— Господи, я чувствую его запах даже отсюда, — восклицаю я, пытаясь подавить смех и перевести дыхание.

Небольшая толпа собирается рядом с Андерсоном, но не слышу смеха вокруг него. Осторожно, чтобы не дай бог, никто не заметил, я делаю быстрый снимок телефоном, навсегда сохраняя на его лице выражение отвращенного ужаса. Дэвис не может не хихикать, когда я ему показываю фото.

— Я так понимаю, ты не его поклонница?

— Он мудак, который подставил мою подругу. — Оглядевшись вокруг, я вижу, что Каша быстро уходит. Поговорю с ней позже, решаю я, и тяну его в том направлении, откуда мы пришли.

Он обнимает меня за плечо, и мы направляемся к дому, а Андерсон бежит впереди нас, как будто что-то украл.

— Напомни мне никогда не злить тебя.

— Я ничего ему не сделала, — замечаю я. — Теперь, его заносчивая невеста точно захочет меня остерегаться.

— Что она сделала?

— Просто любезно дала нам понять, насколько великодушно было с ее стороны приглашать нас, простых крестьян среднего класса.

— Ой-ой.

— Кстати, интересно, где они хранят яйца до того, как будут их бросать?

Озорной взгляд появляется на его лице, и он хватает меня за руку.

— Приведи себя в порядок, и мы это выясним.

После теплого душа и еще одного слоя крема с гидрокортизоном моей пятой точке намного лучше. По крайней мере, теперь я могу надеть трусики. Надеваю легкие хлопчатобумажные шорты, спортивный бюстгальтер и майку и направляюсь в комнату Дэвиса. Мы пробираемся к огромной промышленной кухне в поисках яиц. План состоит в том, чтобы попытаться заменить яйца вкрутую, предназначенные для бросания яиц, на сырые. По-детски и не очень креативно, но все же смешно.

Мы находим холодильник, полный коробок с яйцами, наполовину помеченных для подбрасывания яиц. Когда я вытаскиваю две коробки, располагающиеся на нижней полке, маленькая пожилая леди, работающая на кухне, улучшает нашу хитрую задумку следующими словами:

— О, только не эти, дорогая. Они испорчены. Я хотела отнести их садовнику, так как он использует их для удобрения, но у меня не было возможности. Просто засунула их туда, чтобы они не воняли.

С улыбкой я хватаю коробки.

— Я отнесу вместо вас. Нам как раз по пути.

— Вот, спасибо.


***


Это будет самое лучшее метание яиц. Мы выстраиваемся в две параллельные линии, а цель игры состоит в том, чтобы бросить яйцо вашему партнеру, стоящему напротив вас. Если ваш партнер поймает его, вы оба делаете шаг назад и бросаете его снова. Если яйцо упадет на землю или треснет, придется начинать все сначала. Первая команда, пересекшая финишную черту позади нас, побеждает. Поскольку используются вареные яйца, игра будет лишена грязи, а значит, будет скучной, но мы с Дэвисом немного оживили ее.

За каждой командой стоит ведро, наполненное яйцами. Я была удивлена, что это не вызвало никаких подозрений, когда мы вызвались наполнить ведра, но никто, казалось, ничего не заметил. Андерсон находится справа от меня, в паре с одним из задиристых друзей Джейн, а слева от меня Джейн в паре с парнем, имени которого я не знаю. Пока мы наполняли ведра сырыми яйцами, мы оставляем гнилые для команд Андерсона и Джейн. Их партнеры — лишь сопутствующий ущерб. Выражаю сожаление относительно их удачи. У меня не было возможности посвятить Кашу в свой план, так как она на другом конце линии с Романом. Надеюсь, она хотя бы это увидит.

Дэвис, кажется, так же взволнован, как и я, когда кто-то свистит, чтобы мы начинали. Мы также используем сырые яйца, так как было бы очевидно, кто поменял яйца, если бы мы были единственными, у кого яйца вкрутую. Дэвис бросает его мне, и я легко ловлю его, делая шаг назад, прежде чем бросить ему яйцо обратно.

Еще через несколько шагов я слышу, как Джейн визжит, неосторожно ловя яйцо, и оно трескается у нее прямо на колене. Фу, я ощущаю запах даже отсюда. К ее чести, она, должно быть, думает, что это ошибка, и продолжает, выбирая другое яйцо и начиная все сначала. Стараясь не смеяться, я бросаю свое слишком сильно, и оно шлепается в руку Дэвиса.

Он поднимает на меня взгляд, а я пожимаю плечами, когда мы оба возвращаемся на исходные позиции.

— Не так сильно, — предупреждает он с кривой усмешкой.

— Это то, что она сказала?

— Это определенно не то, что ты сказала вчера вечером, — парирует он, и я сопротивляюсь желанию бросить яйцо ему в голову.

Мы начинаем догонять Джейн и ее партнера, и это должно быть начинает нервировать парня, потому что его следующий бросок слишком высокий и жесткий. Яйцо лопается у Джейн где-то в районе шеи, и гнилостный запах мгновенно заполняет воздух. Она начинает кричать, когда вонючая слизь стекает по ее груди. Ничего не могу с этим поделать. Смех вырывается из моего горла, сбивая мое дыхание, и я даже не замечаю, когда Андерсон приближается сзади меня, пока я не слышу, как он требует ответа:

— Что, черт возьми, происходит?

