А может, это и не разрыв вовсе? Она же так и не спросила, что произошло, почему после телефонного разговора он так изменился. Стал напряженный, молчаливый. Вдруг у него просто неприятности? Что-нибудь с работой? Она так и не знает, чем занимается Олег. Не может быть правдой, что он просто курьер. Его слова — обычная отговорка. Скорее всего, он скрыл от нее действительность. Тогда, в больнице, к нему приехали очень серьезные люди, в дорогих костюмах, холодно-предупредительные. Такими Лена представляла себе сотрудников спецслужб. Но в городе нет секретных объектов! Здесь нечего делать разведке! Да и не может Олег оказаться шпионом. Тогда кто он? Контрразведчик? Вполне подходящее занятие для такого мужчины. Красивый, сильный, мужественный, именно таким и должен быть человек, занимающийся столь необычным делом. Тогда выходит, он получил задание и, ничего не сообщив ей, отправился его выполнять. Что ж, все верно. Он не имел права посвящать ее в свои дела. Но все равно немного обидно, что даже не намекнул, не сказал, когда его ждать.

Лена задумчиво затушила сигарету и в очередной раз принялась просматривать историю болезни.


Олег собирался в дорогу неторопливо и обстоятельно, привычно, не упуская деталей. Встреча была назначена в небольшом подмосковном городке, где находился НИИ. Олег рассчитывал обернуться за два дня. Ничего сложного. Ночь в дороге, встреча с клиентом и обратно к границе. Всего-то чуть больше двух тысяч километров. Даже поспать удастся часов шесть. Особых опасностей, по большому счету, ожидать не приходилось. Конечно, бдительности терять не стоит, но и напрягаться лишний раз не было нужды. Внешне обычная, рутинная поездка. Неприятно только то, что чип придется сдавать в непосредственной близости от границы. Откровенно попахивало если не контрабандой, то чем-то весьма неприятным. Впрочем, Олег считал, что сможет отказаться в последний момент, если почувствует хоть что-то подозрительное. Не в его возрасте ввязываться в грязные дела. Да еще Лена! Как такое случилось, что он постоянно думает о ней? Влюбился? Без сомнений! Потому и согласился на эту работу, чтобы хоть на время скрыться от нее, от ее удивительных манящих глаз, от нестерпимого желания быть постоянно рядом с ней. Попытаться избавиться от наваждения, что порождает сам факт ее существования.

Сложив все необходимое в сумку, Олег вышел из квартиры, запер дверь и спустился к машине. Ночь опускалась на город. Со стороны амфитеатра гремела музыка. Последние дни фестиваля будто придали особого задора людям. В эту ночь снова мало кто уснет в своих постелях, веселье будет продолжаться до самого утра, словно в последний раз. Что за особенность у славян так самоотверженно отдыхать? Работать не слишком любят, зато развлекаться — с огромным удовольствием.

Мотор сыто заурчал, фары выхватили из темноты двора парочку, очевидно решившую не искать в эту ночь крышу над головой. Олег лишь усмехнулся. Осторожно миновав тесную арку, он выехал на заполненную шумной толпой улицу. Лавируя между упорно не замечающими движущийся автомобиль людьми, непрерывно сигналя, он двинулся вверх по дороге, прочь от ратуши, от центра, в сторону относительно тихой окраины. Не было смысла пытаться пробиться через толпы народа. На трассу вполне можно выехать через кольцевую. Ну, получится на десяток километров больше, зато нервы целее будут. Когда город остался позади, Олег притопил педаль газа, и машина, словно почувствовав свободу, рванулась вперед, на восток. Свет мощных фар разгонял темноту, отбрасывал длинные угольно черные тени на обочину. Колеса чуть слышно шуршали по гладкому асфальту.

Олег переключил приемник на CD, Маршал затянул грустную песню о чокнутом горце. В понимании обывателя он и в самом деле чокнутый. Губы Олега бесшумно шевелились, пропевая вместе с Маршалом песню. По случайности он был воспитан именно так, величайшей ценностью на свете для него была семья. Но нелепый случай лишил его родителей, а свою суженую он так и не нашел. Или нашел? И теперь просто боится в этом признаться даже самому себе? Видимо, да, нашел, только трусость не позволила сделать самый главный в жизни шаг — сказать ей об этом. Олег всю жизнь считал себя трусом. Он панически боялся всего: и высоты, и темной воды, и еще много другого. Но так сложилось, что, заставляя себя постоянно преодолевать страх, он не то чтобы разучился бояться, нет, просто страх стал привычным, не таким заметным, запрятанным где-то глубоко внутри. Только в отношениях с Леной страху удалось одержать над Олегом победу. Не позволить объясниться. Вот и сейчас Олег ощущал внутреннюю борьбу. Казалось, что проще, взять трубку и позвонить, пусть не глаза в глаза, а хотя бы по телефону произнести то, что так рвется из груди.

Рассвет застал Олега в пути, до цели оставалось не более ста километров.


— Дэн, хватит спать, царство небесное проспишь! — раздался совсем близко женский голос.

Спросонья Денис вздрогнул и как ужаленный подскочил на кровати. Прямо перед ним в неясном свете полной луны стояла женщина. Островерхий капюшон закрывал ее волосы, бесформенный балахон, ниспадая до пола, скрывал очертания фигуры.

