Ольга Борискова - Он — мой лёд

- Только платье? – стоило ему убрать руку, спросила я. Отступила, осматриваясь, и тут же снова встретилась с Тимом взглядом. Он стоял на прежнем месте, наблюдал за мной.

- Думаю, если бы оно было надето не на не на тебе, я бы не обратил на него внимания, - отозвался Тим и, больше ничего не сказав, вышел из комнаты.

Проводив его взглядом, я прошла до окна. Отодвинула портьеру, посмотрела на открывающийся с высоты тринадцатого этажа вид. Сейчас, ночью, внизу виднелись лишь редкие огоньки работающих до утра клубов и ресторанов, всё остальное же было укутано чернотой. И всё равно эти далёкие огоньки завораживали, как и те искры, что тлели в глубине чёрных зрачков мужчины, которому принадлежал этот дом.

Позволив портьере скрыть окно, я снова осмотрелась и снова пересекла комнату.

- Так и знал, что застану тебя тут, - прямо передо мной возник бокал, наполненный красным вином.

Тимур стоял совсем близко. Стоило мне сделать крохотный шаг назад, я бы прижалась к нему всем телом, сейчас же просто чувствовала его.

Пригубив вино, я открыла стеклянную дверцу шкафа и, взяв с подставки одну из медалей, положила её на ладонь. Широкая атласная лента скользнула между пальцев одновременно с тем, как ладонь Тимура опустилась на мою талию.

- Бестужева дура, - я обернулась к нему. – Просто дура.

Сколько же у Тимура было наград! Большинство – по юниорам, завоёванных в паре с Ириной, но были и другие – по детским стартам. По взрослым тоже были. Куда меньше – то, что успелось до травмы. Совсем немного – наших общих и несколько - незначительных, уже с Наташей.

Казалось, что лёд для Тимура – родная стихия. Сейчас, глядя на него, я понимала, что так оно и есть. Он и сам лёд. Он – мой лёд…

Ничего не ответив, он взял одну из небольших медалей. Бронза турнира серии B – совсем ерундовая. У меня и у самой была такая.

- Помнишь? – спросил он, переплетая красную ленту между пальцев.

- Помню, - эхом ответила я.

Глаза в глаза, вкус вина на языке, вкус его поцелуя, а дальше… Негромкий звук разъезжающейся молнии, прохлада воздуха с контрастным жаром его ладоней. Губы… Снова губы.

- Ты - лёд, - только и выдохнула я, когда голой спины коснулся мягкий ворс ковра.

Почувствовала влажное прикосновение губ к розе на ключице и застонала, помогая Тиму избавить меня от скомканного на талии платья.

Оля

Густой, волнующий запах кофе я почувствовала, ещё не успев до конца проснуться. Тихо застонав, приоткрыла глаза и увидела сидящего на другой стороне постели Тимура. Пристально, изучающе он смотрел на меня. Почти так же, как утром первого января и в то же время совсем иначе.

- Привет, - голос мой звучал немного глухо со сна.

Прикрыв грудь одеялом, я присела в постели. Волосы рассыпались по плечам, и это, судя по всему, не осталось незамеченным Тимуром.

Минувшая ночь напоминала о себе лёгким тянущим чувством внизу живота, на коже как будто всё ещё чувствовались следы касаний и поцелуев. Пустой бокал от вина стоял на тумбочке возле постели, и я вспомнила, как ночью, совершенно обнажённая, забрала его из гостиной. Проблески рассвета уже разбавили тьму ночи. Как будто кто-то выплеснул немного молока в чашку чёрного кофе так же, как только что это сделал Тимур.

- Что скажешь? – подав кофе мне, спросил он.

- А я должна что-то сказать?

- Понятия не имею, - взяв вторую, стоявшую на тумбочке с другой стороны, отозвался он.

Всё ещё не отогнавшая от себя остатки сна, я рассматривала его широкие плечи, покрытую тёмными колечками волос грудь и невольно думала о том, как хорошо мне было с ним. Вначале там, на полу в гостиной, потом на широкой постели в спальне. Он как будто чувствовал все мои желания, знал, как прикасаться ко мне, тогда как даже я сама, ведомая одними лишь инстинктами, до конца не знала этого.

Кофе был крепким, горячим. Сделав глоток, я облизнула губы и снова поймала на себе взгляд Богданова.

Не сказав друг другу больше ни слова, несколько минут мы пили утренний кофе. Всё так же молча Тимур подал мне несколько квадратиков горького шоколада, и я взяла их. Молча. Девяносто девять процентов какао. Неприкрытое сладостью откровение, как и то, что чувствовалось между нами.

- Я сама захотела поехать к тебе, - наконец не выдержала я. – Вино тут ни при чём.

- Совсем? – он как будто испытывал меня, мою выдержку.

Бросив бумажку от шоколадки на постель, я приподнялась выше, и одеяло почти что открыло грудь. Поправлять его я намеренно не стала. Подцепив зубами край обёртки, вытащила ещё один кусочек шоколада и положила на язык. Вчера я обещала ответить ему. Пусть и не на грубость – на вызов. Моя выдержка не безгранична, вот только вряд ли безгранична и его.

- А как же истерика? – он небрежно усмехнулся.

- Истерика? – с непониманием переспросила я. Шоколад таял. Горький шоколад, горький, с несколькими каплями молока кофе… А на губах по-прежнему сладость поцелуев.

