Екатерина Юдина - Он

— Сядь в машину, — ни одна черта его лица не дрогнула. Не выказала эмоций.

— Что? — я округлила глаза. — Нет, я не сяду в твою машину и с тобой никуда не поеду. Ты сам меня прогнал, — повторила с ощутимым гневом в голосе. — Оставь меня в покое.

Я смотрела на Ланге и думала, что сейчас мое сознание начнет гореть от злости. При этом, отдаленно осознавала, что, наверное, со стороны мы смотрелись странно. Красивый, самодостаточный и холодный мужчина в строгом пальто черного цвета и растрепанная девчонка в оранжевой дутой куртке.

— Зачем ты приехал? Чего ты хочешь от меня? — спросила, сильнее сжав в ладони пакет.

— Тест ДНК.

Я разомкнула губы, но сразу не нашла, что сказать. Мысли лихорадило и я не могла среди них подобрать фразы. Особенно, те, которые были бы без ругательств.

— Уже поздно. Я сделала аборт, — сказала, поджав губы. — Уезжай. Больше нас ничего не связывает.

— Не сделала, — жестко. Ланге опустил взгляд и посмотрел на мой живот, но его не было видно, поскольку куртка достаточно свободная.

— Сделала, — отрицательно качнула головой. — Мне ребенок от тебя не нужен.

Несколько секунд Ланге молчал. Посмотрел мне в глаза. Они у него все такие же холодные, но, казалось, еще более пустые.

— Два дня назад ты купила костюм для ребенка.

Эти слова ударили по мне и я невольно сделала шаг назад.

— Как? Откуда ты знаешь? — спросила, широко раскрыв глаза, но ответ на эти вопросы и так знала. Люди Ланге следили за мной. Пока что я не понимала, как давно меня нашли, но, судя по тому, что Ланге знал про детский костюмчик, за мной наблюдали минимум два дня.

— Сядь в машину, — повторил.

Пытаясь взять себя в руки, я качнула головой.

— Я не сяду в машину и с тобой никуда не поеду, — вновь сказала. — Ребенка больше нет. Я сделала аборт, но гормоны во мне все еще бушуют и поэтому я купила тот чертов костюмчик.

Я хотела до конца настаивать на том, что сделала аборт, но стило лишь раз взглянуть в глаза Ланге, как я поняла — он мне не верит.

— Зачем тебе тест ДНК? — спросила. — Ни мне, ни ребенку от тебя ничего не нужно. Мы никогда не появимся в твоей жизни и, тем более, ничего не потребуем. Для нас тебя нет, ведь ребенку лучше жить вообще без отца, чем с таким отцом, как ты.

После этих слов я резко сорвалась с места и буквально за считанные секунды оказалась в подъезде. Меня трясло и я не стала ждать лифта. Вместо этого по ступенькам поднялась на третий этаж и, далеко не с первой попытки открыв дверь, так как руки подрагивали, зашла к себе, тут же закрывая замок.

Так и не сняв куртку и сапоги, я пошла к окну и выглянула на улицу. Увидела, что Ланге все еще стоял около дома и, будто бы почувствовав мой взгляд, он поднял голову и посмотрел в окно. Прямо на меня.

Я ненавидела Ланге и проклинала его за то, что он вновь появился в моей жизни. За то, что опять терзал мою душу одним лишь своим присутствием, хотя я сама себе раз за разом повторяла, что мне на него должно быть плевать. Вот только, в противовес этому я, наоборот, сгорала от бурлящих во мне эмоций. В основном это была злость.

В тот день, когда мы вновь встретились, я время от времени настороженно подходила к окну. Увидела, что Ланге уехал, но, наверное, я уже неплохо знала его окружение, поскольку среди машин, припаркованных рядом с домом, увидела те, которые явно принадлежали людям Ланге. За мной все еще следили, а я толком не могла понять зачем.

Меня очень сильно волновал вопрос, что будет, если я сделаю тест ДНК и Ланге узнает, что он отец этого ребенка? Скорее всего, будет настаивать на аборте, ведь внебрачные дети ему явно не нужны. От этой мысли становилось как-то жутко неприятно, но я гнала ее от себя. Вот только, вместо этих размышлений вскоре возникали новые и тоже не самые хорошие.

Я получила свободу, но из-за беременности являлась проблемой для Ланге. И вот это причиняло боль. Быть для него проблемой просто из-за того, что посмела забеременеть. Думая об этом, хотелось вплести пальцы в волосы и сжать их до побелевших костяшек, после чего во весь голос и срыва горла прокричать: «Хватит! Хватит всего этого!». Я никогда и ничего не потребую у него. Ребенку не расскажу, кто его отец и сделаю все, что угодно, лишь бы Ланге не появлялся в мой жизни и с исчезновением этого мужчины в груди вновь появилась пустота, ведь лучше она, чем настолько сильная эмоциональная боль. Вот только, нечто подсказывало мне, что все так просто не будет.

Следующие несколько дней я не выходила из квартиры. Не могла нормально работать и постоянно подходила к окну, за которым видела привычную картину — люди Ланге все еще находились около моего дома.

