— Ясно. И ты говоришь, что Олег попал именно туда? — уточнил Павел.

— Судя по всему, да. Я сообщил ему всю имеющуюся у меня информацию, но успел ли он ею воспользоваться, не уверен. Слишком быстро развивались события. Когда я с ним говорил в последний раз, он сказал, что груз уже у него. Следовательно, ему потребуется помощь. Олег сказал, что груз будет передавать у нас в городе. Ты понимаешь, после всего того, что он узнал, заказ он передавать не собирается. Скорее всего, обратится в комитет.

— И правильно сделает. Думаю, любой из тех, кто прошел наш путь, не пожелает замараться в этом дерьме! — согласился Павел.


Лена в очередной раз покопалась в сумочке — телефона не было. Разумеется, после разговора с Олегом она оставила его на столе! Как можно было так растеряться и не взять его с собой? Теперь оставалось лишь одно: добраться домой и… А что дома? Попытаться позвонить? Зачем? Если он у какой-то дамочки, то и тревожить не стоит. Другое дело, если Олег действительно чем-то очень занят. В таком случае тоже не стоит его беспокоить. Он ведь ясно сказал, что встретится с ней только завтра, когда разберется с делами. Нужно просто дожить до этого завтра!

Троллейбус пришел достаточно быстро. Пустой салон. Ночной город за окном. Постылое, томительное одиночество. Смешно, давала же себе слово выбросить Олега из жизни — не получается. Хорошо, что еще не наделала глупостей. Глядя в окно неторопливо тянущегося троллейбуса, Лена вдруг вспомнила, как однажды, проснувшись среди ночи, смотрела на спящего рядом Олега. Обычно суровое лицо его во сне стало мягче, исчезла скорбная морщинка между глаз. Даже губы, всегда твердые, жесткие, расплылись в совсем детской улыбке, показались ей в тот момент чуть припухлыми и оттого еще более желанными. Не в силах сдержаться, Лена осторожно поцеловала его, но он не ответил, лишь что-то сонно забормотал, потянулся всем телом, чуть слышно всхрапнул и потерся шершавой щекой о ее плечо. В тот момент Лену буквально захлестнула волна небывалой нежности. Она осторожно, чтобы не разбудить, трогала его лицо, плечи, грудь, задыхаясь от чувственного восторга. Желание, непреодолимое, как сама природа, сжигало ее, но Лена боролась с ним и, странное дело, получала от этой борьбы несказанное удовольствие. Прижавшись к горячему телу Олега, она кусала губы, сдерживаясь, чтобы неосторожным движением не разбудить его. Чувствуя его твердое, словно вырезанное из дерева, горячее бедро, она ощущала, как кровь прилила к низу живота и, казалось, вот-вот закипит.

Как ей в ту ночь удалось совладать с собой, Лена не знала. Ничего подобного он не испытывала никогда в жизни. Впервые она была до глубины души потрясена столь сильными чувствами. Сейчас, в разлуке с Олегом, она вновь и вновь мысленно возвращалась к тому времени, что провела вместе с ним. К нечастым минутам близости, к недолгим прогулкам. Заново переосмысливала все его слова. Вспоминала интонации, выражение лица и с каждым мигом убеждалась в том, что Олег действительно был с нею откровенен. Только по непонятным причинам он так ничего и не сказал ей о своих истинных чувствах.

— Девушка! Конечная, выходите! — голос откуда-то издалека упорно повторял что-то. Лена не сразу поняла, что обращаются к ней.

— Что? — переспросила Лена.

— Конечная. Вы выходите? — спросила пожилая женщина-кондуктор.

— Да, разумеется! — ответила Лена, вставая.

Темная ночь охватила ее, едва Лена вышла из освещенного салона троллейбуса. Темнота, еще более сгустившаяся от резко перехода от света к ночи, была пугающей, напряженной. До дома нужно еще топать добрых метров триста, сначала через поле, а затем, что не менее страшно, по темным дворам девятиэтажек.

Собравшись с силами, Лена, дрожа от страха, шагнула на гравийную дорожку. Идти на каблуках по раскатывающемуся гравию было очень неудобно. Ноги подворачивались. Сквозь тонкую подошву острые кромки камней впивались в ступни. Старательно обходя едва видимые выбоины и ямы, Лена упорно продвигалась к скупо освещенным домам, островком стоящим в чистом поле.

До своей квартиры Лена добралась без приключений. Поднялась в скрипучем, тряском лифте на пятый этаж, отперла хлипкую фанерную дверь и первым делом бросилась в кухню: именно там она разговаривала с Олегом. Трубка в самом деле лежала на столе. Схватив ее, Лена принялась набирать знакомый номер, но, взглянув на часы, вовремя остановилась. Половина первого. Конечно же, он спит. После долгой дороги наверняка уже видит десятый сон. Устало опустившись на диван, Лена бессильно уронила руки. Ждать, снова и снова ждать! Боже! Как же она устала!

