Инга, он совсем о ней забыл. Она давно к нему подкатывала, даже встречаясь с Андреем, но тогда ничего не вышло, потому что занятых девушек, особенно если это знакомые, Мак в качестве сексуальных объектов не рассматривал. С Андреем Инга рассталась, и сегодня они договорились, что после клуба едут к Макару.

Ехали в такси на заднем сиденье, оба выпили, хоть и немного, поэтому за руль Макар Ингу не пустил. В этот раз она не ограничилась коленом, а запустила руку ему под футболку.

— Хочешь я тебе… — дальше продолжила на ухо, прикусывая мочку. — Прямо здесь.

Макара обдало дыханием с легким запахом сигаретного дыма и алкоголя, и его замутило. Он взял девушку за подбородок, заглядывая в лицо. Совсем близко оказались губы идеальной полноты с идеальным изгибом, она вся была идеальной, эта беловолосая Инга, как говорится, ни убавить, ни прибавить. Потому что все, что нужно, было давно убавлено и прибавлено лучшими отечественными и зарубежными пластическими хирургами.

— Хочу, — сказал, придавливая губу большим пальцем, и Инга, не сводя с него призывного взгляда, сползла с сиденья вниз.

«Сколько их там было?» — неожиданно промелькнуло в голове Макара. Он смотрел на ее жадные губы, и изнутри поднималась волна отвращения. В первую очередь к себе. До Андрея у Инги был Серж, а перед этим Тим, Руслан там точно был. «И всем им она?..»

Перед глазами встало другое лицо с глазами, похожими на две пропасти, заполненными утренним туманом. Настоящее лицо, без филеров и прочей херни, настоящие губы, припухшие не от инъекций красоты, а от его поцелуев. Изящная шея в багровых отметинах его сумасшествия. Нежная, шелковая Эва, которая была только его, помеченная только им и принадлежащая только ему.

Внутри все свело, Макар сцепил зубы, рывком поднял с пола Ингу и застегнул джинсы.

— Что такое, Мак? — изумленно вскинулась Инга.

— Мы ко мне не едем. Я передумал, я сейчас отвезу тебя домой — он перегнулся через нее и продиктовал таксисту адрес.

— В чем дело? — Инга попыталась его обнять. — Я не хочу домой.

Макар разнял пальцы, отвел ее руки и отсел дальше. «Я сейчас блевану!»

— Инга, я отвезу тебя домой, а дальше можешь ехать куда хочешь.

Она материлась и когда Макар вытаскивал ее из машины. Но ему было все равно, сел обратно, уже на переднее сиденье, и назвал адрес. Конечно, прежде следовало бы вымыть руки, рот, принять душ, переодеться, пройти полную дезинфекцию, может даже выдержать карантин… Хотя вряд ли поможет, для этой чистой девочки он слишком грязный и потасканный, как не отмывай. К тому же, с чего он взял, что она дома?

Макар сам не знал, зачем едет, просто ехал, извиниться хотел наверное. Убедиться, что с ней все хорошо, что она в порядке. А может, удастся все же разглядеть что-то в этих загадочных глазах. Он вспомнил, как и когда он в них смотрел, и вверх взметнулось раскаяние, острое чувство вины и все остальное.

Да не извиняться он ехал и не каяться, Макар отчетливо это понял, разглядывая дешевую, сделанную из консервной банки китайскую дверь. Дверь отворилась, явив знакомое веснушчатое лицо, которое, увидев Макара, сделалось как туча. Грозным и мрачным.

— Эва дома? — о, даже голос прорезался! Пусть хрипло и сипло, но хоть как-то.

— Проходите, — недовольный тон девчонка скрыть даже не пыталась, — только раззуйтесь, пожалуйста. Мы дома в обуви не ходим. Можете надеть тапочки.

Макар сбросил мокасины, если бы мог, заржал бы при виде предложенных микроскопических тапочек с бантиками, но ему было не до смеха. Эва стояла у закрытой двери своей комнаты, глядя на Макара так, что у него пол из-под ног уходил.

Он подошел и уперся рукой о притолоку. Сзади что-то немилосердно жгло спину, он обернулся, рыжая сверлила его ненавидящим взглядом. Макар, как и в первый раз, развернул ее за плечи и подтолкнул в сторону второй комнаты.

— Исчезни, — а сам снова повернулся к Эве. — Пошли меня, Эвочка. Выгони меня на хер.

В этот момент он искренне этого желал. Нависал над ней, упираясь о стенки, дышал как будто не на машине ехал, а пробежал полгорода, и надеялся, что она спасет его. Спустить по лестнице девушке явно не хватит сил, но можно же просто вытолкать из квартиры.

Эва смотрела на Макара, не мигая, а потом шагнула назад, спиной открывая дверь, широко распахнула ее и отошла в сторону, так и не сводя с него своего непонятного взгляда. Мак ногой закрыл дверь и схватил Эву в охапку, врываясь в ее рот, сминая на затылке волосы и отчетливо осознавая, что не имеет на это никакого права.

Глава 8

В третий или четвертый свой приезд он снова оставил Эве деньги. Та попыталась обидеться и возмутиться, но Макар не стал слушать.

— Ты же не хочешь, чтобы я снял тебе квартиру, поищи варианты сама. Но ты должна отсюда съехать, эти трущобы не выдерживают никакой критики.

— Я не могу, — уперлась Эва, — мы вместе с Ирой снимаем, я ее подведу. Сама она не потянет.

