Виктория Вишневская - Он тебя проиграл

«Жена». Это слово звучало так необычно странно. Никогда не думала, что это случится так быстро. Месяц назад я не думала, что проснувшись однажды утром, поеду в казино, где встречу Гранта и навлеку на себя кучу проблем.

Выдохнув, пошла за мужчиной. Чтобы не было потом – делать шаг назад уже было невозможно. Есть только вперёд.

– Я надеюсь, – начала, когда мы снова вышли в пустой коридор. – Что ты обеспечишь мне и своему ребёнку безопасность.

Когда сказала, что дитя его, надеялась сыграть на чувствах. Я была нужна ему только для достижения цели. Хотя, с недавнего времени стала бесполезной и теперь всё, что нас объединяет – зародившаяся в моём животе жизнь. И если он не будет делать ничего для меня, может, хоть напряжётся за неё.

– Будь уверена в этом, – отвечает стойко, что на мгновение доверяюсь ему. А дальше… Не знаю. Жизнь покажет.

Выходя на улицу, вдыхаю свежий воздух и на пару секунд прикрываю глаза.

– Скажи, –  начинаю, убирая за ухо выпавшую прядь волос. – Ты всё ещё любишь Шанталь? Или тобой движет только месть?

Я всегда думала, что у убийц нет чувств. Они делали всё на механике, пристреливая одного человека  за другим. Грант отличался от них. Он мог чувствовать, смиловаться, поддержать или даже…полюбить.  У таких людей чаще всего это один раз и на всю жизнь. Неужели и он мучается всё это время, вспоминая свою возлюбленную?

Только ответа я не услышала, поскольку уши заложило. Несколько секунд и всё, что вижу перед глазами – оранжевое пятно перед собой, когда мы приближаемся к машине. От испуга и громкого взрыва закрываю глаза, вздрагивая и трясясь.

Тело онемело, но даже через  шок, чувствую на своём теле стальную хватку, и как меня чем-то закрывают. Не сразу понимаю, что Грант заслоняет  своим телом, защищая от обломком подорванного автомобиля.

Там же были люди…

Нас чуть не опрокидывает волной, но Роджер стоит ровно, лишь чуть наклоняясь  и прижимая меня к себе. Страх парализовал всё тело, и я поняла, что окажись мы в машине – давно бы поджарились, превращаясь в угольки. Всего несколько секунд и мы могли оказаться на том свете.

Почти сразу же после страха и испуга, тело заполняется злостью. У тех людей в машине были семьи, дети! Они не заслужили такого конца и всё из-за глупого Деймонда, который хочет сломать Гранта и убить меня!

Этим поступком он убил во мне любые хорошие к нему чувства. Теперь он такой же чужой человек, как и все остальные. Стыдно, что в наших венах течёт одна и та же кровь.

Когда слух немного возвращается, и я чувствую ладони на своём лице, прихожу в себя.

– Ты в порядке? – слышу через какую-то дымку и автоматически киваю.  Смотрю на лицо Гранта и почти ничего не вижу. Потому что взгляд цепляется за его раненую руку, которую снова чем-то задело. Лёгкое пальто разрезано и пропитано кровью.

– Ты ранен, – выдыхаю, даже не отвечая на его вопрос.

– Всё нормально, сейчас я позвоню Вирго. Ты только в обморок не упади, – жаль, очень хотелось. Потому что слабость охватило всё тело, стоило только увидеть кровь. Она преследует меня везде. С каким бы человеком я не сближалась, он умирал. Деймонд был исключением. А жаль.

Грант отпустил меня, здоровой рукой залезая в карман. Кое-как удержавшись на ногах, старалась прийти в себя. Но не смогла, садясь на корточки и запуская пальцы в волосы. Боже, когда-нибудь это прекратится?

* * *

Через несколько часов мы были уже дома. Полиция по приказу Гранта постаралась замять это дело, но по телевизору и в новостях всё равно говорилось о подорванной машине и двух трупах: водителя и охранника.

Для вида гос. служащие допросили нас, Роджер поговорил с ними и нас отпустили. И сейчас, сидя на диване, завёрнутая в плед со стаканом горячего какао, слушала, как мужчина разговаривал с кем-то по телефону.

Он почти не говорил, кого-то слушал, поэтому суть разговора не поняла.

И когда Грант отключился, подняла на него свой взгляд, желая услышать желанную информацию. Он глянул на меня, кинул телефон на диван, и, плюхнувшись в кресло, взял со стола бренди.

– Это Деймонд? – спросила чисто для галочки, хотя уже прекрасно обо всём знала.

– Ага, – как ни в чём не бывало, отвечает. Будто это не ему в одну и ту же руку прилетело. Его задело металлом от взрыва, который хорошенько врезался в его плоть. Меня не зацепило, и я с удивлением приняла этот факт. Потому что знала – это было чудом. – Повезло, что ты устроила маленький допрос, иначе могли бы поджариться.

Хотелось улыбнуться, но не нашла сил. Откинулась головой на спинку дивана и прикрыла глаза. Чувствовала себя опустошённой. За сегодня я слишком устала, и хотелось отдохнуть. Но вот сомкнуть глаза не смогла – боялась, что если усну, то больше не проснусь.

