— Лена! Что с тобой? Тебе плохо? Ты побледнела! — взял ее за руку Никита.

— Нет, все в порядке. Я просто задумалась. Не стоит обращать внимания.

Небо над городом полыхало всеми цветами радуги, великолепные огненные шары с грохотом вспыхивали над головами. Радостные крики, визг, восклицания доносились со всех сторон. В мерцающем свете сияли восторженные лица женщин. Юлия, вцепившись в руку Никиты, расширенными от восхищения глазами смотрела, как прямо над ними раз за разом в черном, ночном небе возникали причудливые огненные узоры. Лишь Лена была грустна. Она приняла решение и теперь пыталась привыкнуть к нему. В том, что уже ничего невозможно изменить, она не сомневалась.


— Так вот, парень, обстоятельства немного изменились, передать материал ты должен будешь в другом месте. Впрочем, тебе это даже на руку. Меньше придется ездить. Разумеется, на оплате это никак не отразится. Ты меня понял?

— Вполне, — ответил Олег, крутя в руках обычную, ничем не примечательную флэшку.

— Тогда счастливого пути! — Седой протянул Олегу руку на прощание, но Олег сделал вид, что не заметил.

— И вам с добром остаться! — задумчиво пробормотал Олег, понимая, что не сделал что-то важное.

Казимир ведь его предупреждал! Но, занятый нахлынувшими вдруг мыслями о Лене, он напрочь забыл просмотреть информацию, которую сбросил ему друг. Теперь, когда заказ принят, придется его выполнять. Но сама обстановка в забытом богом и властями городке крайне настораживала. То, что здесь абсолютно все подчинено некой криминальной структуре, было ясно с первого же взгляда. Главным для Олега стало без потерь выбраться отсюда, а значит, до поры до времени не выдавать своей осведомленности.

Седой не сводил с Олега взгляда. Глаза Седого, настороженные, колючие, злые, буквально буравили Олега.

— Заправиться у вас, где можно? Машина у меня капризная, не всякий бензин усваивает.

— Тебе покажут. Скажешь пацанам, что я прислал, денег им не давай, и так хватает. Ну, еще раз пока. Может и свидимся когда.

— Это вряд ли.

Олег решительно встал и направился к двери. Широкоплечий детина посторонился, пропуская его. Во время всего разговора с Седым он так и стоял набычив шею, не сводя с Олега крошечных, глубоко посаженных глаз. Возле машины никого не было, но Олег почувствовал, что кто-то здесь уже побывал. И хотя сигналка не оповестила о несанкционированном доступе, тем не менее он был уверен, что «Хонду» вскрывали. Спросить о заправке было некого. Усевшись в машину, Олег взглянул на лежащий на пассажирском сиденье ноутбук и запустил мотор. Если и проверяли «Хонду», то, скорее всего, на предмет маячков или чего-нибудь подобного.

Тронувшись в обратный путь, Олег вскоре оставил за спиной затерянный город. Поднявшись по серпантину на перевал, увидел прежний пост. Человек в форме взмахнул жезлом. Притормозив у желтого УАЗика, Олег опустил стекло, но выходить из машины не стал. Впрочем, это и не понадобилось. Милиционер, не приближаясь, крикнул:

— Давай за мной! — и, вскочив в русский джип, сразу рванул с места.

По разбитой, усыпанной гравием дороге они помчались куда-то за заросли корявых деревьев. Вскоре, за очередным поворотом, Олег увидел обычную автоцистерну, стоящую на полянке, и застывший рядом с ней камовский вертолет с устало обвисшими лопастями. Подрулив к заправщику, Олег заглушил двигатель. Только теперь он заметил притаившуюся в чаще избушку, с натянутой над ней маскировочной сетью. От избушки в сторону заправщика уже бежал человек в камуфляже. Плохо прилаженная кобура на каждом шагу хлопала его по бедру.

— Здорово! Тебя, что ли, заправлять? — спросил он, запыхавшись.

— Выходит, меня.

— Только в бак или у тебя еще канистры? — уточнил мужчина.

— Давай в бак и две двадцатилитровки. Словом, под плешку.

Наполнив машину горючим до отказа, Олег выехал на шоссе. Канареечного УАЗика уже не было. Ничуть не опечаленный этим обстоятельством, он направил «Хонду» прочь от неприятного места. На следующем посту Олега даже не остановили. Милицейский капитан только проводил взглядом машину и протянул руку к рации.

«Ну что ж, и на этом спасибо!» — подумал Олег и прибавил газу. Добрых два часа он ехал по безлюдной трассе, редкие грузовики нещадно пылили и натужно ревели мощными моторами на подъемах. Заметив удобную полянку на берегу быстрой речки, Олег остановился отдохнуть и, наконец, разобраться с тем, что ему прислал Казимир. Пока на синем огоньке таблеток сухого спирта варился кофе, он раскрыл ноутбук и только теперь неприятно удивился: компьютер тут же заявил, что его пытались взломать. Но защита сработала отменно, и теперь во избежание неприятностей необходимо вводить особый пароль. Пока комп соображал, можно ли Олегу ознакомиться с содержимым папок и файлов, кофе сварился. Прихлебывая черный, густой, как деготь, невероятно крепкий кофе, Олег открыл полученное от Казимира письмо и едва не захлебнулся обжигающим напитком.


К терминалу, где отстаивались дальнобойщики, они подъехали поздно ночью. Огромная стоянка была буквально забита тяжелыми фурами.

— Стань у ворот и жди! — приказал мужик. Дэн до сих пор не знал, как его зовут, а спросить у Виктора забыл.

