Лана Мейер - Омерта

– Я до одури хочу тебя, птичка, – признаюсь на выдохе я. – Но ты уже это знаешь. И хочешь тоже, – она отрицательно кивает головой, вызывая у меня ещё одну ухмылку. – Нет? – глухой смешок, и я провожу большим пальцем по её губам, смазанным соком её желания. – Готов поспорить, ты устала во всем слушаться дядю. И уже готова ко взрослым играм, – я не знаю, что заставляет меня вести с ней все эти разговоры, растягивать прелюдию.

Обычно, все происходит иначе.

Я мало разговариваю и довольно быстро перехожу к процессу.

Но с Мией… я словно пытаюсь изучить её больше, глубже, насладиться каждой секундой её страха и этой женственной неискушенности, что забирается мне под кожу парами яда.

Не разрывая зрительного контакта, оглаживаю плоский живот Амелии, и вновь накрываю беззащитную промежность девушки грубой ладонью. Добираюсь до нежных складочек, одновременно вгрызаясь зубами в мочку её уха. Нагло проникаю внутрь её тела сразу двумя пальцами, выбивая из девушки изможденный полу-крик и полу-стон. Да, bella, громче. Миа резко выгибается и издает глухой стон, в котором нет ничего, кроме наслаждения и предвкушения.

И это не удивительно. Она боится меня разумом, но не телом и душой. Ответ кроется в психике женщины. В её глазах на сегодняшний день я выгляжу спасителем, защитником и единственным на данный момент времени человеком, рядом с которым безопасно. Хочет она того или нет, но она уже прониклась ко мне доверием. Подсознание – сложная штука, но подсознание женщины в этом плане работает как часы, и фактически никогда не даёт сбоев. На уровне инстинктов я уже её Покровитель и Бог.

Пока она не видела другую мою грань, о которую можно рассечь свое сердце.

– Отпусти меня. Отпусти, я ска… – что-то лепечет Миа, но я затыкаю её мощным поцелуем в губы. Стремительно раскрываю языком влажные створки и врываюсь внутрь, захватывая её ртом и пальцами одновременно. Она мычит, стонет, пытается сопротивляться, но в итоге сдается, поглощая меня в ответ с такой необузданной силой, что приходит уже мое время удивляться. В своей чувственности она напоминает мне реку, которая слишком долго стояла на одном месте из-за огромной плотины, сквозь которую не могла пробиться. И, кажется, я очень близок к тому, чтобы взорвать её окончательно, освободив Мию от внутренних барьеров и зажимов.

Правда мои действия имеют весьма корыстные мотивы, не направленные на её спасение.

Ведь моя душа давно превратилась в иссохший океан, который жаждет наполниться за её счет.

Забрать, отнять, испить, опустошить. А потом выкинуть. Забыть.

– Что ты там говорила? Отпустить? – в самый неподходящий и приятный для малышки момент, я с характерным звуком вынимаю пальцы из её горячего лона. Несмотря на то, что мой член болезненно дергается каждый раз, когда она сжимает их внутренними стенками настолько плотно и туго, что темнеет в глазах. На мгновение даже опасаюсь, что я могу кончить слишком быстро, когда, наконец, вставлю в неё, настолько она маленькая, что я вполне могу представить, насколько мощно это будет, ощущать Амелию каждой веной.

Черт, сил ждать больше нет. У меня крышу рвет и перед взором алеет, дыхание сбивается, я хочу быть в ней. Сейчас, немедля.

Но мне нужно больше.

Морально больше.

Я хочу, чтобы она содрогалась от неудержимой жажды моей плоти. Хочу, чтобы стонала и своим феерическим голосом умоляла меня трахнуть её, войти в неё, взять её. Этому нет объяснения, но я впервые так сильно нуждаюсь в том, чтобы конкретная женщина извивалась подо мной, словно крошечная колибри, которую я поймал в свой твердый кулак.

Давай, детка. Не подведи меня. Проси, умоляй, подмахивай бедрами, как ты это делаешь прямо сейчас. Сильнее, быстрее, громче… и, быть может, я соизволю поиметь тебя не только пальцами сегодня вечером.

– Отпустить тебя? – слегка отрезвляю растаявшую птичку, вновь сжимая запястье над её головой. Обвожу взглядом изогнувшееся резкой дугой тело, охреневая от вида выпирающих ребер, впалого живота и маленькой, но налитой и объемной груди с заостренными вершинками. Сжимаю каждую по очереди мягким движением, взвешивая в ладонях упругие мячики. Наклоняясь, быстро касаюсь одной из них языком и обхватываю губами сосок, всасывая в рот, но лишь на мгновение. Вновь поднимаюсь выше, с ухмылкой глядя на её дрожащие и приоткрытые губы. И в глаза, в которых уже куда больше жажды, чем страха. Довел до истерии бедную девочку, а она меня до самого мощного стояка в жизни.

– Ещё раз спрашиваю. Отпустить, Миа? – грубо выдыхаю, обхватывая ладонью скулы девушки. Я проделаю с ней это ещё не один раз. Проделаю столько раз, сколько понадобится, чтобы она перестала прятать от меня взгляд.