Куинн объявил войну, к которой Грант, кажется, был не готов.

Буквально на следующий день после взрыва, новости разлетелись практически по всем каналам. Несмотря на то, что Роджер пытался замять это дело, заткнуть всех людей не получилось и произошедшее вышло в свет.

Не знаю, как обстояли дела у Гранта, но он не выглядел напряжённым. Это давало надежду на то, что он готов дать Деймонду ответ на его удар, но мыслей мужчины я не знала. Возможно, он припомнит это ему потом, пока формируется его план.

А пока приходилось просто ждать.

Но и это мне было сложно сделать, поскольку на душе была огромная тяжесть.

Мне хотелось съездить на кладбище и попросить прощения у родителей за их глупого сына. Понимала, что не должна этого делать, но совесть съедала меня изнутри.

Потому что в чём-то была виновата сама. Если бы я больше общалась с братом и не позволяла ему крутить всякую херню за спиной, он бы стал нормальным человеком.

Понимала, что сейчас не лучшее время выходить из дома, но сердце болело от одной мысли, что родители умерли, не зная, кто их убил. Да, они уже не услышат, но мне хотелось бы сказать им об этом хотя бы мысленно.

Да и на кладбище я не была уже целый год. Последний раз – когда хоронила тётушку. Молилась всем богам, надеясь, что она умерла естественной смертью – остановкой сердца, а не с помощью каких-нибудь таблеток или наркотиков. И если в этом замешан Куинн… То я уже и не знаю, что и думать.

– О чём задумалась? – слышу сквозь мысли голос Гранта и оборачиваюсь в его сторону. Мужчина остановился у ящиков, доставая стакан.

– Ни о чём, – ответила, не говоря о своём желании. Понимала, что сейчас не самое лучшее время проведать родителей. Из-за моего эгоистичного желания мы можем попасть в такую же ситуацию, как и вчера.

– Врать ты не умеешь, – проносится рядом со мной, заставляя меня вздрогнуть. Поднимаю взгляд, видя перед собой Роджера. Как ему так быстро и незаметно удаётся подкрадываться ко мне? – Говори.

Смотрю на его перевязанную руку и не могу вымолвить и слова. Не хочу ещё раз подставлять человека. Поджимаю губы и хочу снова сказать, что всё нормально, но мужчина меня опережает:

– Я не люблю лжецов, Рози, – напоминает, заставляя почувствовать себя виноватой. Опускаю взгляд вниз на чашку чая и беру себя в руки.

– Хочу съездить к родителям на кладбище, – выдыхаю, пальцами хватаясь за край юбки. – Но знаю, что время не лучшее. Поэтому не хотела говорить.

Но вместо того, чтобы согласиться, Грант задумчиво смотрит на стакан в своей руке и кивает, думая о чём-то своём:

– Это можно устроить.

Поднимаю на него взгляд и смотрю на него округлёнными глазами.

– Нет! – повышаю голос, пытаясь вразумить мужчину. – Давай посидим дома. На улице опасно, вдруг кто-то опять умрёт?

Перед глазами снова мелькают картинки вчерашнего дня. Детали автомобиля, огонь и оторванные конечности, валяющиеся прямо под ногами. До сих пор потряхивало, стоило только увидеть тот палец, лежавший под ногами.

Не переживу, если кто-то ещё погибнет из-за меня. Мне и так было стыдно перед семьями погибших, которые потеряли главного кормильца. Роджер попытался успокоить, сказав, что в таких случаях глава оплачивает пожизненное обеспечение семьи, но меня это не успокоило.

Материальная помощь – одно. Но ведь они потеряли не только кормильца, но и любовь. Представляю, каково сейчас жене водителя и его детям. Если они у него, конечно же, были.

Ладонь Гранта оказывается на моём подбородке, поднимая его вверх. Мужчина заставил снова посмотреть на него, ощущая на коже горячее прикосновение. Он глянул на меня своими красивыми глазами и тихо произнёс:

– Никто больше не умрёт, – заверил меня, но верилось слабо. – Обещаю. Нам нужно проветриться, потому что находиться с тобой в одном доме невозможно. Постоянно хочется затащить в постель.

И снова Грант о своём. Лишь бы сексом заняться.

– Собирайся, – резко говорит, отпуска. – Выезжаем через полчаса. Вряд ли Куинн как-то двинется сейчас. У него куча проблем.

На последних словах он усмехнулся, идя к выходу. И ухмылка эта была не победная, а злорадствующая, что заставило бояться меня мужчину ещё больше.

Ненавижу кладбище ещё с тех пор, как семь лет назад мои родители сгорели в собственном доме. По заключению полиции – утечка газа, возгорание. Почему они не попытались спастись, было для меня загадкой. Они жили на втором этаже, и если бы удачно спустились с окна, всё было бы в норме. Но они даже не попытались этого сделать…

И теперь понятно почему. Наверняка Деймонд что-то сделал, чтобы они не смогли выбраться. Жаль, что в тот день, я осталось у тёти. Сейчас бы не было этих мучений, только спокойствие.

– Овечка, оклемайся, – Грант толкает меня слегка в плечо, отчего дёргаюсь, переводя на него взгляд. Смотрю на него и понимаю, что всё это время он пытался до меня достучаться.