— Так снимите что-то поприличнее.

— Ира не согласится.

Ира, Ира… Конечно, эта рыжая чистоплюйка не согласится пользоваться его деньгами, Макар прекрасно знал ее отношение к подружкиному… любовнику. А вот тут и начинался самый отстой. Мак понимал, что не должен приезжать, морочить девочке голову, но как от нее отказаться, не знал. Каждый раз материл себя, подъезжая к ее подъезду, и даже перед дверью ее квартиры материл.

Но стоило увидеть Эву, тормоза отказывали, и Макар сам охреневал, как быстро они оказывались в постели. А потом уезжал. И снова себя материл, и так до следующего раза. Эва несколько раз робко предлагала остаться, но он ни разу не остался, он даже в душ там не ходил, и она стала вешать для него чистое полотенце.

В доме у девушек чистота царила идеальная, тут придраться было не к чему, но его безумно раздражала скрипящая старая кровать, ободранная ванная комната и вообще вся эта убогая обстановка.

— Мы предлагали хозяйке переклеить обои и покрасить в ванной в счет арендной платы, — оправдывалась Эва, — но та и слышать не хочет. Мы немного накопим денег и сами сделаем.

При этом доллары, которые давал Макар, она, по-видимому, деньгами не считала, поскольку те лежали в комоде чуть ли не на виду. Он поражался, как Бессонов допустил, что его племянница живет в такой конуре, но спросить Алену не мог, хоть иногда пересекался с ней и Русланом в компании. Никто не знал, что они встречаются с Эвой. Хотя, если быть до конца честным, слово «встречаться» здесь и близко не подходило. Другое подходило, матерное.

Никогда у Макара не возникало проблем с тем, чтобы разорвать отношения, всегда это проходило легко, как само собой, потому что никогда он не доводил отношения до серьезной стадии. Или, как он это называл, точки невозврата. Их отношения с Эвой вообще не вписывались ни в какие рамки, но тут он чувствовал себя полностью безоружным. Эва все время озадачивала его, поражала и ошеломляла. В пятый приезд, когда он достал презервативы, она остановила его.

— Не нужно, Мак. Я была в женской консультации, мне выписали противозачаточные. Я уже начала их принимать.

И он реально впал в ступор. Сказать ничего не мог, смотрел на нее и молчал, зато в тот раз секс был таким, что вполне мог претендовать на бестселлер не только года, а и всей его «взрослой» жизни. Та гребаная многоэтажка должна была благодарить Макара за то, что просто не выспалась, ведь могла и развалиться, как при землетрясении.

В этот раз Мак приехал чуть позже, в подъезд вошел беспрепятственно — какой дом, такой и домофон. Вечно он был то сломан, то доводчик на двери отвалился, то просто дверь была открыта и кирпичом закреплена для верности, Макар только тихо зверел. Поднялся на седьмой этаж и позвонил в дверь. По решительной походке узнал Ирку, но рыжая дверь не открыла, посмотрела в глазок, и следом он услышал из-за двери недовольное:

— Эвка, там твой е…рь пришел, иди сама ему открывай, я его видеть не могу, — голос отдалялся вместе со стервозной девкой.

— Перестань, — заговорила Эва в глубине квартиры. Что ж, тут такая слышимость, он и на улице бы услыхал.

— Не пускай его, Эва, пусть уже отваливает, сколько ты будешь унижаться?

Что ответила Эва, Макар не услышал, зато услышал легкие шаги.

— Зачем он тебе, Эв, он же тебя не любит! — вдруг раздалось раздраженное.

— Я знаю, — донеслось до него как шелест, и внутри все онемело.

Мак едва успел отскочить от двери, когда щелкнул замок и открылась дверь, взбежал по лестнице на один пролет вверх и прижался к стенке. Стоял как дурак, представлял ее лицо, удивленное, растерянное, и отчаянно надеялся, что она его не позовет. Она и не позвала, кто бы сомневался.

— Он ушел, зря ты возмущалась, — дверь закрылась, а Макар продолжал стоять, уставившись в стену, и чувствовал себя настоящим подонком. Очнулся и пошел к лифту.

Он кружил на машине по городу часа три, слова рыжей Ирки подействовали на него удивительным образом, встряхнули и отрезвили. Как будто ему мозг промыли, протерли насухо и обратно вставили. Девушка хоть и стервоза, но она права, кто он Эве? Ё…рь и есть, тут и крыть нечем. И абсолютно очевидно, именно ему следует принять решение, что делать дальше.

Ему двадцать пять, он на семь лет старше Эвы, девочке только на днях исполнилось восемнадцать, месяц назад за секс с ней ему бы грозила статья. Он не должен больше приезжать, прикасаться к ней, впиваться в нее, зарываться в волосы руками, лицом, обмирая внутри от того, какая она шелковая… Макар очнулся и увидел, что сидит за рулем своего Феррари во дворе ненавистной многоэтажки.

Окна Эвиной квартиры были темными, да Макар и не собирался подниматься. Хватит, наслушался уже на сегодня, и хоть определение Ирки оказалась на удивление метким, осознавать это было мерзко. Уперся в сложенные на руле руки и задумался. А ведь правда, Эве восемнадцать исполнилось совсем недавно, меньше трех недель назад, он тогда встретил девушек в ресторане, она была с Аленой. И он ей так ничего и не подарил. Эва ему прислала подарок, очень качественное фото, у девочки действительно талант…