- Да, возможно, - Энджи завернула сахарницу в газету, а крышку от нее в другую - поменьше.

- Все переживают смерть близких по-разному, дорогая.

- Знаю, - Энджи увидела, что мать начала разминать пальцы на правой руке, которые слегка подрагивали.

- Как ты, мама?

- Все хорошо. Нормально. Проклятый артрит беспокоит сегодня.

- Чем тебе помочь?

- Мои таблетки на тумбочке. Можешь принести их?

- Я мигом.

Энджи вошла в спальню родителей и поняла, что не помнит, когда была здесь в последний раз. Эта комната всегда была их убежищем. С четырьмя подрастающими детьми им нужно было иметь возможность где-то укрыться. После того как Энджи, ее братьям и сестре исполнилось пять или шесть лет, они редко появлялись здесь. Теперь, осматриваясь, она видела то, чего не замечала в обычной жизни. Отец приобрел лупу, которая помогала ему разглядывать картинки и текст в поваренных книгах и книгах в мягкой обложке, лежащих на его тумбочке. Его тапочки аккуратно стояли на полу, но выглядели как тапочки настоящего старичка. В шкафчике все еще стоял одеколон “Олд Спайс”, а рядом с ним - шариковый аппликатор “Absorbine” для ноющих мышц и согревающий пластырь “Icy Hot” от боли.

Комод и тумбочка Элис рассказали подобную историю женщины, которая была уже немолода. Ее очки для чтения были аккуратно сложены и лежали рядом со стопкой журналов. Пульт от небольшого телевизора тоже был там, и Энджи знала, что если бы она включила его, то звук оказался бы очень громким, просто оглушительным. В последнее время дети Элис и Джо постоянно убавляли громкость на электронике своих родителей. Возле пульта аккуратным рядком стояли бутылочки с лекарствами: от давления, холестерина, синдрома беспокойных ног. И от артрита. Она взяла бутылку и вытряхнула на ладонь две таблетки.

Энджи повернулась, и ее взгляд остановился на туалетном столике матери. На расческе собралось больше седых волос, чем каштановых, а на чистой поверхности стояла рамка с черно-белой фотографией, которая была снята в день свадьбы Элис и Джо. Энджи подняла ее, пробежалась кончиками пальцев по улыбающимся лицам родителей и поразилась тому, насколько они были молодыми когда-то, и стали очень старыми сейчас. Глядя на фото, она подумала о матери Джиллиан - какой молодой она была, когда умерла, и как повезло ей самой - у нее все еще были живы оба родителя. Да, они стали слабыми и больными, но она знала, что они все еще у нее есть.

Родители старели - она ничего не могла с этим поделать и остановить старение тоже не могла. Это не было новостью, но почему-то сейчас очень поразило ее.

И в этот момент Энджи ощутила на себе всю тяжесть прожитых ею четырех десятков лет.

========== Глава 26 ==========

“Зеленое яблоко” было очаровательным маленьким бистро недалеко от школы Джиллиан. Негласная привычка объединяла Джиллиан и Марину - по крайней мере раз в неделю или две они приходили сюда на часок после того, как заканчивались уроки. Теперь к ним присоединилась Линдси. Они каждый раз занимали один и тот же стол у окна и, немного подождав, получали два коктейля Космо и пиво Хайнекен.

Аппетитные ароматы чеснока и свежего хлеба наполняли воздух. Живот Джиллиан громко заурчал, и подруги посмотрели на нее, подняв брови.

Она пожала плечами.

- Что? Обед был давным-давно.

- За то, что пережили эту сумасшедшую неделю, - сказала Марина, поднимая бокал. Джиллиан подняла свой, и они чокнулись с бутылкой Линдси.

- Аминь, - ответила Джиллиан.

Девушки отпили по глотку.

- Вы знаете, я всегда хотела стать учителем, - Линдси зачерпнула горсть маленьких сухариков из миски, стоявшей в центре стола. - С тех пор как помню себя. На рождество и дни рождения я всегда просила что-то, чтобы играть в школу, - две подруги многозначительно хмыкнули. - Однажды я получила большую классную доску, в другой раз - мольберт для рисования мелками. Я думала, что умерла и попала в рай, - она отпила еще глоток и пристально глянула на подруг. - Но колледж так и не подготовил меня к политике школы.

- Аминь, меня тоже, - сказала Джиллиан, указывая бокалом в сторону Линдси. Повернувшись к Марине, она спросила: - Разве я не говорила тебе то же самое в наши первые пару лет?

- Несколько сотен раз, - Марина убрала пушинку с кремовой юбки и одернула ее.

- На мой взгляд, к этому труднее всего привыкнуть.

- По-моему, тоже.

- И даже не начинайте разговор про родителей, - застонала Марина, отпивая большой глоток своего коктейля.

- Ну, Линдси немного моложе, чем мы, - сказала Джиллиан. - Ее могли воспитывать по-другому.

- Может быть. Я могу вам сказать, что моя мама знала имена всех моих учителей и постоянно интересовалась тем, что я делала в школе, но не более того. Клянусь, некоторые нынешние родители с удовольствием делали бы задания за своих детей, представься им такая возможность. А ведь дети, которых я учу - малыши! Даже если мне приплатят, я не стану преподавать в средней школе.

