— Ты хочешь, чтобы я остановился? — спрашиваю, но не дожидаюсь ответа.

Лиза ещё сильнее вцепляется в мои волосы, ноготками царапая кожу. Глухо стонет, когда я добавляю третий палец и вторгаюсь в неё с новой силой.

— Ответь! Мне остановиться? — настойчиво переспрашиваю, хотя прекрасно знаю ответ.

Мышка упорно молчит, продолжая громко и часто дышать.

— Что ж… Может, и правда мне стоит уйти, — выхожу из неё, собираюсь встать.

— Нет, — надрывно выкрикивает она.

Крепко держит меня за голову, раскрываясь передо мной, ещё шире разводя ноги в стороны.

Мать вашу…

Вновь облизываю клитор, вхожу в неё пальцами… Сам почти на грани того, чтобы позорно кончить в штаны. Лиза дрожит в моих руках. Глотает ртом воздух, словно задыхаясь. А потом замирает, и с её губ слетает протяжный стон. Она кончает… А я резко поднимаюсь и смотрю на неё сверху вниз.

Собственное дыхание застревает где-то в горле. Я опять сорвался, стоило только приблизиться к ней! Чёрт…

Её влияние на меня реально бесит. Что в ней такого? Что? Почему всё ещё хочу её до дрожи?

Лиза продолжает лежать на месте. Закрыв лицо руками, громко дышит и даже не старается спрятать свою наготу. Обнажённую грудь, истерзанную моими руками. Вылизанную, блестящую от влаги киску…

— Уходи, — говорит она еле слышно. — Я не хочу тебя видеть.

— Хочешь! И видеть, и даже больше, чем видеть! Я убедился в том, чего ты хочешь сейчас. А то, что ты маленькая лгунья, давно уже знаю.

Она убирает руки от лица. Прожигает меня ненавидящим взглядом. Резко одёргивает кофту и наспех надевает штаны. После чего садится, обняв себя за колени.

— Я не хочу тебя, Игнат, — отрицательно качнув головой, переводит взгляд на море. — Всё, что сейчас было — ошибка. Слабость тела, не больше… Уходи.

Не желаю подчиняться. Сажусь с ней рядом. Сканирую её щёку тяжёлым взглядом, чтобы она, наконец, посмотрела на меня, чёрт возьми. Лиза упрямо меня игнорирует.

— Ты забрала у меня намного больше, чем я у тебя, — говорю ровным голосом. — И никогда не сможешь восполнить ущерб. Я всегда буду тебя ненавидеть, Лиз. Но это не мешает мне тебя желать.

— Мне плевать на твои желания, — бросает она, не оборачиваясь. — Я просто хочу, чтобы ты оставил меня в покое.

— Ты этого не хочешь. Твоё тело точно не хочет. Оно хочет меня.

Провожу ладонью по её спине, спускаясь к пояснице. Она тут же вскакивает, как ошпаренная. Быстро идёт обратно к комплексу в попытке сбежать от меня. В два прыжка догоняю её и перехватываю, схватив за плечи. Прижимаю спиной к своей груди, носом зарываясь в волосы.

— Мы можем продолжать друг друга ненавидеть, — говорю тихо.

Лиза пытается выбраться из моих объятий, но я сильнее сжимаю её плечи.

— Но это не помешает мне трахнуть тебя.

Она замирает. Напрягается всем телом, но больше не вырывается.

— Ты не посмеешь, — пищит дрожащим голосом.

— Я не стану тебя насиловать, незолушка. Но точно знаю, что ты зависима от меня. И чем дольше я буду рядом, тем меньше у тебя останется сил на сопротивление собственным инстинктам. Ты сама придёшь ко мне.

— Нет. Я ни за что этого не сделаю.

— Ты сама себе не веришь, Лиз. И мы оба это знаем.

— Отпусти меня, — взмаливается она.

Я разжимаю пальцы, позволяя ей вырваться.

— Закончи свои дела, послезавтра мы уезжаем, — говорю прежде, чем она сбежит.

— Я никуда с тобой не поеду, — цедит с ненавистью.

— Тебе придётся, — говорю спокойно и прохожу мимо неё, первым покидая пляж.

Глава 10


Три года назад

Сокол


Я отвёз мышку до дома старика. Она быстро со мной попрощалась, вернула ветровку и сразу ретировалась. Совершенно точно испытывая смущение за то, что почти позволила себя поцеловать. И, скорее всего, боялась вновь остаться со мной наедине.

Я долго шарил взглядом по тёмным окнам дома в попытке понять, на каком этаже её комната. Свет так и не загорелся, и я уехал, не желая привлекать к себе ещё большее внимание.

В дом Соболева возвращаться не стал, а сразу поехал к себе. Нужно было выспаться, ведь уже завтра я собирался дежурить возле её университета. Мышка так и не дала добро на второе свидание.

Припарковав машину возле ворот дома, прокрадываюсь в сад, а оттуда сразу к запасному входу со стороны столовой. Отец ненавидит, когда я поздно возвращаюсь, и пока я живу под его крышей, мне приходится следовать его правилам. В свои двадцать семь я вполне могу жить отдельно, но продолжаю оставаться в родительском доме, потому что приглядываю за двадцатидвухлетней сестрой. Родителей почти никогда не бывает дома, что некий плюс в моём пребывании здесь, да и приезжаю я исключительно ночью. Однако я всё равно ощущаю себя гостем в огромном коттедже семьи Соколовых.