– На меня смотри, – тон моего голоса звучит хлестко, напоминая по звуку взмах ремня.

– Ты не такой. Я знаю, – вдруг совершенно не в тему произносит девушка. В её глазах стоят слезы и что-то внутри меня предательски сжимается.

Су*ка. Как она это делает? Как дотрагивается до моей души, когда всё мое внимание, бл*дь, сосредоточенно на низменном и плотском?

Она продолжает дрожать. Её слова ослабляют мою хватку на запястьях, и поэтому девушка успевает высвободить свои руки из моих оков, но не для того, чтобы оттолкнуть. Удивительно.

Легким движением Миа разрывает на мне рубашку и смахивает с плеч. Пытливым взглядом рассматривает татуировки, фиксируя взор на букве «А», высеченной на моем сердце кровавым шрамом.

Не смей спрашивать. Не смей спрашивать, девчонка Ди Карло.

– Что означает «А»? – по-прежнему тяжело дыша от возбуждения, задает вопрос любопытная бестия. Черт, какого хрена и куда она лезет?

Мои мышцы сокращаются куда чаще, дыхание становится более рваным под прицелом её глаз. И в тот момент, когда девушка тянет свои шаловливые пальчики к моей грудной клетке и букве «А», я тут же блокирую её действие.

Грубо обхватываю Мию за шею, толкаясь членом в сердцевину её бедер. От мощного и болезненного вторжения её спасают только мои брюки, которые, к сожалению, все ещё остаются на мне. Её любопытство выводит меня из себя на столько, что я хочу трахнуть её прямо в одежде, а после откинуть прочь куда подальше. Лучше обратно в темницу, чтоб не мешалась больше и не портила одним своим появлением весь мой план по освобождению от оков клана.

В ответ девушка обнимает меня за плечи. И снова, вопреки моим ожиданиям, ломает систему, отвечая на агрессию невыносимой нежностью и лаской.

Немного робко и неуверенно, но она держится за меня крепко и прикасается к моей груди. Твердые вершинки её сосков приятно царапают мою кожу, доводя до предела и безумия. От следующего инстинктивного толчка в её бедра я едва ли не взрываюсь прямо в штаны.

Лоб, шея и плечи покрываются мелкой испариной, пока явно неопытная Миа Ди Карло соблазняет меня, как последняя… шлюха.

Так, может быть, образ хрупкой девушки, всего лишь образ? И не хрен с ней церемониться?

К черту всё. Приготовься, девочка. Больше никакой пощады и сдержанности…

– Я не думала, что буду когда-либо хотеть этого так сильно. С незнакомцем, с мужчиной, который кажется мне самым опасным существом, которого я когда-либо видела. И в то же время, совершенно другим. Киан, зачем? Почему? Откуда в тебе столько ярости, холода? Злости? Желания состоять в этой жуткой семье, которая убивает людей и похищает невинных девушек? Понимаю, что я наверняка очень мало знаю о тебе и о твоем мире. Но я точно чувствую, что ты не такой и ты ему не подходишь, – произносит с придыханием свою речь Миа. – Это не твой мир. Я права?

Ни один мускул не дергается на моем лице. Злит лишь то, что снял с себя маску и позволил ей увидеть то, чего не стоило показывать. Позволил с самого начала, когда был с ней непозволительно осторожным.

– Ты ошибаешься, uccelino. И сейчас ты в этом убедишься, – озлобленно проговариваю по слогам я. Сдавливаю её шейку, ощущая всю её жизнь между своими пальцами.

В глазах Миа вновь вспыхивает шторм ужаса, но мне уже плевать. Желание наказать, поставить на место и заткнуть сильнее остальных потребностей. Ненависть вымещает остатки здравого смысла и света, которым она со мной поделилась за эти несколько дней.

Мои пальцы касаются пряжки ремня, и мысленно я уже жестко вдалбливаюсь в эту дрянь, которой удалось перевести все мои животные мысли в совершенно другое русло, но вдруг происходит то, что не входит в мои планы.

В мой лофт врывается Энтони Морте и ещё несколько солдат клана. И все их осуждающие взгляды устремлены на мою обнаженную, распятую птичку и меня – неудовлетворенного, злого, разъярённого… и пойманного с поличным.

Наша взаимосвязь с Кианом Морте находится за гранью моего понимания.

В древних писаниях о течении жизни, которые я изучала от скуки, находясь взаперти столько лет, часто употреблялось выражение «быть в потоке».

И знаете, очень сложно было понять смысл этой фразы, пока я не оказалась в столь разрушительной для себя ситуации. А теперь я, кажется, поняла, что она означает.

Я открылась своему врагу. Человеку с дуальным началом. Мужчине, который хоть и защитил меня от своего безумного брата, но явно сделал это исключительно в своих интересах.

Даже этот факт становится незначительным, когда я отдаюсь моменту, потоку и ощущению близости его тела. Отдаюсь с головой, добровольно встаю под мощнейший водопад, намереваясь принять его силу.