решение, это видно по тому, как они двигаются, как смотрят на меня, как смотрят друг на друга. Бабочка понимает, что она чего-то не знает, и пытается это понять. Ради меня. Льстит, конечно. Бабочка слишком красива, чтобы это не льстило.

Первый день прошел настороженно-спокойно. Мы с Бабочкой ушли поздно ночью. Не став изменять своим привычкам, я так же дарю поцелуй на ночь своей Подруге. Бабочка тоже, только робко, очень неуверенно.

Видно, по дороге Бабочка еще принимала решение, как относиться к нашей дружбе. Мы шли молча, у ворот ее дома она легко улыбнулась.

- Твои друзья – мои друзья.

Нельзя было не уловить умоляющую нотку в ее голосе. Я целую Бабочку, улыбаюсь ей, и ухожу.

Да, эта девушка весьма серьезна и умна. Умна настолько, что вряд ли будет проявлять ко мне хоть сколько-нибудь негативные чувства. Но исподволь, она будет стараться уменьшить наши встречи с Писателем. Что ж, я ее прекрасно понимаю, будь я на ее месте, наверняка, у меня были бы те же мысли и те же мотивации. Тем более, Писатель, один из тех редких представителей мужчин, которых не хочется терять. Я подхожу к зеркалу, и долго-долго смотрю в серебряную гладь. Мой отвратительный недостаток уменьшился настолько несущественно, что мне захотелось разбить зеркало. Я провожу рукой по овалу стекла, словно успокаивая его. Оно тут не при чем. Странно, как бывает, никто не виноват, а проблема есть. Что же такого можно было натворить до рождения, что теперь мне приходится только желать себе скорой смерти? С тех пор, как уехал Демон, прошла, казалось, вечность. На самом деле прошло около недели. У меня не было никаких сомнений в том, что он не вернется. Мои обычные муки возвращались, потому что было ясно, что мой друг тоже скоро покинет меня, чтобы вить свое гнездо. Это правильно, все так, как должно быть. Но как рвалось сердце выпрыгнуть, чтобы не питаться больше кровью и не биться больше никогда! Болезненное отчаяние убивало. Уснуть, как часто пораньше, у меня не получалось, возникла мысль сесть за работу. Это немного помогло, потому что мне удалось утомить себя так, что сон обрушился на меня быстро, не давая возможности думать о чем-то.