В полдень они остановились на солнечной полянке, где слуги уже раскладывали на скатерти жареных каплунов и уток, большой окорок, круг сыра с орехами и еще один, мягкого бри, свежий, еще теплый хлеб, завернутый в полотняные салфетки, корзинки яблок и груш и несколько графинов изысканного вина. Охотники уплетали за обе щеки, а затем снова вскочили на коней, предоставив слугам убирать остатки пиршества.

Жасмин искренне наслаждалась охотой. Сколько лет прошло с тех пор, когда она в последний раз скакала по лесам?

В этот момент герцогиня была так хороша, что вызывала искреннее восхищение спутников, отказывавшихся верить, будто эта изумительная женщина разменяла шестой десяток.

Все так увлеклись, что никто, кроме остроглазого Монруа, не заметил исчезновения короля и Отем. Зная, однако, что его величество прекрасно знаком с окрестными лесами, граф ничуть не волновался. Очевидно, королю надоели охотничьи забавы, и на уме у него были другие развлечения. Ги Клод поскакал за остальными.

— Куда мы едем? — осведомилась Отем, когда король нагнулся и, выхватив у нее поводья, направил коней в сторону от охотников.

— Недалеко отсюда есть очаровательная прогалина, которую стоит посмотреть, — отозвался он. — Я знаю обратную дорогу в замок, мое сокровище, и когда настанет время возвращаться, мы не заблудимся. — Теплые карие глаза лукаво заискрились, когда Людовик заметил выражение ее лица. — Ты достаточно влажна для меня, дорогая? — поддразнил он. — Я же предупреждал, что так и будет.

— Вы ужасно порочны, Людовик, — мягко пожурила она.

— Доверься мне, Отем, — попросил король. — Я никогда не причиню тебе боли, дорогая. Женщины созданы для любви и обожания.

— Какие очаровательные речи, — потупилась она, втайне удивляясь, каким это образом он успел приобрести такую власть над ней. — Что ж, придется согласиться, иного выхода просто нет.

Мальчишеская улыбка осветила его черты.

— Верно, дорогая. Иного выхода нет.

Лес неожиданно расступился, и в просвете возникла небольшая поросшая травой полянка, по краю которой протекал ручеек, перегороженный посредине валуном. Вода образовала крохотное озерцо и, переполняя берега, стекала с валуна живописным водопадом, затем снова пускаясь в путь.

Они остановились и спешились, пустив коней пастись.

Король расстелил плащ и пригласил Отем сесть.

— Здесь чудесно, — согласилась она, опускаясь на плащ. — Просто не верится, что в густой чаще существуют столь прелестные местечки! Как вы нашли его?

— Случайно, еще в детстве. Раньше Шамбор был королевской резиденцией. Мой отец подарил его своему брату в надежде, что тот, занявшись перестройкой и переделкой замка, забудет о политике, а после смерти дяди Шамбор вернется ко мне. К сожалению, дядюшка Гастон ухитрился отыскать лучших архитекторов и рабочих, не говоря уже о превосходном управляющем, и, оставив все дела ему, немедленно вернулся в Париж, где продолжал впутываться в политические интриги и изменнические заговоры. Никогда не прощу ему обиды, нанесенные матери, и изгнание кардинала Мазарини. Если бы не мама и папа Джулио, кто знает, может, я уже лежал бы в могиле! — Выпалив это, король осекся и покраснел, — Сокровище мое, ты не слышала моих последних слов.

К собственному стыду, должен признаться, что ты заставила меня забыть обо всем.

— Я в самом деле не слышала ничего такого, чего не подобает знать, Людовик, — заверила Отем.

Король нежно сжал ладонями ее лицо.

— Ты необыкновенно красива. Я понял это с первого взгляда и долго не мог забыть отпор, который ты мне дала, — прошептал он, целуя ее и вздыхая от удовольствия, когда она раскрыла губы, чтобы впустить его язык, и с жадной готовностью ответила на поцелуй.

Опрокинув ее на спину, король снова глянул в разноцветные глаза. Отем неудержимо вспыхнула, ощутив накопившуюся между ног влагу. Король понимающе улыбнулся и, сдернув перчатку, сунул руку под многочисленные юбки, чтобы погладить внутреннюю сторону бедра.

— Подними юбки. Я хочу узреть сокровища, которые скрываются под ними, — велел он и ахнул при виде стройных ножек, затянутых в зеленые шелковые чулки, прихваченные золотой лентой. Выше светилась нежнейшая кожа обнаженных бедер, увенчанных треугольником тугих черных завитков. Складки ее лона были слегка набухшими и ярко-розовыми. Среди темных волос поблескивали жемчужные капельки соков.

Король застонал как от боли.

— Я пообещал себе, — тихо признался он, — что в первый раз возьму тебя при свете свечей и среди цветов, но, увы, терпеть больше нет сил. Откройся, моя Отем. Я должен овладеть тобой немедленно!

— А что, если охотники вернутся? — испуганно пробормотала она, уже видя по глазам короля, что, его не остановить.

— Сегодня они больше здесь не появятся, — заверил Людовик и, не давая ей возразить, оседлал ее, высвободил свое достоинство из панталон и, подавшись вперед, коснулся кончиком своей плоти врат желанного грота. Жаркие губы вновь прижались к ее губам, на этот раз с неподдельной страстью.