- Я ведь соблазнил тебя, - он тоже развернул квадратик. Откусил половинку и, глядя мне в глаза, подал оставшийся кусочек. Пальцы наши соприкоснулись, когда я взяла его. Внутри нарастало волнение, низ живота начал ныть ожиданием.

- Пьяную? – облизнула губы. Небольшой кусочек шоколада хрустнул, когда я откусила от него самый уголочек. – Разве что немного пьяную, раз ты настаиваешь. Хотя мне казалось, что это было обоюдно.

- Твоя версия мне нравится больше, - допив свой кофе, Тимур поставил чашку на пол. Забрал мою и опустил туда же. Пальцы наши опять соприкоснулись.  Согретый шоколад вернулся к нему и тут же коснулся моих губ.

- А сейчас как? – голос его стал хриплым. – Обоюдно?

- Дай подумать, - я провела пальцами по его плечу.

Тим попытался притянуть меня ближе, но я не торопилась. Как и я, он пах кофе и шоколадом. Кофе, шоколадом и немного – горьким дымом.

- Значит, это ты был в Саранске возле служебного входа, - прошептала я, подаваясь к нему. Замерла, когда между наших губ осталась пара миллиметров. – Ты… - моя ладонь прошлась по его плечам. – Не вздумай говорить, что не ты.

- А то что? – ещё на миллиметр ближе.

Ответа я не знала. Да и мыслей уже не осталось. Среди прочих запахов я уловила свежий – мужского геля для душа и не смогла удержать стон. Тимур всё-таки прижал меня к себе. Завладел губами и с ходу принялся целовать жадно и голодно, как будто не делал этого буквально несколько часов назад. Его дыхание, его желание, его стремление взять меня: всё это находило во мне отклик. Я жаждала того же – его. Несмотря на прошлое, о котором думать сейчас не хотела, на будущее, думать о котором была не готова и даже на настоящее, потому что о нём думать просто не стоило, оно было здесь и сейчас. Было и всё.

- Мы опоздаем на тренировку, - заметил Тим, не собираясь, впрочем, отпускать меня.

- Констатация факта, - отозвалась я и, подчиняясь ему, легла на спину. Снова обхватила его за шею, посмотрела снизу вверх и шепнула: - Хочу…

- Чего хочешь? – лижущие лёд языки чёрного пламени в глазах.

- Тебя хочу, - откровенно призналась.

Подумать только, когда-то я боялась его, а теперь… Боялась ли я его сейчас? Нет. Куда больше я боялась саму себя. Понимала – того, что происходит, происходить было не должно никогда. Что это? Умопомрачение? Неконтролируемое влечение? Моя распущенность или его умение подчинять? Подчинять меня себе. Ведь он всегда умел делать это.

- Раньше я так боялась тебя… - выгибаясь под его руками, простонала я. Он опять влажно целовал мои ключицы, бутон розы на плече. – А сейчас…

- Боялась? – он вдруг обхватил мою голову ладонью. Долгим взглядом посмотрел вглубь меня и качнул головой. – Ты боялась…

- Тимур, - позвала я, чувствуя, что в этот момент мы идём по тонкому-тонкому льду. Протянула руку и коснулась его скулы.

Отпустив мою голову, он перехватил кисть. Поцеловал ладонь и потихоньку прикусил запястье.

- Знаешь, в чём твоя ошибка? – просипел он, всё так же глядя мне в глаза.

Я вопросительно кивнула. По телу моему один за другим пробегали горячие импульсы. Скручивались внизу живота одним тугим комком желания, делали чувствительной грудь, заставляли терять саму себя в одном лишь «хочу».

- Смотришь на меня так…

- Как? – новый выдох.

- Так, что меня выкручивает, - невесело усмехнулся он. – Три года назад я пришёл на каток, думал, встану в пару с девчонкой. И всё. Ничего из прошлого. Ничего личного. А эта девчонка…

- А эта девчонка? – опять выдохнула я.

- А эта девчонка… - он резко выпустил мою руку и навис сверху. – Эта девчонка, будь она проклята…

Я приоткрыла губы, собираясь что-нибудь сказать, но так и не сказала. Тронула его живот и тут же почувствовала, как напряглись мышцы. Провела ниже, глядя Тиму прямо в глаза. Ещё ниже и ещё… Шёлковая дорожка волос, желание…

- Мы опоздаем на тренировку, - просипел Тим. Как будто в этих словах ещё оставался какой-то смысл.

- Ну и что, - мой выдох смешался с его. Запах кофе и шоколада. Лёгкий дым…

- Ты ведь понимаешь, что назад дороги нет?

- Ну и что?

- С огнём играешь… - прорычал Тимур, склонившись ниже. В самые губы, покусывая, лаская.

- Ну и что, - укус в ответ. – Девчонка выросла, Тимур. А ты просто идиот…

Оля

- Мне напомнить тебе, что со дня на день мы вылетаем на чемпионат? – осведомился Рудов, когда я, наспех переодевшаяся у себя в комнате, появилась на катке.

Просить прощения смысла не было. Слишком хорошо я понимала значимость каждой упущенной минуты. Значимость, прежде всего, для меня самой. Если у Рудова была возможность заниматься сразу с несколькими спортсменами, вырастить не одно поколение, у меня – нет.