Послушно выполнив команду, Дэн с тоской взглянул на товарища по несчастью. Виктор невозмутимо похрапывал, скорчившись на заднем сиденье. Босс, хозяин, или как его там, ушел, оставив их одних. Не зная, сколько предстоит ожидать, Дэн, уронив голову на руль, попробовал уснуть. Усталость давала о себе знать, глаза болели, но сон не шел. Он вспоминал последний разговор с матерью. Тогда она весьма нелицеприятно высказалась в отношении отца, и Денис, разозлившись, ответил достаточно грубо, высказавшись по этому поводу, а на следующий день позвонил и напросился в гости. Отец с женой жил в крошечной однокомнатной квартирке на окраине. Бедно обставленная комнатка, множество книг, продавленная тахта да старенький, когда-то цветной телевизор — вот и все убранство. Ни компьютера, ни музыкального центра, ни удобных кресел — ничего, к чему так привык Денис, у отца не было. Но тем не менее в тесной хрущевке была какая-то особая атмосфера, неясное тепло и, невзирая на далеко не идеальный порядок, уют.

Его новая жена, которую Денис видел впервые, оказалась на удивление милой женщиной. Она чем-то неуловимо напоминала Юлию. Может, постоянным стремлением угодить, тем ненавязчивым проявлением заботы и понимания, что никогда не встречалось ни у матери, ни у подружек Дениса. Причем это было не надуманное, не показушное, а рвущееся из души стремление сделать приятное и мужу, и его непутевому сыну. По-видимому, оттого так и пришелся по вкусу Денису и чай, и только что испеченный пирог с капустой. Мать почти не готовила, предпочитая полуфабрикаты да супы из пакетиков. А вот тетя Рита оказалась мастерицей и заядлой кулинаркой. Но все же, видно, не за это отец полюбил ее. У них оказалось одно увлечение на двоих — оба писали стихи. Но если отец никогда не выставлял на всеобщее обозрение результаты своих трудов, то тетя Рита, наоборот, уже издала две свои книжки. И хотя особых денег ей это не принесло, тем не менее занятий стихотворчеством она не оставляла. Пока они втроем пили чай на кухоньке, тетя Рита не переставала восхищаться стихами отца. Дэн, никогда ни понимавший их, более того, по большому счету даже не читавший толком, только удивлялся. Он никак не мог поверить в то, что его отец, слабый и никчемный, как утверждала мать, может стать серьезным поэтом.

— Вы знаете, Денис, мы сейчас готовим к печати его первый сборник! Это что-то просто потрясающее. Вчера в Литературной гостиной ваш отец читал первую часть. Бесподобно! Вы не поверите, зал аплодировал стоя! А какую высокую оценку критиков он получил! Вы разве не знали, что у вашего отца восхитительные стихи?

— Простите, но если честно, то я никогда этим не интересовался, — пожал плечами Дэн.

— Зря, молодой человек! Очень зря! Он Мастер, большой Мастер! А сколько в его строках чувственности, нежности, любви! Обязательно почитайте! Как только выйдет сборник, непременно зайдите к нам, я лично вам его подарю. Знаете что, вот вам для начала моя книжка стихов. Конечно, она не столь хороша, как стихи вашего отца, но для сравнения с его творчеством вам будет весьма полезно почитать.

Возвращаясь вечером к Юлии, он нес с собой тоненькую книжку в белоснежной обложке. Остановившись неподалеку от ее дома, Дэн присел на скамейку в парке и, открыв на середине, начал читать. Может, было такое настроение, а возможно, и впрямь стихи были очень хороши, но он увлекся. Незаметно для себя даже начал декламировать прочитанное, пока какая-то стайка молоденьких девчушек, проходя мимо него, не отпустила достаточно едкое замечание по поводу ботаников и любовников. Вспыхнув вдруг, Дэн швырнул книжку в урну, над которой курился вонючий дымок, и поспешил к Юлии. Больше с отцом он так и не встречался, как не читал и его книг.


Лена отрешенно, будто во сне, подняла трубку и начала набирать номер. Сбилась, начала снова и вдруг поняла, что не помнит телефон Руслана. Лихорадочно начала листать блокнот, в который обычно записывала телефоны, и, к разочарованию, обнаружила, что и там его нет. Уронив руки, Лена опустилась на диван. «Вот и переломить ситуацию не удается! Ну куда же я записала этот чертов номер?! — подумала она. — Конечно, можно покопаться в старых записных книжках, но вот стоит ли это делать?»

Тогда, больше года назад, она действительно устала от него. Устала от его периодических появлений, от вечного, нескончаемого ожидания. А ведь первое время ей действительно казалось, что любит его. И если быть честной перед собой, рассчитывала, что однажды наступит тот момент, когда он разведется и придет к ней окончательно. Потому и позволяла Руслану очень многое, даже то, чего после стыдилась. Он пользовался ее чувствами, ее телом, но, как только зашла речь о приоритетах, с легкостью отказался от ее любви. Конечно, покой и семейный уют возобладали над животными порывами. На мгновение представив, что Руслан уже вошел в ее дом, по-хозяйски развалился в кресле, притянул ее к себе, привычным жестом скользнул рукой по бедру, забираясь под юбку, Лена вдруг почувствовала, как отвратительно вязкий, кислый, гадкий комок подступил к горлу. Тошнота пришла неожиданно. Стиснув до боли зубы, закрыв руками рот, она бросилась в ванную… В горле першило, мерзкий ацетоновый запах не давал дышать. Струя ледяной воды холодила ладони. В голове стоял неясный шум. Опустившись на бортик ванны, Лена плескала в лицо воду, пытаясь прийти в себя.