В какой-то момент я пошла на отчаянный шаг. Поздно ночью оделась и вышла из дома. Хотела попытаться незаметно проскользнуть и уехать из города. Чтобы не привлекать к себе внимания даже вещи не взяла, но, стоило мне завернуть за дом, как позади себя я услышала шаги и мужской голос:

— Госпожа Нагель, вам не стоит так поздно ночью ходить одной. Пожалуйста, вернитесь к себе. Все свои дела вы можете решить и днем. Конечно, кроме того, что вы собираетесь сделать сейчас. Незамеченной уехать из города у вас не получится.

Меня не только поймали, но и прекрасно прочитали причину моего поступка, поэтому мне ничего не оставалось, кроме, как понуро вернуться обратно в квартиру, из которой я опять нервно смотрела в окно, понимая, что слежка не прекращалась.

Постепенно все это сильнее било по мне, ведь я каждый день переживала неопределенность и ожидала чего-то нехорошего. Чего Ланге медлил? Если он хотел сделать тест, мог меня заставить, ведь ему, как никому другому, было прекрасно известно, как давить на людей.

В итоге, я не выдержала. Убежать не могла, а каждый день проживать в ожидании чего-то непонятного — это ад. Поэтому, рано утром одного из дней я вышла на улицу и подошла к машине, в которой сидели люди Ланге, после чего постучала в окно и рукой помахала, давая знак, что хотела поговорить с ними. Как только один из мужчин вышел, я сказала:

— Пожалуйста, сообщите Райнеру, что я хочу поговорить с ним.

— Мы можем отвезти вас к господину Ланге, — прогрохотал телохранитель. — Он сейчас не свободен, но вы можете его подождать.

— Нет, я бы хотела, чтобы это он приехал ко мне, — я отрицательно качнула головой. Возможно, в этом не было особой разницы, но мне все же хотелось, чтобы мы встретились на моей территории.

После этого разговора я вернулась к себе и стала ждать. Почему-то я считала, что Ланге сейчас точно не в Мангейме, ведь тут ему нечего делать и со слов телохранителей я поняла, что они хотели отвезти меня обратно в Мюнхен. Все эти размышления были туманными, но я предполагала, что Ланге, если и приедет ко мне, то минимум через несколько дней. Плотный график работы навряд ли позволил бы свободное время раньше, но ближе к вечеру раздался звонок и я, взглянув в дверной глазок, увидела Ланге.

Мне понадобилось несколько бесконечно долгих секунд, для того, чтобы собраться с мыслями и лишь после этого я открыла дверь.

— Проходи, — буркнула, нахмурившись. Целый день твердила себе, что при этом разговоре буду себя вести максимально отстраненно и спокойно, но стоило увидеть мужчину, как эмоции во мне забурлили с новой силой.

Ланге вошел в квартиру, как к себе домой. Снял пальто и повесил его в шкаф рядом с моей нелепой дутой курткой. Пока он это делал, я заметила взгляд мужчины на себе. В особенности на животе.

Я сейчас была одета в майку и живот был очень заметен, из-за чего мне невольно захотелось прикрыться. Будто бы защитить ребенка даже от взгляда Ланге, но, наверное, нечто такое выглядело бы нелепо. Единственное, что я могла, так это с жалостью подумать, что стоило надеть более свободную футболку.

Пусть в этой квартире я жила недолго, но она стала для меня неким укромным уголком, из-за чего мне было дико видеть тут Ланге — самого ненавистного для меня человека. Тем более, тут он смотрелся несуразно. Вернее, наоборот, моя квартира смотрелась несуразно, пока в ней находился Ланге. Словно дорогостоящее изваяние самого талантливого скульптора поставили на станции метро из-за чего она, в этом диком сравнении, стала выглядеть еще более убого. Хотя, сама по себе квартира была очень даже не плохой.

Я бы предпочла, чтобы Ланге не входил в мое жилье. Впрочем, как и вообще убрался из моей жизни, но, поскольку я уже настроилась на разговор, не было смысла отступать.

— Пойдем, — бросила ему, после чего развернулась и пошла на кухню. Когда Ланге вошел в комнату вслед за мной, сказала: — Чай и кофе предлагать не буду. Надеюсь, что ты вообще тут надолго не задержишься и мы быстро решим все вопросы.

Мужчина ничего не ответил, но, вновь обернувшись к нему я заметила, что Ланге рассматривал кухню. Казалось, отмечал малейшие детали того, как я жила все это время.

— Я хотела с тобой поговорить и поставить все точки. Прекратить то, что происходит, — как только сказала это, стальной взгляд Ланге оказался на мне. Он обжигал, но сейчас я на это не обращала внимания. — Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое и больше никогда не появлялся в моей жизни. Я так же постараюсь сделать все, чтобы ты меня больше не увидел и обо мне не услышал. Пожалуйста, давай сделаем так, что наши жизни просто разойдутся.

— Нет, — короткий ответ. Ланге все так же смотрел мне в глаза. — Мы сделаем тест.

— И что будет, если я его сделаю?

— Зависит от результата.

— Какой результат должен быть, чтобы ты оставил меня в покое? — спросила, нахмурившись. Для меня этот вопрос был очень важен. Он не прямой, но ответ на него мог многое прояснить.

— Ты будешь рядом в любом случае.