Совершенно не отдохнувшая за ночь, измученная бессонницей, Лена вошла в свой кабинет. Утром она пробовала несколько раз дозвониться до Олега, но телефон упорно не отвечал. Механический голос в трубке нудно объяснял, что абонент находится вне зоны действия сети. Зло запихнув ненавистный мобильник в сумочку, Лена отправилась в больницу. Распахнув окно, она недолго смотрела на первые пожухлые листочки на березе и с ужасом представила, как очень скоро вот так же, как и на этом дереве, первая седина тронет ее русые волосы. Она станет с ней бороться, закрашивать, но время неумолимо, следом появятся морщинки, сначала вокруг глаз, а дальше больше, станет дрябнуть кожа на шее, на руках, и в конце концов на нее перестанут обращать внимание мужчины. Она останется одна. Не будет у нее ни семьи, ни мужа, ни детей. Нечаянная слеза скатилась по щеке. Лене стало невыносимо жалко себя, она уже была готова расплакаться, но за спиной скрипнула дверь.

— Елена Владимировна, здравствуйте! — раздался голос медсестры.

— Доброе утро, Полина, — ответила Лена, не оборачиваясь.

— Вы чем-то расстроены? — не унималась медсестра.

— Нет, просто что-то в глаз попало. Пушинка, наверное.

— Елена Владимировна, а что у вас с тем мужчиной на серой «Хонде»? Это ваш жених?

— Полина! Не лезь в чужие дела! Вообще, с чего ты взяла, что у меня с ним что-то было?

— Да просто видела вас вместе. И еще вчера вечером вы же к нему стучались? Возле ратуши!

— Ты меня видела?! — удивилась Лена.

— Конечно! Я с другом в машине сидела, разговаривала, а вы…

— Знаешь, Полина, забудь об этом и мне никогда не напоминай!

— Вы с ним поссорились? Вот у меня как-то был парень…

— Полина, заканчивай, я уже все сказала. Пошли работать.


Марат связался с Варварой сразу же, как только убедился в том, что ошибки быть не может.

— Хочешь сказать, что она его женщина? — уточнила Варвара.

— Без сомнений. И ты оказалась права, она ждет курьера именно сегодня.

— Марат, неужели ты так еще не понял, что я никогда не ошибаюсь? Продолжай наблюдение. И, кстати, уточни, где живет эта мадам. Не исключено, что придется задействовать и ее.

— Варвара, не хватит ли крови? — выразил сомнение Марат.

— Не тебе решать. Ты должен только выполнять мои приказы! — резко оборвала его Варвара.

В машину, где ожидала его Полина, Марат вернулся злой. Он никак не мог смириться, что его полностью подмяла под себя Варвара. Вот только, на свою беду, попался он к ней на крючок совершенно примитивно. Когда его выгнали из комитета за банальную взятку, Марат был уверен на все сто, что просто попал под очередную кампанию. Поэтому и на предложение Ивана согласился без колебаний. Терять все равно нечего, а деньги Иван предложил большие. Если бы тогда Марат знал, что игра с самого первого хода задумана Варварой, то крепко бы призадумался. Впрочем, о ней он в то время совершенно ничего не знал. Воспринял ее простой горничной. Да, чертовски красивой, но не более того. Игра в кошки-мышки продолжалась больше года, а после…

Теперь уже деваться некуда. Она держала Марата на коротком поводке и не давала ему ни единого шанса вырваться.

— Ты что сам не свой? — спросила Полина.

— Тебя это не касается. Поехали к тебе?

— Ты что, Марат?! У меня же мать дома!

— Ну, как хочешь! Тогда я тебя отвезу и поеду на работу.

— Ты же обещал!

— Планы изменились.

Избавившись от Полины, Марат вернулся на Соборную. «Хонды» курьера все еще не было.


Олег проснулся поздно. Не торопясь умылся, привел в порядок одежду, плотно позавтракал в кафе и спустился к машине. Ехать в город пока не имело смысла. Встреча назначена на вечер, а светиться было явно ни к чему. Не зная, чем себя занять, он выехал на кольцевую и неспешно покатил к реке. Солнце припекало все сильнее, впору включать кондиционер.

В старых карьерах Олег когда-то давно ловил вместе с отцом карасей. Уже нет отца, а карьеры все те же: крутые, обрывистые берега, огромное зеркало темной воды, высоченные сосны на круче. Остановив машину на небольшой поляне, Олег по незаметной тропе спустился в карьер. Огромные валуны выработанной породы загораживали подход к воде. Осторожно, стараясь не соскользнуть с вытертого до зеркального блеска доломита, Олег спустился до самого озера. Глубокая, почти черная вода плескалась у самых ног. Опустившись на корточки, он долго вглядывался в многометровую глубину, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть. Солнце поднималось все выше, но толща воды оставалась совершенно черной. Где-то там, на огромной глубине, ворочались в тине толстые, неповоротливые рыбины. Как славно было бывать здесь вместе с отцом! Иногда, несмотря на то что до города рукой подать, они оставались ночевать прямо тут, у самой воды. Разжигали костер, жарили на углях пойманную рыбу, смотрели на яркие июльские звезды и говорили.

Олег присел на камень, достал сигареты и долго крутил пачку в руках. Это может показаться смешным, но сегодня он больше всего на свете хотел вернуться в прошлое, в то время, когда были живы родители, когда вся жизнь была впереди, такая светлая и долгая. Слишком много ошибок он начал совершать последнее время. Попал в больницу по собственной глупости, не смог признаться в любви Лене, а теперь еще и эта флэшка, будь она трижды неладна!