Отем ощутила, как его горячее копье пульсирует в поисках входа. Все тело ныло от неутоленной жажды. Она с тихим криком развела ноги еще шире, позволяя ему ворваться в покоренный город. И хотя стыдилась своего поведения, ничего не могла с собой поделать. Как давно она не ощущала тяжесть мужского тела? Сколько месяцев прошло с тех пор, когда кто-то ее хотел? Какие бы оправдания Отем ни находила себе, она не более чем обычная шлюха. Но сейчас ей было все равно. Она обхватила его ногами, безмолвно умоляя двигаться быстрее, и была немедленно вознаграждена, когда он яростно излился в нее. Как ни удивительно, ее собственный голод был утолен почти мгновенно.

— О, ваше величество, — прошептала она.

— О, госпожа маркиза, — ответил он в тон. — Как вы восхитительны, моя кобылка с горячей кровью! Я не смел надеяться на подобную страсть!

— Но я испортила шляпу, — пожаловалась она при виде сломанных перьев.

— У тебя будет другая! Десяток! Сотня! — пообещал он и, вскочив, привел одежду в некое подобие порядка. — Пойдем, сокровище мое, мы должны оставить это место нашей первой страсти и вернуться к охотникам. Зато сегодня, мадам, вы придете в мою постель, и мы предадимся восторгам плоти. Я мог бы брать вас снова и снова и сдержу слово, если вы немедленно не опустите юбки, моя очаровательная волшебница!

Он нагнулся, одернул амазонку, прикрыв ее наготу, и поднял возлюбленную на ноги. Та покачнулась и сжала ладонями виски. Голова сильно кружилась.

— Подождите хоть минуту, — попросила Отем. — Ваши ласки лишили меня сил.

Она припала к нему, положив голову на его плечо и закрыв глаза. Людовик обнял ее и не шевелился, пока Отем не подняла голову и не улыбнулась ему.

— Ты божественна, — признался он, помогая ей сесть в седло.

Они догнали охотников как раз в тот момент, когда к шесту привязывали убитого оленя. С нескольких седел свисали зайцы и куропатки.

Солнце уже садилось. В воздухе повеяло холодом, и король отдал приказ возвращаться.

— Мне нужна горячая ванна, — велела Отем служанкам, входя в спальню и беспечно швыряя перчатки на пол.

— Что наденет сегодня мадам? — осведомилась Лили.

— Гранатовый бархат. Боже милосердный, я промерзла до костей. Разведи огонь, Оран!

— Вот что происходит, когда милуешься в лесу, да еще в октябре, — заметила Жасмин, входя в комнату.

— И как я могла помешать этому, мама? — раздраженно бросила Отем. — Он король, а я — по крайней мере на эти несколько дней — его фаворитка.

Освободившись от нижних юбок, она села, предоставив Лили снять с нее сапожки, а потом в ожидании лакеев с горячей водой легла в кровать. Жасмин села рядом с дочерью, а Лили задернула занавески, отгородив мать с дочерью от посторонних взглядов.

— Он хороший любовник? — полюбопытствовала Жасмин.

— Я недостаточно опытна, чтобы судить о таких вещах, — буркнула Отем.

— Хотя бы в сравнении с твоим мужем? — настаивала Жасмин.

— Они совсем разные, — уклончиво ответила Отем.

— Сколько раз он взял тебя?

— Один, мама. Сегодня днем. Да, я наслаждалась каждым мгновением. Совсем забыла, как это приятно! Почему ты не сказала мне, что можно испытывать страсть, не будучи влюбленной в мужчину? Уверяю, я была очень удивлена, поняв, что и такое бывает. И сознание этого заставило меня почувствовать себя самой обыкновенной потаскухой. Раньше я верила, что наслаждение можно получить лишь в постели любимого мужчины. Но обнаружить, что это не так, что я таю в объятиях короля…

— Сначала такое пугает, дочь моя, — согласилась Жасмин. — Впервые мы с твоим отцом любили друг друга, чтобы достичь экстаза и утешиться. Твоя тетка Сибил хотела стать его женой, поэтому я искала в Джеймсе Лесли любовника на одну ночь.

— Мама! — ахнула Отем.

— Зря удивляешься, — усмехнулась мать. — Это чистая правда. Но потом я не чувствовала себя грязной, и тебе не следует. Это не ты завлекала короля, не ты искала его внимания, не пускала в ход свои чары ради минутной выгоды. Это по его повелению ты приехала сюда. По его желанию рискнула репутацией. Стала его фавориткой, пусть ненадолго, ибо совсем скоро он женится. А теперь отвечай, дочь моя, почему король не лег с тобой вчера ночью, хотя остальные уверены в обратном?

— Сказал, что, поскольку я устала после долгой поездки, оставляет меня в покое, чтобы дать отдохнуть, — отозвалась Отем.

— Король еще опаснее, чем я предполагала, — покачала толовой Жасмин, — и это при его молодости! Достойный воспитанник кардинала Мазарини! Да, это не Стюарт! Такой не влюбится. Советую тебе, дорогая, держать в узде свои чувства, иначе он разобьет тебе сердце.

— Я ни за что не могла бы влюбиться в него, — возразила Отем. — Конечно, он очарователен, но мужем никогда мне не будет. И думаю, ты права, утверждая, что я когда-нибудь снова выйду замуж. Раньше я так не думала, но теперь поняла, что еще найду свою любовь. Сегодняшний день заставил меня понять, что мне нравятся мужские ласки, но участь вечной любовницы не в моей натуре. Я должна иметь своего мужчину, детей, дом и жить сельской жизнью.