— Значит этот большой гребаный самолет твой! Я, БЛ*ТЬ, не люблю, когда меня дурят, Джозеф, — говорю я, глядя на него.

— Я собирался сказать тебе, но когда мы разговаривали в прошлый раз, кое-что услышал в твоем голосе, сынок. Любовь, которую ты чувствуешь к ней, и не мог рисковать, чтобы испортить план.

Хотя я весь и пылаю от гнева, понимаю его рассуждения, потому что он чертовски прав ― я бы остановил это дерьмо.

— Больше, бл*ть, не делай этого снова. Мне пофиг, какая у тебя сейчас должность или репутация, я перережу твое гребаное горло, пока ты будешь спать.

Джозеф фыркает и кивает, этот кивок показывает наше взаимное понимание ситуации.

***

Я вхожу через парадную дверь дома винтажного стиля, и сразу же его ненавижу, он напоминает мне обо всем, что касается Алэйны. Иду в гостиную, где устаревшая мебель покрыта белыми простынями и, оглядывая большую площадь комнаты, замечаю огромный семейный портрет, висящий над камином.

— Это ваш семейный дом? — спрашиваю я, чувствуя, что Джозеф последовал за мной. — Вернее, был им раньше?

Он передает мне стакан с крепкой янтарной жидкостью.

— Конечно, — мое сердце сжимается в груди; мне нужно вернуть мою девчонку прямо сейчас.

— Нам нужно действовать; нужно вернуть ее как можно быстрее, — говорю я, и Джозеф кивает, делая глоток из своего стакана.

— Так и сделаем, как только солнце зайдет, мы пойдем, но сначала, я хочу тебе кое-что показать.

Я следую за ним из гостиной, через открытые стеклянные двери, которые выходят на патио с милым зеленым газоном. Здесь растет несколько деревьев. Я вижу большой домик на дереве во дворе. И сразу влюбляюсь в этот чертов домик на дереве, потому что представляю Алэйну невинным ребенком в нем. Мне хочется осесть и завести с ней детей. Она ― мой гребаный мир, и сегодня я собираюсь перевернуть ад, чтобы вернуть ее. Мы идем по траве, к тому, что выглядит как большой садовый сарай. Джозеф открывает двери, войдя, я оглядываюсь: здесь пусто, за исключением большого ковра на полу. Он оттягивает ковер, показывая люк. Открыв его, мы направляемся вниз по крутой лестнице, где он включает свет, и я с удивлением осматриваюсь вокруг, видя стены, покрытые разными видами оружия, которые только можно представить: от полуавтоматов до АК-47, АР-15, гранат и гранатометов. Я перевожу взгляд от этой красоты передо мной к нему и встречаю его ухмылку.

— Давай вернем нашу девочку назад.

Алэйна

Я просыпаюсь, находя Джесси сидящим на кровати, я тоже сажусь, потирая глаза.

— Черт, как долго я был в отключке? — улыбается он.

— Не слишком долго, пару часов максимум, — отвечаю ему я. — Нам нужно убираться отсюда, Джесси, мне все равно, кого мне придется убить, но нам нужен план, — когда я это говорю, мы слышим громкий взрыв в передней части дома.

— Черт побери! — подбегаю к окну и вижу, как горят главные ворота. — Джесси, думаю, у нас есть шанс на побег, только что взорвали главные ворота, — смотрю на него я.

— Чертовски вовремя, — говорит друг себе под нос.

Как только я собираюсь спросить, что он имел в виду под этим комментарием, я слышу шаги, приближающиеся к нашей комнате. Я встаю перед Джесси, когда двери раскрываются и «мистер Танцор» с еще одним чуваком заходят в комнату.

— Вставай, бл*ть, время, — они тянут нас в коридор.

Они ведут нас по длинному коридору, с поднятыми наготове пушками, и выводят на улицу, где находится большой бассейн. Это первый раз, когда я действительно смогла осмотреть дом: это огромный особняк. Если бы мне пришлось угадывать, я бы сказала двадцать спален на четыре этажа.

Оглядывая двор, я вижу, как лихорадочно бегают люди, они выглядят обыкновенно, пока к ним не присмотришься и не заметишь, что все они одеты в одинаковую одежду, а большинство из них выглядят очень молодо.

— Джесси, — шепчу ему я, — чем именно занимается твой отец?

Он сердито осматривает двор.

— Рабство. Люди должны ему деньги за азартные игры или услуги, поэтому они отрабатывают их, находясь здесь, у них нет выбора, — он выглядит совершенно разбитым. — Некоторые из них рано повзрослевшие дети... — говорит Джесси с печалью и гневом в голосе. — Их вытаскивают из разных мест для разной работы, главным образом для тренировки подпольных боев. Девушки продаются богатым покупателям; я считаю, что правильный термин...

Я смотрю перед собой, мое лицо бледнеет и меня тошнит от его слов.

— Торговля людьми, — говорю я больше себе, чем кому-либо.

И тогда я решаю, что мне все равно, если я пойду ко дну, но вытащу этих людей отсюда. Я вижу, как они все бегут в большой сарай, и на долю секунды, мне кажется, что я вижу свою мать, только старше и худее, более похожую на призрак. Я не понимаю, что остановилась, пока не чувствую грубый толчок сзади.

Заметив, что мы идем в том же направлении, я спрашиваю:

— Куда ты нас ведешь? — человек, идущий сзади, снова толкает меня.

— Иди, бл*ть, а то я вырублю тебя и изнасилую, пока ты будешь в отключке.