Тихо пересекаю холл, выхожу в длинный коридор, спускаюсь на цокольный этаж. Здесь моё логово. Большой зал с бильярдным столом, спальня с огромной кроватью.

Не включая свет, прохожу в спальню. Скидываю обувь. Избавляюсь от футболки. Почти расстёгиваю молнию на брюках, но в последний момент понимаю, что я здесь не один. Смотрю на кровать, и мне не нужно гадать, кто там под одеялом.

— Вик, вали к себе, — говорю настойчиво.

Хоть она и притворяется спящей, я знаю, что не спит.

— Ну что тебе, жалко? — протягивает сестра капризно. — Мне скучно одной.

Остаюсь в брюках. Тяжело вздохнув, ложусь на край кровати. Вика смещается в сторону, освобождая для меня место.

— С кем ты вернулась домой?

— Меня подвёз Ян, — в её голосе смех.

— Ты понимаешь, что мне придётся его кастрировать? — говорю без шуток. — Отец убьёт тебя, если узнает, что ты крутишь задом перед всеми особями мужского пола.

Она звонко шлёпает меня по плечу.

— Я совершеннолетняя! И меня интересует только Колесников.

— Отцу плевать, кто и что тебя интересует. Через год ты выйдешь замуж. И должна быть… чистой, — с некоторой заминкой подбираю подходящее слово.

Вика с недовольством фыркает, а потом добавляет с грустью:

— Похоже, замуж я выйду намного раньше. Меня отчислят не сегодня-завтра. А отец не станет оплачивать мои косяки. Почему, блин, я не родилась парнем?

— Перестань, — одергиваю её. — Не так уж и плоха твоя жизнь. У тебя всё же есть выбор.

— Какой? — спрашивает с отчаянием и резко садится. — Какой выбор, Игнат?

— Выйти замуж и ни о чём не думать. Жить в своё удовольствие, позволяя мужу носить тебя на руках. Или нормально учиться! А через год сообщить отцу, что хочешь второе высшее образование. Дать себе отсрочку от свадьбы. Это не гарантирует тебе свободы, но попытаться стоит.

— Всё это очень долго и муторно, — брезгливо бросает она, вновь падая на подушку. — И не гарантирует свободы. В то время как ты волен делать всё, что захочешь.

— Например? — бормочу я, ощущая, как веки тяжелеют.

— Например, ты можешь выбрать себе любую девушку и сделать её своей женой. Можешь открыть какую-нибудь фирму, заручившись поддержкой отца…

— Всё не так просто, — хмыкаю я. — Иначе давно бы это сделал.

— Хорошо. Тогда ты можешь ограбить какого-то там старика, выбрав в жертву девчонку, которая у него работает! — выпаливает Вика на одном дыхании.

Сон как рукой снимает. Резко поворачиваюсь и смотрю на сестру уничтожающе.

— Этот придурок сказал тебе? — почти рычу от злости.

— Сказал, — она кивает. — И я тоже хочу участвовать. Если у меня будут деньги, появится возможность сбежать из этого города, подальше от нашей семьи.

Вижу, как её глаза увлажняются от слёз. Вот только этого не хватало…

— Забудь об этом, Вик! А я забуду, что ты крутишь шашни с Яном.

— Игнат! — она хочет возразить.

— Нет, — обрываю её резко. — Это не твоё дело. Твоё дело — учиться, быть скромной, воспитанной девочкой, и молиться, что отец передумает.

— Да, а потом когда-нибудь встретить вот такого Ясного Сокола, — тычет в меня пальцем, — чтобы он воспользовался моей скромностью и облапошил. Не это ли вы собрались сделать с бедной Лизой?!

— Не твоё дело! — рявкаю я, поднимаясь с кровати.

— У вас совсем нет совести! И принципов! Тогда почему они должны быть у меня? Не боишься, что я расскажу ей про ваш хитроумный план? — продолжает дерзить сестра.

— Ты этого не сделаешь, — отмахиваюсь я.

— И почему ты так в этом уверен?

— Потому что тогда ты потеряешь единственного человека, который о тебе беспокоится, — бросаю, выходя из спальни с чётким намерением спать на диване.

— И кого? — кричит она мне в спину. — Тебя?

Ничего не отвечаю. Она и так знает, что в этом доме только я люблю её, и только на меня она может положиться.

Отец занимается только нашим жизнеобеспечением, а мама ничего не решает, ловко прикрываясь от всех проблем за спиной влиятельного мужа-бизнесмена.

Я понимаю сестру и её желание сбежать. И сам руководствуюсь теми же мотивами. Получить деньги, много денег, и свалить… Туда, где никто не будет смотреть на меня через призму отца. Где я буду волен сам распоряжаться своей жизнью.

Мышка была права в тот первый вечер, когда Ян привел её в стриптизклуб. Задела болезненную тему о том, что всё, что у меня есть — это заслуга отца. Бросила это с укором, прожигая меня своими красивыми глазами. И теперь я всё чаще об этом думаю. Решительно настроен ворваться в этом дом, потому что не привык давать заднюю.

Но и играть с ней в любовь, наверное, не смогу. Потому что Ян в тот вечер тоже был прав. В неё невозможно не влюбиться.