Откидываясь на ковер, я улыбаюсь и смотрю в потолок. Правда, я там ничего не вижу, кроме потолка, никто мне никаких тайн не рассказывает.

В полной уверенности, что этот день я буду вспоминать всегда, будет ли мне грустно, или наоборот, буду я купаться в блаженстве. Я, как водится, хочу, чтоб этот день никогда не кончался, но понимаю, что… я понимаю, что в моей власти превратить в этот день всю мою жизнь, я ведь Бог. Она приносит два бокала с соком. Бокалы под мартини, но разве это важно? Из них не менее вкусно пить сок. Бросаю взгляд на остывший кофе на столе. Я люблю холодный кофе. Ценители кофе, вообще бы сказали, что то, что я имею под словом «кофе», не имеет к кофе никакого отношения.

Весь день мы лениво передвигались по дому, к полудню, перебрались все-таки в постель. Над нами властвовала вполне понятная нега. Наконец, к вечеру, страх метнулся в глаза Бабочки. Для кого-то вечер начало, и время надежд, а для кого-то конец, и сон надежды. Конечно, от меня не мог укрыться этот страх. Но как развеять его?

- Который час? – вскрываю я нарыв.

Бабочка вздрогнула, словно мои слова опалили ей крылья.

- Четверть восьмого… - выдохнула она.

Я не могу оставить свою Подругу одну даже на день. Не могу, пусть в ущерб себе, пусть я точно знаю, что такой день нельзя рвать. Я Бог, но я друг. И моя Подруга сейчас одна, и ей гораздо больнее, чем кому-либо.

- Ты пойдешь со мной на ужин? – рву я день.

Она с облегчением выдыхает. Но я вижу в ее красивых удивительных глазах (вот, они уже стали удивительными) вопрос: а что потом?

Она понимает, что после ужина я, скорее всего, провожу ее домой. Мне видна ее мука. Но я не могу об этом заговорить, не могу ее успокоить. Просто потому что она смутится.

Уже больше часа я нелепо смотрю в окно. Не работается. Пасмурно, скоро снова пойдут дожди.

Мне стало страшно от мысли, что если снова размоет дороги. И мое счастье не сможет приехать?

Сегодня зеркало отразило первые изменения, так страшно, так не верится, что мой чудовищный недостаток можно исправить. Конечно, изменения не очень существенные, но боже, как много они значат для меня! Они дают мне шанс…на жизнь.

Мой друг сегодня не пришел с утра. Значит, к нему пришла Бабочка. Наверное, он сегодня совсем не придет. Бывают такие дни, когда хочется только сжимать друг друга в объятиях, и не допускать никаких посторонних мыслей, людей.

Незаметно пролетел день, в дефиле от окна к зеркалу. Мне пришла в голову мысль не готовить ужин. И тут раздался знакомый стук в дверь. Это, конечно, Писатель, но что-то у меня не укладывается в голове, куда он дел Бабочку? В такие дни не ходят в гости? А может, к нему не приходила Бабочка? И он был просто занят? Бабочка… я вижу тайную муку в ее красивых глазах. Эта девушка ревнует Писателя ко мне. Я вижу ее готовность бороться за моего друга.

Открываю… мой друг и Бабочка. Улыбаюсь. Говорю, какую радость мне доставил их визит.

Бабочка помогает мне накрыть на стол, мой друг сидит на диване и слушает наш разговор ни о чем. Я украдкой смотрю на Писателя, заметил ли он изменения во мне? Заметил ли, что мне стало лучше? Не видит или просто не говорит об этом при Бабочке? Мой друг сидит, прикрыв глаза, откинувшись на спинку дивана и улыбается. Бабочка перехватывает мой взгляд, я чувствую, как ее окутывает облако ревности. Мой друг, как и полагается мужчинам в подобных случаях, самоустранился. Он не хочет объяснить Бабочке раз и навсегда, кто я для него, потому что, он еще не определился, кто она для него.

За ужином Писатель начал вспоминать какие-то забавные моменты из своего прошлого, натянутость была снята. Он умело смог распределить свое внимание, так, чтобы ни мне, ни ей, не пришлось чувствовать себя лишними.