Мне противно думать, что такие люди как он, существуют, и затем, я слышу три четких выстрела. Я вытираю кровь с лица и когда жестокая хватка, что была на моей руке, исчезает, я оборачиваюсь, чтобы увидеть Зейна, опускающего руки.

— Зейн?

Я подбегаю к нему, плача как ребенок. Что-то происходит, когда я рядом с ним. Всю свою жизнь заботилась о себе, была сильной для себя, но будучи с ним, я знаю, что он может сделать это за меня.

— Иди сюда, детка, — я запрыгиваю на него и целую так, будто это наш последний поцелуй.

— Я не хочу прерывать это эпичное воссоединение, но мы все еще окружены людьми, которые пытаются убить нас, — говорит Джесси.

Зейн оставляет три легких поцелуя на моих губах, прежде чем отодвигает меня за свою спину и смотрит прямо на Джесси.

— И какую, бл*ть, роль ты сыграл во всем этом?

Он начинает подходить к моему другу, и тогда я понимаю его замысел, поэтому быстро обегаю его и становлюсь между ними.

— Остановись, Зейн. Все не так, как ты думаешь. Причина, почему он выглядит так ― это потому, что он пошел против воли своего отца.

Зейн делает движение головой в сторону Джесси.

— ОТЦА? Это ты тот ублюдок, с которым она должна была быть?

Он вытягивает пистолет и целится в лоб Джесси.

— ЗЕЙН! Клянусь Богом, если ты сейчас не отступишь, я никогда тебя не прощу. Ты можешь не доверять ему, но должен доверять мне. Он на НАШЕЙ стороне, опусти чертов пистолет. СЕЙЧАС ЖЕ! — кричу я. Зейн смотрит на меня, затем на Джесси. — Сейчас, Зейн! — затем как по команде, он опускает ружье.

— Тебе чертовски повезло, что я люблю эту девушку, но если когда-нибудь узнаю, что ты перешел нам дорогу, убью так быстро, что ты даже не поймешь, как это случилось. Понял меня?

Он любит меня?

— Ты любишь меня? — спрашиваю я застенчиво, его глаза смягчаются, когда он смотрит на меня.

— Я чертовски сильно люблю тебя, детка, — мои глаза на мокром месте, когда я обнимаю его за шею.

— Я тоже чертовски сильно люблю тебя, Зейн Мэтьюс, — я слышу Джесси на заднем плане.

— Ребята? Серьезно, мы сейчас легкая добыча. Лэйн, только ты решилась бы заявить о своей любви посреди войны, — я хихикаю между поцелуями, и Джесси добавляет. — И чтобы ты знал, Зейн. Я никогда не хотел навредить Алэйне, спроси ее отца, он тебе скажет, — Зейн кивает, принимая его объяснения на данный момент.

— Пошли.

Он ведет нас в противоположную от сарая сторону к «Хаммеру», припаркованному у ворот.

— Зейн, нет, подожди. Я хочу вытащить этих людей отсюда, — говорю я, но он не останавливается.

— Мы сделаем это, но не сейчас. Прямо сейчас я хочу, чтобы ты была в безопасности.

Я вырываю руку из его хватки.

— Нет, я хочу спасти их сейчас. И я хочу, чтобы Шейн был мертв.

Зейн останавливается.

— Алэйна, хоть РАЗ, ты можешь сделать то, что тебе говорят и сесть в чертову машину!

Выхватываю из кобуры на его джинсах второй пистолет и бегу к сараю. Я умею стрелять, правда давно этим не занималась, но помню, как мы с отцом ходили на охоту, пока я была ребенком.

Я не профессионал, но знаю, просто знаю, что убью любого, если придется, чтобы спасти этих людей. Слышу, как Зейн кричит позади:

— АЛЭЙНА, БЛ*ТЬ! — он начинает бежать за мной, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть, как Эд и Блейк выпрыгивают из машины, чтобы тоже последовать за мной. Зейн догоняет меня и хватает за руку. — Остановись, черт побери, Джозеф в этом доме и пока мы здесь разговариваем, он с Феликсом и Олли ведет там собственную войну! Мне нужно быть там с ними, а тебе вернуться в безопасное место. Эти люди будут свободны, как только Шейн умрет!

Я смотрю на него.

— Кажется, я видела там свою мать.

Перед тем, как развернуться к сараю, я смотрю направо и вижу, как охранник начинает вытаскивать свой пистолет, и прежде чем осознаю, что делаю, я поднимаю свой и целюсь в него. Не дрогнув, я нажимаю на курок, всаживая пулю ему прямо в голову.

Я чувствую всплеск адреналина, бегущий по моему телу. Оглядываюсь вокруг и вижу второго охранника, на крыльце конюшни, присматривающего за происходящим. Я направляю свой пистолет на него и снова стреляю, прямо в лоб. Святое дерьмо, я только что убила двух человек.

Затем я слышу выстрелы, раздающиеся в моем направлении, и ныряю за большую коробку с сеном, остаюсь там до тех пор, пока выстрелы не прекращаются. Я встаю и начинаю снова стрелять в том направлении, откуда были выстрелы, в процессе наблюдая за тем, как стрелявший человек падает.

Поворачиваю голову налево и вижу как Блейк, Зейн и Эд смотрят на меня в страхе.

— Что? — выдаю я.

Эд выглядит так, будто увидел призрака, он явно потрясен.

— Я бы обнял тебя прямо сейчас, но мне нужна минутка, чтобы успокоить своего мошенника, потому что, черт возьми, я очень возбужден прямо сейчас.