Она поверила, что Олег жаром сердца своего, теплом чутких рук растопил эту давящую глыбу, но, как оказалось, лишь приподнял на время, и сейчас, когда его не стало рядом, она навалилась прежней тяжестью, нет, она стала еще холоднее и тяжелее. И нет больше сил дышать, двигаться, жить.

Двигаться. Она заставила себя подняться и пойти в кухню. Проклятый кран капал с методичностью метронома. Попробовала закрутить его посильнее — ничего не получилось. «Ну вот! Еще и кран потек!» — подумала Лена и от этой простой, совершенно бытовой мысли слезы градом полились из глаз. Наверное, никогда в жизни ей не было так жаль себя. Она опустилась на холодный дешевенький линолеум и, закрыв лицо руками, рыдала. В этих слезах было все: и уходящая молодость, и смертная тоска, и внезапное и оттого такое нестерпимо острое одиночество после того, как она поверила в реальность простого бабьего счастья.

Рядом с Олегом она впервые по-настоящему ощутила себя женщиной, любимой, желанной, единственной. Что с того, что он так и не сказал ей главных слов? Она и так прекрасно видела его любовь. Она светилась в его глазах, передавалась биением сердца, упругими толчками крови в кончиках его пальцев. К чему слова, если это так очевидно? И вот его не стало! Почему?! Разве допустимо так поступать? Он просто не имел права ее бросить! Разве что?.. Нет! С ним ничего не должно случиться! Ведь не для этого она нашла его среди тысяч и тысяч других.

Смерть — это то же предательство! Самая страшная из измен, когда уже ничего нельзя исправить, изменить. Дикая, страшная несправедливость. Ведь та, с косой, заведомо хуже, чем она, живая! Олег не мог так поступить, значит, причина в чем-то другом. Но почему же он тогда больше не позвонил? Куда он мог пропасть?

Лена, отбросив сомнения, взялась за телефон. Домашний номер не отвечал. Попробовала позвонить на мобильный, но голос в трубке снова и снова повторял: «Абонент находится вне зоны…» Не зная, что предпринять, Лена сжимала в руках мобильник. Воображение рисовало самые ужасные картины.

Рваное зазубренное железо, хрусткие осколки стекла, неестественно яркая алая кровь на грязном асфальте. Искореженное человеческое тело среди смятой в гармошку машины…

Олег, отбивающийся от толпы подонков, и острый длинный нож, с хрустом вонзающийся ему в спину…

«С его характером он мог ввязаться в любую заварушку! — с горечью подумала Лена. — Необходимо немедленно обзвонить все больницы! Вдруг ему нужна моя помощь?»

Почти час непрерывных звонков — и никакого результата. Лену уже трясло от страха и напряжения, а кран продолжал методично капать: кап… кап… кап…

Голова раскалывалась от боли, душа горела в неистовом пламени, Лена не находила себе места. Часы давно пробили полночь. Уснуть не удавалось. Подушка промокла от слез. Едва Лена закрывала глаза, как тут же видела Олега то в объятиях другой женщины, то окровавленного где-то в лесу. Успокоиться не помог даже спирт, приберегаемый на крайний случай. Стало еще хуже, потому что раскованное воображение рисовало картинки то вовсе непристойные, то невероятно кровавые.

Уснуть ей удалось лишь перед самым рассветом. А утром… Утро принесло уже ставший привычным кошмар переполненного трамвая. Застарелый перегар, матерщину и потные грязные руки.

Олег позвонил. В тот момент, когда Лена окончательно потеряла надежду. Всего лишь короткий разговор, но такой значимый. Очевидно, не случись его, Лена попросту потеряла бы рассудок от собственных мыслей, переживаний, страхов. Теперь, когда самое страшное уже было позади, ей осталось лишь терпеливо ждать его возвращения и тех самых важных слов, что так хотела услышать. Она была абсолютно уверена в том, что он наконец-то признается ей в любви. Потому что не может быть иначе, ведь правда, невозможно не ответить любовью на любовь? В своих чувствах Лена уже не сомневалась, и если бы Олег только намекнул ей, то ее ответ был бы уже заранее предопределен. Она влюбилась как пятнадцатилетняя девочка, сразу, мгновенно и безвозвратно. Прожить, продержаться этих три дня! Всего три дня — и счастье придет к ней в образе самого дорого для нее человека.


Дэн невольно выдвинулся из-под машины. Варвара, чуть расставив ноги, стояла над ним, абсолютно уверенная в том, что взгляду Дэна предстало именно то, что она пожелала продемонстрировать. Почему она пыталась уже в который раз его спровоцировать, объяснить было трудно. Скорее всего, просто давно не развлекалась, не испытывала того незабываемого чувства, когда поверженный мужик стонет у ее ног. А как хотелось в сию же минуту нанести страшный удар каблуком в незащищенный пах! Чтобы скорчился, завыл нечеловечески, чтобы захлебнулся от адской боли, чтобы пережил все то, что когда-то пережила она сама!

«Мальчик снова струсил!» — подумала Варвара, но остановиться уже не могла. Дэн едва успел повернуться на бок, и тонкий каблук с силой врезался в бедро. Боль стохвостой плеткой стеганула по нервам. С невероятной скоростью, извиваясь ужом, Дэн юркнул под машину. Снаружи донеслось лишь разочарованное шипение.

— Все равно я до тебя доберусь, ублюдок! Через час чтобы все закончил! Мразь!

Цокот высоких тонких каблучков — и в гараже снова тишина. Дэн выбрался из-под машины только спустя некоторое время. Варвары действительно не было в помещении. Только слепящий свет больно бил по глазам. Постанывая от пульсирующей боли, Дэн спустил джинсы и принялся рассматривать наливающийся чернотой небольшой, но от того не менее болезненный след от удара.