14. Новая первая близость 

Я устаю от насыщенных дней. Я устаю, если мне нужно сделать больше одного морально затратного дела в день. Я могу писать статью и свою очередную книгу, но при этом мне нельзя знать, что мне нанесет визит кто-то из моих знакомых, или, что мне нужно идти на почту. Я устаю находиться с Бабочкой и моей милой Подругой, и думать, каково каждой из них. Мозг тут же начинает выстраивать комбинацию. Может, ввести каждую в курс дела? Это будет честно, и наверняка, для вас читатели, единственно правильный выход. Но это только потому, что вы смотрите со стороны и у вас нет эмоционального страха перед ситуацией или сомнений. Вас умиляет моя Подруга, вам, наверняка, уже нравится Бабочка, я не имею в виду тех, кто по романтичной глупости решил, что мне должно в конце книги остаться с моей милой Подругой. Да-да, есть и такие, это я тем, кого сама подобная идея удивляет. Наверняка, кто-то из вас считает, женщина из благодарности за понимание, должна оценить мои действия, понять, что Демон ее счастья, просто увлечение. И не тех, кто решил, что мне бы неплохо бы остаться с Демоном счастья моей подруги. Дружба со стороны так похожа на Любовь. А истосковавшиеся по Любви люди, хотят видеть везде Любовь, потому что они о ней хотя бы наслышаны, а другие отношения им незнакомы, потому просто не приходят в голову. Вы считаете, что умеете дружить? Все так считают. И только единицы умеют. Мы часто увлечения и эйфорию сладострастия называем любовью, а приятные посиделки в барах, долгие разговоры по телефону и долгий срок общения– дружбой. Но как первое далеко от Любви, так и второе далеко от Дружбы.

Так вот, мне страшно, вводить их обеих в курс дела. А вдруг это ошибка? Я расскажу Бабочке о Подруге, а Бабочка окажется однодневкой? Я расскажу Подруге о Бабочке, и ошибусь? Сколько терзаний принесет подобная ошибка?

…Я всегда отвлекаюсь, когда устаю, на какие-то размышления. Это, своего рода, психологическая защита. Уход в мир размышлений помогает не замечать реальности. Но, конечно, сколько ни вредничай, а возвращаться придется. Моя Подруга пытается развлечь Бабочку, перетянуть ее на свою сторону, женщины, да и мужчины, часто объединяются против кого-то. Будь то мужчина, или третья женщина. Шутливо или всерьез, но в каждом есть желание единения. Бабочка боится шутить, она слишком слита со мной. Ей страшно даже шутить против меня. Она не так уверена во мне, как подруга. Им обеим неловко, и мне приходится вернуться. Я улыбаюсь, завожу разговор ни о чем, но мои женщины мне благодарны.

Мы с Бабочкой уходим. Мне не хочется оставлять Подругу одну, но мне нечего предложить ей, и я досадую. На себя, потому что не могу изменить ситуацию, на Демона, который уехал, на Бабочку, которая боится каждого шороха. Я обнимаю Подругу, целую ее глаза, и говорю:

- Ты особенно прекрасно сегодня выглядишь.

Ее красивые глаза загораются радостью. Я улыбаюсь. Не смотрю на Бабочку. Мне не надо на нее смотреть, чтобы знать, что она встревожена. Мы уходим.

Заметил! Заметил! Его последняя фраза значит для меня больше, чем весь разговор, я не думаю в этот момент ни о его Бабочке, ни о своем счастье. Значит, это вижу не только я. Мне было страшно, что они уйдут, и я останусь в тишине и одиночестве. Но мой друг, вероятно, знал это, и одной фразой убрал страх перед одинокой ночью.

Мы задумчиво идем по улице. Вечер тихий, теплый. В нашей деревне нет фонарей, только луна и светлые проемы окон освещают улицу. Что может быть приятнее, чем, обнимая прекрасную женщину, идти от друга в дом, который тебя ждет. И впереди целая жизнь подобных прекрасных дней. Мои дорогие читатели, я прощу прощения за это лирическое эгоистичное отступление. Вы меня не поймете, это нужно прочувствовать. Без этого, мои слова, покажутся вам пустыми и не глубокими. Но я все же оставлю их в этой книге, надеясь, что в число моих читателей попадут и те, кому это состояние покажется знакомым, когда благодарность жизни выплескивается через край, и ты понимаешь, что ты там, где должен быть, тогда, когда должен быть. Ты понимаешь свою значимость и нужность во Вселенной. Но есть, конечно, альтернатива. Некоторые, в моменты величия Природы и буйства Жизни, чувствуют себя ничтожными. Скажу так – наверное, в эти моменты происходит осознание своего реального места в жизни, на данном этапе.