- Правда? - спросила Линдси и обернулась к Джиллиан. - А что насчет тебя?

- Я хотела преподавать в средней школе, - ответила Джиллиан.

- Да?

- Сначала да. Я хотела обучать истории искусства и искусствоведению. Всему самому прекрасному. А маленькие дети? - она задумчиво улыбнулась. - Да как-то привязалась к ним.

- Рисование пальчиками оказалось более увлекательным, чем ты думала, да? - Линдси подмигнула.

- Что-то в этом роде.

- Я не знаю, - Линдси просигналила бармену Джейку повторить напитки. - Я понимаю, что есть такая вещь, как политика школы, и я понимаю, что в ней есть здравое зерно, но я хочу просто учить детей. Бесконечные совещания, доклады, собрания и все более подробные отчеты кажутся мне пустой тратой моего времени, - ее конский хвостик мягко подпрыгнул, когда она покачала головой.

- К этому привыкаешь, - сказала Джиллиан.

- Это то, что я постоянно себе повторяю.

Они проболтали еще час, заказали закуски, чтобы алкоголь не сыграл с ними дурную шутку, а потом все трое перешли на воду. Как обычно, Марина первой объявила, что ей пора.

Как только они попрощались, и Марина ушла, на лице Джиллиан появилась грустная улыбка.

- Ты чего? - спросила Линдси.

- Я все еще не привыкла к тому, что мне не надо торопиться домой к Бу, чтобы выпустить ее и накормить. Прошло уже больше месяца, но это иногда все равно застает меня врасплох.

- Вы не думали о том, чтобы взять другую собаку?

- Не знаю. Порой мне кажется, что хотелось бы. Мне не хватает пушистого друга, который всем сердцем любит меня и так радуется, когда я прихожу домой, что готов лопнуть от счастья. - По негласному соглашению, они не рассказывали друг другу о своей домашней жизни. Джиллиан знала, что Линдси была свободна от отношений, но они никогда не обсуждали деталей. - А порой, когда я думаю о другой собаке, я чувствую себя так, как будто предаю Бу. Знаю, это смешно, но это правда. А если честно, я не понимала, как много приходится возиться с собакой, пока у меня ее не было. Сейчас у меня стало гораздо больше свободного времени, - она поморщилась. - Но я чувствую себя ужасно, когда так говорю. Просто ужасно.

Линдси положила теплую руку на Джиллиан.

- Нет. Не говори так. Ты не ужасна, и знаешь это.

Джиллиан сделала глубокий вдох.

- Ты права. Я была хорошей мамочкой.

Линдси усмехнулась.

- Да, это именно о тебе.

- Ладно. Подбодри меня. Поговори со мной о чем-нибудь веселом.

Следующие полтора часа пролетели, казалось, в считанные мгновения. Как всегда, Джиллиан обнаружила, что Линдси - интересная, обаятельная и веселая собеседница. Они обе смеялись так часто, что заметили, как другие посетители глядят на них с улыбкой, а затем шутливо пожурили друг друга и начали вести себя потише.

Быстрый взгляд на часы подсказал ей, что пришло время возвращаться домой.

Линдси мягко, но крепко обхватила ее запястье прежде, чем она успела встать.

- Ты что, до сих пор носишь эту штуку? - спросила она с лукавым блеском в глазах.

- Давай, давай, издевайся! Да, я до сих пор ношу их. Эта штука называется наручные часы. Вы, юные молокососы, представления не имеете о них.

- Что? Молокососы? Мой дедушка использует это слово.

- Забавно, - сказала Джиллиан, игриво шлепнув по руке Линдси. Она махнула Джейку, и он принес им счет. Она добавила свои деньги к деньгам, которые уходя оставила Марина. Когда Джиллиан посмотрела вверх, то увидела взгляд Линдси, который легко распознала, но заставила себя проигнорировать его, несмотря на возбуждение, разлившееся по нижней части ее тела.

- Мне так весело с тобой, - серьезным тихим голосом произнесла Линдси.

- Я знаю. Мне тоже, - изогнувшись, она быстро обняла Линдси, не позволяя себе задержаться дольше, чем на пару секунд. - До завтра.

Она выскочила из кафе так быстро, словно убегала от кого-то. Забралась в машину, поставила диск Гвен Стефани и включила его на такую громкость, которую только могли выдержать ее барабанные перепонки. Все, что угодно, лишь бы уничтожить мысли, заполонившие ее разум, и помешать ей задуматься о том, что грозило обернуться проблемой. Все, что угодно, лишь бы эти мысли на самом деле не превратились в реальность. Пение вслух вместе с Гвен, кажется, немного помогло.

*****

Когда Джиллиан вернулась домой, в доме на первом этаже было темно, хотя автомобиль Энджи стоял на подъездной дорожке. Джиллиан сегодня почти не вспоминала о ней, особенно после того, как отправила голосовое сообщение, в котором предупредила, что встречается с подругами. Больше в течение дня они на связь не выходили.