«Кто ж ты такая? За какие такие заслуги тебе все позволено?» — невольно подумал Дэн. Странное дело, но теперь он уже меньше боялся Ивана, чем Варвары. То, что она заправляет всем в доме, он уже понял, и то, что Иван ей полностью доверяет, не вызывало сомнений. Под Варварой ходят все. А это может означать только одно: даже близко к ней приближаться не стоит, тем более недопустима даже мысль о том, чтобы позволить себе хоть какие-нибудь вольности. В памяти остался разговор с Виктором. Он в тот раз вполне серьезно предупреждал Дэна об опасности, исходящей от Варвары. Но размышления размышлениями, а работать нужно. Дэн осознавал, что, если не успеет к утру отладить раздолбанный «жигуль», мало ему не покажется.

Ржавчина сыпалась на лицо, забивалась в горло, попадала в глаза, но Дэн упорно возился со старой машиной. Боль немного приутихла, но нога была словно чужая. Дэн невольно представил, что бы было с ним, если бы он не успел увернуться. Холодный пот потек по спине. Каким же лютым зверем нужно уродиться, чтобы так ненавидеть мужчин? Выбравшись из-под днища, Дэн немного посидел, прислонившись к холодному боку машины. Хотелось курить, но в гараже, где полно бензина, он не решился.

Солнце уже поднималось над дальним лесом. Влажный после ночного ливня воздух приятно щекотал ноздри. Пахло скошенной травой, сыростью и еще чем-то острым, дурманящим голову. Присев на скамью, Дэн достал смятую пачку сигарет и, прикурив от одноразовой пластмассовой зажигалки, задумался.

Всего год назад он даже представить себе не мог, что жизнь повернется таким образом. Ровно год назад во время фестиваля он познакомился с Юлией. Конечно, быть в двадцать лет девственником смешно, но пройти через это у него почему-то не получалось. Разумеется, он строил из себя настоящего мачо, скрывал ото всех, что ни разу еще не то что не переспал с женщиной, но даже не целовался по-настоящему. И вот в его жизни появилась она! Красивая, соблазнительная, с персиковой нежной кожей, высокой, такой привлекательной грудью. Поначалу он был уверен, что она его ровесница, ну, самое большее, на год старше. То, что разница в возрасте составляет семь лет, он узнал только когда впервые попал к ней домой.

Юля жила вместе с сыном. Этот ребенок больше всего и напрягал Дэна. Наверное, если бы не он, то Дэн решился бы на женитьбу. Особенно после того первого, самого памятного раза.

Он в очередной раз засиделся допоздна. Дождь стегал по оконному стеклу тугими холодными струями. Они сидели на кухне, взявшись за руки, и говорили. Юля рассказывала ему о том, что делается у нее на работе, пыталась в очередной раз узнать, чем занимается он. Дэн отшучивался, но не отвечал прямо. Ну не мог же он сказать ей правду, что в основном перегоняет машины на продажу. О том, что часть из них, если не все, краденые, Дэн догадывался. К его счастью, до поры до времени все обходилось.

Часы показывали половину первого ночи, уже давно пришла пора уходить, но так не хотелось выходить из уютного дома под промозглый, уже совсем осенний дождь. Она сама предложила остаться. Поставила на стол начатую бутылку водки, какую-то закуску. Выпили. А затем… затем все случилось. Последнее, что запомнил Дэн, — это немилосердно скрипящий диван. Горячий шар прокатился по позвоночнику, она что-то говорила, успокаивала, о чем-то просила, но он почти не понимал ее слов. Быстрее, еще быстрее! Он рвался к победе, к финишу, как когда-то на соревнованиях, и это случилось. Засыпая, он еще не пришел в себя он незабываемого, фантастического ощущения…

А ночью она разбудила его своими ласками и сделала такое, о чем он только слышал от других парней. В память навсегда врезались ее сияющие в ночи глаза. Мозг будто взорвался. Он даже не мог представить себе, что такое вообще возможно!

После он стал иногда оставаться ночевать у Юлии. Не слишком беспокоило даже то, что приходилось дожидаться, пока ребенок уснет. А однажды в поездке он мучительно захотел женщину, причиной тому были воспоминания о проведенной с Юлией ночи. На трассе Дэн снял проститутку. Та отработала на ура полученные деньги. Но в тот раз он понял, что Юлия, оказывается, не все так замечательно умеет делать в отличие от профессионалок. Та девчонка была молоденькой, гибкой и позволяла такое, что можно было увидеть лишь в порно. После он начал практиковать это довольно часто. Вернувшись в город, Дэн заскучал. На одной из вечеринок он, уже не опасаясь неудачи, провел ночь со знакомой девицей. Очевидно, опыт, полученный и с Юлией, и с проститутками, оказался весьма кстати. Восхищенная девица не постеснялась рассказать о мастерстве Дэна своим подружкам, вскоре он стал для девчонок своего круга чем-то вроде переходящего приза. Дэн был на седьмом небе от счастья. Временами он просто забывал о Юлии. Наведывался к ней лишь изредка. Да и в постели с ней Дэну становилось уже скучно. Привыкший к молоденьким худосочным девочкам, он начал даже испытывать некоторое отвращение к пышным формам влюбленной в него женщины. Часто меняя подружек, он уже начал чувствовать некоторое пресыщение. Потому и не приезжал к Юлии так подолгу. Тогда, перед Новым годом, Дэн, вернувшись из очередной поездки, заглянул к ней, даже не догадываясь, что заразился. В принципе, ничего страшного, когда он обнаружил, что болен, то вылечился за каких-то две недели, но только Юлия порвала с ним.