— Вы кто? — дрогнувшим голосом спросил Дэн.

— Не узнал? — изменив интонацию, ответила Варвара.

— Что тебе нужно? — испуганно потянул на себя простыню Дэн.

Заметив его движение, Варвара расхохоталась.

— Ты решил, что я тебя пришла трахнуть? Бедный невинный мальчик! Никогда не думала, что мысль о сексе со мной столь отталкивающая. Неужели я способна до такой степени напугать? Нет, мальчик, ты мне нужен для другого дела, хотя и не менее физически трудного. Одевайся!

Путаясь в штанинах, Дэн лихорадочно натянул джинсы, пропотевшую грязную майку и замер, глядя на Варвару.

— Куртку или ветровку! — бросила Варвара.

— Нет у меня ничего такого. Я на склад сдал.

— Ладно, не замерзнешь! Пошли.

Варвара направилась к выходу. Дэн, ссутулившись, поплелся следом. Едва они вышли на крыльцо, как в лицо ударил хлесткий, словно ивовый прут, порыв холодного, будто осеннего, ветра. Смешанный с какой-то невидимой, но вполне осязаемой водной пылью, он тут же забил легкие, заставил закашляться, согнуться. Варвара, несмотря на внешне хрупкую совершенную фигурку, даже не покачнулась, только наклонила голову, закрыла лицо рукой. Переждав удар стихии, она легко сбежала вниз и махнула Дэну. Тот, набычившись, шагнул за ней.

В гараже среди уже привычных, вполне цивильных машин оказался старенький потертый жигуленок, донельзя грязный и неухоженный.

— Видишь? Этот агрегат к утру должен быть полностью готов к бою. Проверен, отрегулирован и блестеть, как у кота… ну, сам понимаешь.

Работать будешь один, в помощь никого дать не смогу, — безапелляционно заявила Варвара.

— Варвара, а к чему такая спешка? — попытался возразить Дэн.

— Мальчик, не изуродуй ты «Опель», разговор мог быть совершенно иным, — неожиданно мягко, воркующе, вдруг сказала Варвара и, подавшись вперед, слегка скользнула грудью по руке Дэна.

Мозг словно взорвался, Дэн, теряя рассудок, качнулся вперед, распахнул руки, стремясь обнять, прижать к себе, овладеть… только взгляд, безмерно холодный, прицельный внезапно остановил его. В одно мгновение он ясно осознал: именно его несдержанности и ожидает Варвара. Она уже готова, как тогда, нанести жестокий расчетливый удар, свалить на холодный бетонный пол и с хищной улыбкой наблюдать, как он, задыхающийся от боли, станет корчиться у ее совершенных ног. В глазах Варвары, Дэн очень четко прочел приговор. Стоит ему сделать хоть одно движение, как она в ту же секунду с превеликим удовольствием причинит ему неслыханную боль.

— Хорошо, я сделаю. Только к утру могу не успеть, все зависит от того, в каком состоянии эта развалюха.

— Замечательно! Вот ты и проверь и состояние, и все остальное, — с нежностью смертельно опасного зверя улыбнулась Варвара.

Оставшись в одиночестве в гулком, ярко освещенном гараже, Дэн распахнул жалобно скрипнувшую, покрытую пятнами ржавчины дверь жигуленка. Неприятный запах старой, убитой временем машины ударил в нос. Обшарпанные сиденья, жалкий, вытертый ладонями, непривычно тонкий руль. Примитивная китайская «балалайка» вместо магнитолы. Мутное от старости, выщербленное, с трещиной, лобовое стекло. Донельзя грязная панель, плотно заклеенная изображениями всевозможных святых. Застарелая вонь окурков, густо рассеянных по протертому до дыр резиновому коврику.

Двигатель завелся на удивление легко, только простуженно чихнул вначале пару раз и заработал относительно ровно. Потянув на себя тугой скрипучий ручник, Дэн выбрался наружу, открыл капот, вдохнул запах дрянного горелого масла, потрогал ветхую проводку, рукой несколько раз качнул дроссель и, убедившись, что мотор довольно послушно отзывается на его манипуляции, обошел древнюю колымагу кругом.

Зачем этот «чермет» срочно понадобился Варваре, он даже не представлял, но задача была поставлена, и ослушаться прямого приказа Дэн не посмел. Вывесив на домкратах машину, он забрался под днище и принялся придирчиво проверять подвеску. Сон понемногу отступил, матерясь вполголоса, Дэн крутил ржавые гайки и не ожидал никакого подвоха, когда перестук каблучков совсем рядом заставил его скосить глаза.

Остроносые изящные туфельки с каплями дождевой воды, черные чулки, туго обтягивающие самые совершенные ножки на свете, способные свести с ума округлые колени, как обычно не прикрытые юбкой — это оказалось так близко от его лица, что Дэн даже задохнулся от вожделения…

Олег решил не останавливаться в мотеле, просто подремал пару часов возле заправки и, умывшись, позвонил по телефону. Трубку сняли сразу, словно долго и с нетерпением ждали именно этого звонка.

— Доброе утро, это Олег. Вы заказывали сопровождение?

— Здравствуйте, Олег. Мы ждали вас. Есть только маленькое уточнение, — ответил приятный женский голос.