Погружаясь в нее, он ощущал восторг обладания. Ощущая сопротивление плоти, сильное сжатие ее мышц; услышав, как она вскрикнула, трепыхнувшись в его объятиях. Он убедился, что она была девственницей.

Ему пришлось заставить себя не быть слишком жестоким, потому что звериное естество требовало грубых движений.

Ему было так сладко обладать покоренной жертвой.

ГЛАВА 9.

Ранее утро проявило реальность, как проявитель — изображение на фотобумаге. Небо било в глаза брильянтовым великолепием. Казалось, что мир заключен внутри кристалла, выставленного на солнце.

Всю комнату освещал блеклый утренний свет. Лиза открыла глаза, ощущая себя очень странно. Словно прошлое наконец-то ушло навсегда. Словно она очистилась от той грязи, которая налипла за первые детские годы, и от которых не могли избавить даже сотни дорогих гелей и шампуней. Потому что грязь была внутри, а не снаружи. И она накапливалась, как снежный ком, только черного, словно сажа, цвета. И она не могла избавиться от этой тяжести, будто носила за пазухой целую коллекцию острых камней.

А теперь в душе образовалась удивительная пустота. Приятное ощущение незаполненности, которое хотелось забить, словно мягкую игрушку ватой, приятными воспоминаниями и терпкими, все еще робкими надеждами.

Ей было так непривычно чувствовать что-то подобное счастью. Потому что она раньше никогда его не испытывала. Разве что когда-то давно — так давно, что она уже и не помнила, было ли это на самом деле или являлось отголосками детских снов.

Все началось с пробуждения — медленного и долгого — как проплыть с глубины на поверхность океана, где отражается солнце. Отблески сверкающего света накатывали на нее, словно морские волны.

С одной стороны ей не хотелось просыпаться, чтобы подольше понежиться во вчерашнем дне, а с другой… Было так любопытно, как же встретит рассвет ее изменившаяся душа.

Словно цветок, который уже распустился — как сказочные ландыши зимой. Улыбнувшись, она сладко потянулась, ощущая неожиданную легкость во всем теле.

Открыла глаза — кто-то раздвинул шторы — и она насладилась видом дальних ландшафтов, пологих холмов с небольшими островками деревьев.

Белокурая девушка пошарила рукой по гладкому белью кровати — парня рядом с ней не оказалось. Она подскочила, нервно оглядываясь по сторонам. Джастина поблизости не было. Правда, дверь, ведущая в коридор, оказалась немного приоткрытой. И холодный ветер из-за приотворенной форточки врывался внутрь и колыхал распахнутые шторы.

На столике возле окна она заметила высокую хрустальную вазу, в которой стояла распустившаяся белая роза. А рядом лежала записка, написанная небрежным почерком — она была уверена, что это написал Джастин.

Взяв в руки листок дрожащими пальцами, Лиза прочла: "Спасибо за все. Ты была великолепна. Джастин".

Лиза нервно глянула на будильник — и убедилась, что еще успевает на завтрак, если оденется в темпе вальса.

"Ведь теперь он не будет возражать, чтобы я с ним завтракала. Теперь все изменилось. Он что-то ко мне чувствует. Я видела это в его глазах. К тому же, я так прекрасна. Рано или поздно он все равно бы в меня влюбился".

Некоторое время Лиза нерешительно стояла, кусая губы. Ей было немного страшно самовольно спускаться на завтрак — куда ее, собственно говоря, официально не приглашали. Но она была уверена, что Джастин что-нибудь придумает.

"Он не может оставаться безразличным ко мне, ведь я отдала ему свою девственность" — с уверенностью подумала она.

Девушка кинулась в ванную, постоянно натыкаясь на мебель и скидывая всякие мелочи на пол на нервной почве.

Она приняла ледяной душ, чтобы смыть следы вчерашних развлечений, хотя некоторые царапины и укусы можно было спрятать лишь только под толстым слоем тонального крема. Но Лиза понадеялась на закрытое платье.

Несмотря на то, что она собиралась на завтрак, а не на свидание, Лиза надела красивое нижнее белье светлого цвета и длинное платье с короткими рукавами и небольшим круглым вырезом. Оно придавало ей невинность.

Расческа буквально запуталась в слишком длинных и густых волосах, которые она вчера тщательно не расчесала перед сном — не до этого было.

Как можно было думать о волосах, если засыпаешь в объятиях любимого? Того, о ком думала столько лет, который ненавидел ее с такой же силой, с которой она его любила.

Лиза постаралась отбросить грустные мысли. Как и внезапно нахлынувшие воспоминания о маячившей на заднем плане злобной и дерзкой Джине. Это была настоящая девушка-амазонка, ничуть не укрощенная аристократическим происхождением. И было понятно, что Джина так просто не откажется от жениха, надежду обладать которым лелеяла с самого, можно сказать, детства.

На мгновенье девушка застыла с наэлектризованными волосами, буквально вставшими дыбом. Затем, очнувшись от раздумий, начала яростно причесываться.