Вот, я снова молчу, мне слишком хорошо, чтобы говорить, рядом тревожно молчит Бабочка, ей не до красоты вечера, он ей вообще не нужен, без меня. Мне лестно это знать, но тягучая дрема летнего вечера не отпускает меня. Я бережно обнимаю ее. И веду к себе. Я не могу не откликнуться на такой жаркий призыв. Чувствую, как ей приятно. О, все существующие боги, чем можно заслужить трепет и любовь женщины?

15. Будни 

Мне понадобилось несколько дней, чтобы понять, что Бабочка будет всегда в моей жизни. Что она совершенно никуда не собирается, и, если ее оттолкнуть, она обидится, уйдет, и будет ждать, пока я ее снова позову. Я не боюсь подобной ответственности за счастье другого человека. Я все меньше и меньше боюсь ошибиться. В конце концов, у меня много способов удержать полюбившуюся женщину, даже если я ошибусь, и Бабочка захочет уйти, я знаю, как не дать ей шанса на это. До тех пор, пока не станет ясно мне, что я ошибаюсь. Это при плохом раскладе. При хорошем, все идет так, как должно.

Бабочка, думает, что незаметно, переезжает ко мне. Медленно, вязко, как воздух в зной, перестает бояться, что ей придется уйти домой, и оставить меня - объект вожделения. У меня никогда не было мыслей о том, что ей что-то нужно от меня. У меня вообще не бывает мыслей, что кому-то от меня что-то нужно. Мне нечего дать, если я того не захочу. Я не подхожу под интриги. Меня нельзя ограбить – у меня нет ничего, ради чего стоило бы продумывать некую комбинацию. У меня нет никаких алмазов раджи. Можно, конечно, унести мебель и прочее, но для этого тоже не стоит тратить силы – достаточно дождаться, пока я уйду к своей милой Подруге. Все мои ценности составляет ноутбук, в котором я храню свои зарисовки будущих книг. Потому что интеллектуальное состояние уже давно защищено. Документы все именные. То есть никакого материального интереса я представлять не могу. Моральный интерес – я не пишу ничего, что бы будоражило умы настолько, чтобы привлекать ко мне маньяков. Так же, я не развенчиваю святыни с должным пафосом, чтобы привлечь ко мне представителей конфессий. Потому, я могу полностью увериться в чистых помыслах окружающих меня людей и наслаждаться тем, что жизнь подарила мне эти встречи. Замечательный мой читатель, возможно, решит сейчас, что если все так, то зачем же я завожу разговор о том, как мне удалось предотвратить возможные покушения на меня и мое достояние? Именно для тебя, мой дорогой читатель, потому что, не сделай я этого, ты бы начал строить возможные планы, что может понадобиться жителям деревни от Писателя. Конечно, ты и так будешь их строить, пытаясь найти возможность, которая упущена мной в перечислении. Мне не предугадать твои пытливые мысли, но поверь, что с меня действительно нечего взять. Потому, половину твоих домыслов, можешь смело отогнать из-за их нереальности. Ну, например, что кому-то понадобился мой код ДНК, или я подхожу на роль жертвы в каком-то ритуале, а другая половина придуманных тобой возможностей защищена. Ведь, ранее и мне приходили всевозможные мысли в голову, и мне, по мере сил, приходилось успокаивать собственные страхи. Все мы проходим этап, когда считаем, что нужны всем, но забываем, что, думая так, на самом деле, ничего из себя не представляем. Когда я завожу подобные темы с теми людьми, кто еще проходит этот этап, они отказываются мне верить, и я могу надеяться, лишь на то, что зерно сомнения, посеянное разговором, взойдет быстрее, и этот нелепый, пафосный этап закончится раньше.