— Это не смешно, сука! — Джейн плачет и бросает в меня еще одно яйцо. Я резко пригибаюсь, хотя яйцо и было слишком высоко, в меня оно не попадает, но не пролетает мимо Андерсона. Оно взрывается, как протухшая ручная граната, растекаясь по широкому лбу Андерсона. Его лицо меняет оттенки от красного до фиолетового, когда он что-то неразборчиво бормочет, и слизь сочится к его губам, даря ему приятный вкус.

Я едва могу различить его, слезы от смеха на глазах размывают краски мира. У меня болят бока, и каждый раз, когда пытаюсь сделать вдох, из груди вырывается что-то похожее на повизгивание. Не уверена, что когда-либо смеялась так сильно в своей жизни, и если не возьму себя в руки, я просто обмочусь.

Сквозь возмущенные крики Джейн и рвотные позывы Андерсона, веселый голос говорит:

— Время идет, детка.

Сильная рука обвивает мою талию, и Дэвис уводит меня к пляжу. Мне удается бежать и быстро сделать фото Андерсона, склонившегося и придерживающего живот в нелепой позе, с яйцом, все еще размазанным по его лицу. Джейн на заднем плане, морщится, пока ее подруга вытирает ей грудь.

Лучшая свадебная Олимпиада.

— Куда мы направляемся? — спрашиваю я, наконец, переводя дыхание.

— Подальше отсюда. Андерсон выглядел так, будто был готов убить тебя.

— То есть после того, как его вывернуло наизнанку? — хихикаю я.

Красота его улыбки соперничает с разноцветным закатом, пылающий сейчас за его спиной.

— Опять же, надеюсь, что никогда не перейду тебе дорогу.

— И заметь, я и пальцем его не тронула. Мы должны вернуться в ближайшее время. Начнется парный бег.

Он притягивает меня к себе на прохладный песок.

— Они линчуют нас.

— Да ладно, — поддразниваю я. — Ты боишься? Они не знают, что мы поменяли яйца. Насколько всем известно, мы только и делали, что смеялись над ними.

— Хорошо, — соглашается он, притягивая меня на колени. — Я пробегу гонку с тобой, а потом отведу тебя прямиком в свою комнату и раздену догола.

— Никаких возражений по этому вопросу.

Следующие несколько минут я провожу в уютной тишине, сидя у него на коленях, а его пальцы блуждают по моим волосам, как в детстве. Часть меня пытается забыть, заблокировать это, но то чувство все сильнее впитывается с каждой секундой, прекрасно понимая, что бы я не сделала, все равно буду скучать по этим мгновениям, когда неделя закончится.

Небо становится ярко-красным, выцветая до фиолетового и розового, прежде чем солнце прекращает борьбу за день.

— Нам надо идти. Гонка скоро начнется, — говорю, слыша в голосе нежелание. Я могла бы остаться здесь навсегда.

У меня урчит в животе, а Дэвис смеется.

— Когда ты ела в последний раз?

— Наверное, за завтраком. Это был напряженный день, когда тебя ужалили в задницу, а ты играешь с тухлыми яйцами и все такое.

— Пошли, — хихикает он, обнимая меня за плечо, когда мы направляемся к лужайке, где проходит гонка. — Давай покончим с этим, чтобы я мог накормить тебя и отужинать тобой.

— Какой ты все-таки романтик, — вздыхаю я.

На декадентски оформленной лужайке перед домом установлены прожекторы. И снова везде этот розовый

— Ух, чувствую себя словно внутри влагалища, — ворчу я. Женщина, которую я не узнаю, протягивает мне шарф — конечно, розовый — с улыбающимися лицами Джейн и Андерсона на нем и датой их свадьбы.

— Кажется, меня сейчас стошнит.

Дэвис смеется и завязывает шарф вокруг наших икр. Боже, он твердый, как камень. Каша машет мне с расстояния в несколько футов, где она привязана к Роману и, очевидно, счастлива находиться сейчас там. Я не понимаю, почему она так любит эту Олимпиаду, но, по крайней мере, получает удовольствие от этой поездки. Интересно, как Лидия провела этот день, и надеюсь, что ее не заперли в комнате с самого утра. Мне нужно проведать ее.

— На счет три можете начинать! — объявляет человек позади нас. — Первая команда на финише побеждает. Раз, два, три!

У меня нет возможности сделать и шага. Дэвис обнимает меня за талию, приподнимает и бросается через двор. Он такой чертовски сильный.

— Дэвис! — смеюсь я. — Ты жульничаешь!

— Третья команда дисквалифицирована! — раздается голос позади нас, и я отчетливо слышу смех Каши.

Дэвис продолжает невозмутимо идти, неся меня мимо финиша прямо к дому.

— Опусти меня, ты, сумасшедшая задница!

Смеясь, он останавливается, срывает шарф и отбрасывает его в сторону, прежде чем взять меня за руку.

— Думаешь, ты действительно смешной, не так ли? — спрашиваю я.

Он улыбается, когда я бью его по плечу.

— Я чертовски рад, и ты это знаешь. Давай выберемся отсюда и поужинаем в городе.

— Хорошо, но сначала я хочу проведать Лидию и переодеться в джинсы. Становится прохладно, и у меня, похоже, песок трется в заднице.