"Да какая разница? Зачем мне сейчас портить себе такое прекрасное утро мыслями об этой кикиморе? Ведь это то, что я так удачно делала всю свою жизнь — забивала голову разными гадостями, будто она — мусорник"

Девушка со злостью швырнула расческу на туалетный столик, еще раз глянула на себя в зеркало и, удовлетворившись результатом — от вчерашнего приключения остались лишь легкие тени под глазами — быстрым шагом, чуть ли не подпрыгивая, направилась к двери.

Спустившись в столовую, где всегда царила почти идеальная тишина, сопровождаемая легкомысленным фоном из тихих стуков соприкасающихся обеденных приборов, она ощутила робость, но решила не отступать.

Когда она вошла, в комнате воцарилось изумленное молчание. Стив даже застыл, забыв донести до рта вилку. Дженифер тоже изумленно уставилась на приемную дочь, так как все уже привыкли, что она ест у себя.

— Что ты здесь забыла? — холодно поинтересовался мужчина, уставившись на нее так, словно она была ужом, которого он неожиданно обнаружил у себя в тарелке.

Джастин, отшвырнув салфетку, встал. Его лицо тоже было ледяным, даже суровым. Лиза опять испугалась его, словно не было вчерашнего прекрасного дня и еще более великолепной ночи.

— Я провожу ее, а то вдруг деточка заблудится, — в его голосе явственно послышалась брезгливость.

Схватив ее за руку, он буквально выволок девушку из зала.

— Что ты себе позволяешь? — зло прошипел он, до боли сдавливая ее руку, словно клещами.

— Джастин, что случилось? — Лиза подняла на него непонимающий взгляд. — Ведь вчера мы…

Мужчина застыл, пытаясь обуздать гнев.

— Ты мне очень нравишься. Просто безумно, — заговорил он, уводя ее дальше по коридору. Еще он внимательно следил, чтобы их никто не видел и не слышал. — Но мы не можем кричать об этом на всех углах. Официально ты — моя сестра, ты же это понимаешь?

Остановившись, он уже нежно взял ее за руку, а другой — кончиками пальцев — приподнял ее подбородок, заставляя взглянуть в глаза:

— Пойми, наши чувства надо скрывать, а не выставлять их напоказ. Ты еще несовершеннолетняя, тебе всего семнадцать. К тому же, ты понимаешь, как бы это выглядело со стороны? Ты и я — это ведь невозможно… Было невозможно, пока ты… пока я, — Джастин запнулся. — Давай пока не будем обсуждать наши чувства?

— Да-да, конечно, — быстро ответила пристыженная Лиза, больше всего на свете волнуясь, что он может передумать с ней встречаться. Что она сама будет в этом виновата из-за своих дурацких поступков и поспешности. — Ты не волнуйся, я больше не приду в столовую.

— Чудесно, — он слегка улыбнулся. — И мы с тобой должны по-прежнему делать вид, что мы друг друга терпеть не можем, хорошо?

— Но почему? — жалобно воскликнула Лиза, прижимая ладони к груди. — Почему бы нам не помириться?

— Да потому, — жестко отозвался парень, — что я поссорился с Джиной. Мои родители еще не знают об этом, но сегодня мне придется им сказать. Ведь рано или поздно они заметят, что Джина перестанет приходить к нам. Возникнут вопросы. А для них Джина Остин — идеальный вариант моей невесты, — Джастин нервно похрустывал пальцами. — Ты же понимаешь…

— А ты действительно расстался с ней? — Лиза уставилась в его глаза, понимая, что ступает по слишком тонкому льду — все-таки у них была лишь одна ночь, а с Джиной он спал регулярно и долго. К тому же, Джина действительно считалась очень желанной невесткой для Армстронгов: богатая, из аристократической семьи, как и они. А их осталось не слишком много, ведь в современном мире слишком часто титул становился обузой, и дети из высокородных семей пускались во все тяжкие, путаясь чуть ли не с конюхами или еще с кем похуже, увлекаясь алкоголем и наркотиком. А она оставалась пустым местом, несмотря на удочерение.

Лиза застыла, постепенно осознавая свое настоящее место. То, на которое ей столько лет указывали. Сирота из ужасного детского дома отвратительной для них страны. А она ведь и раньше вычитала из книг, что англичане всегда ненавидели иностранцев, причем, не только аристократы. Что у нее есть? Лишь красивая внешность. Ибо ее музыка — она давно это поняла — совершенно не впечатляет новых родственников.

"И все же он выбрал меня, — эта мысль ослепительной вспышкой сверкнула в голове. — И с Джиной он порвал… Он серьезно об этом говорит. Я его знаю, он не стал бы из-за какой-то интрижки рвать с невестой. А значит, он меня любит. То есть, начинает любить. Увлечен — и довольно сильно. И мне нельзя торопиться. Надо его побольше очаровать"

— Да, — прозвучал недовольный, но решительный ответ.

Лиза побоялась спросить, из-за чего они поругались. Ей было достаточно того, что это случилось. Что мерзкая полусумасшедшая девица не будет торчать тут чуть ли не каждый день, издеваясь, как хочет. И что ее любимый наконец-то будет принадлежать ей. Хотя бы на какое-то время. Аона, в свою очередь, постарается заворожить его.