— Наталья Николаевна, по-моему, вы напрасно нагнетаете напряжение, — сухо сказала Любовь Борисовна. — В каждой партии товара имеется определенный процент брака. Это естественно. Кому-то не повезет, ну что ж… Если придет жаловаться — заменим.

— Сто колготок — значит, сто покупателей или придут жаловаться, или вообще никогда не придут в наш магазин, — с горечью сказала Наташа. — А все потому, что кто-то хочет продать дешевый левый товар по цене качественного. Похоже, это не ошибка, а самое обыкновенное надувательство. А я ведь вчера так старалась, объясняла, каким должен быть наш магазин. Выходит, вы не поняли?

— Ошибка это, ошибка, — согласился Игорь Борисович. — Вы же сами знаете, готовимся к открытию, суета, ремонтники шляются… Виноват, не доглядел. Вернее, видел, но, признаюсь вам честно, подумал — ничего страшного, это же не тот товар, который определяет нашу торговую марку. Колготки!

— Это мнение не товароведа, а товаровреда, — сказала Наташа. — Пожалуйста, впредь будьте более внимательны. Эту партию чтобы я в магазине больше не видела. Так же, как и партию вроде бы французского женского белья и якобы канадских свитеров. Вы, как я Вижу, основательно взялись за дело.

— На складе не всегда имеется необходимый товар, уважаемая Наталья Николаевна, — сказала Любовь Борисовна. — Поэтому приходится брать, какой есть. К тому же этот товар был получен до вашего прихода, кто же знал, что вы такая привередливая!

— Если на складе нет нужного нам товара — будьте добры, позаботьтесь о том, чтобы он появился там в кратчайший срок. Это ваша прямая обязанность. Что же касается тех небольших партий, о которых я говорила, — вы и сами прекрасно знаете, что это не с нашего склада.

— Откуда же, по-вашему? — запальчиво спросила Любовь Борисовна.

— Любовь Борисовна, стоит ли спорить из-за каких-то мелочей? — миролюбиво сказал Игорь Сергеевич. — Ну, ошиблись мы, Наталья Николаевна права. Будем исправляться.

— Пожалуйста, не делайте больше так, — сказала Наташа. — Мы ведь вместе работаем, я рассчитываю на вашу помощь. Поймите же, нельзя обманывать людей. И еще. Если в магазин придет покупатель с некачественной продукцией, купленной у нас, и выяснится, что этот товар попал к нам случайно, без моего ведома… — Она сделала паузу, посмотрела на своих коллег.

— Понятно, — вздохнул Игорь Сергеевич. — Компенсация покупателю — за счет виновных. Что ж, строго, но справедливо, как говорится. Хорошо хоть выговор с занесением по партийной линии теперь не объявляют.

— Зато можно лишить месячного процента от прибыли, — сказала Наташа и встала, давая понять, что разговор закончен.

В торговом зале ремонтники переставляли оборудование, разделяя зал на две части. Вчера Наташа долго беседовала с дизайнером, и вместе они решили, что для солидных клиентов, желающих одеваться не так, как все, нужно выделить автономный отсек, где бы продавались вещи с какими-то фирменными прибамбасами и, соответственно, по более высокой цене. Основная же часть торговой площади была разделена на несколько отделов: одежда, обувь, белье и трикотаж, косметика.

Дизайнер набросал схему, согласно которой необходимо было переставить торговое оборудование, этим и занималась с утра бригада ремонтников. Работы было не так уж много, и при желании ремонтники уже должны были выполнить ее, ведь оборудование было импортным, его легко было размонтировать, перенести в другое место, изменить конфигурацию, в общем, сделать так, как хочет хозяин.

Однако, несмотря на бурное наступление вроде бы капитализма, ремонтники у нас как были простыми советскими рабочими, так и остались. Хотя услуги свои оценивали непременно в долларах. Вялотекущий процесс переоборудования магазина едва перевалил за половину. Сил не было терпеть эту халтуру.

Наташа решительно подошла к бригадиру.

— Олег Павлович, ваши люди плохо работают. Я думала, уже закончили, а оказывается — еще ого-го сколько. Так не пойдет.

— Ну шо ж, ребята и перекурить не могут? — сердито сказал краснолицый полный мужчина предпенсионного возраста. — Шо они, как метеоры должны носиться туда-сюда?

— Как специалисты, которым платят большие деньги, — жестко сказала Наташа.

— Послушай, девушка, — начал было бригадир, но Наташа перебила его:

— Наталья Николаевна.

— Что? — не понял бригадир.

— Девушки там, на улице, а здесь — Наталья Николаевна. Не хотите работать добросовестно, я не настаиваю. Пожалуйста, дайте мне телефон хозяина вашей фирмы.

— А это еще зачем? Ты… вы что, хотите пожаловаться?

Наташа уже привыкла, что люди не сразу понимают, с кем имеют дело, и поначалу все время говорят ей «ты». Но если им напомнить, кто здесь начальник — мигом исправляются.

— Я хочу сказать вашему хозяину, что либо мне не нужны такие ремонтники, либо ему не нужен такой бригадир. Пусть выбирает, что ему больше подходит.

— Погодите, погодите, — замахал руками бригадир. — Нельзя же так рубить… с плеча! Посмотрите — оборудование новое, фирменное, с ним нужно обращаться осторожно, не дай Бог, перепутаешь гайки, потом концов не найдешь. А вы гоните нас в шею! Послушайте, Наталья Николаевна…

— Олег Павлович, — сердито сказала Наташа. — За такие деньги я сейчас приглашу с улицы трех парней, они тут за три часа разберутся и управятся. А вы уже пять часов вшестером возитесь. Не стыдно так работать?

Бригадир насупился. Очень хотелось ему послать девчонку куда подальше, чтоб не корчила из себя начальницу, но ведь и вправду позвонит хозяину, а тот и думать долго не станет. Выгонит его к чертовой бабушке, и все. Никто ж теперь не заступится, не поможет.

— Ну, давайте не будем ссориться, Наталья Николаевна, — примирительно сказал бригадир. — Вы уж не обижайтесь, у меня дочка намного старше вас, понимаете… Мы сейчас исправим положение. Сколько времени вы нам даете?

— Час, — жестко сказала Наташа.

Любовь Борисовна и товаровед с интересом наблюдали, как Наташа тормошит ремонтников.

— Все правильно, — сказал Игорь Сергеевич. — Настоящая хозяйка пришла. Знаете, а она мне нравится.

— Шею себе свернет быстро, — привычно поджав губы, ответила Любовь Борисовна.

— Все может быть, — не стал спорить товаровед. — Но мне кажется, она далеко пойдет. Знает, чего хочет, а это — большое дело. Когда человек по-настоящему хозяин, это, что ни говорите, всегда приводит к хорошим результатам.

— Она хозяйка знаешь где? — зло сказала Любовь Борисовна. — В штанах нашего нерусского босса…

И прикусила язык, потому что в магазин вошел Радик.

— Слушай! — воскликнул он. — Такую деятельность развернула, глазам своим не верю. Ну? Получается? Я смотрю — хорошо получается, ну! Мне дизайнер рассказал о твоем замысле, ему нравится, мне тоже понравилось, приехал посмотреть, как это будет. Молодец, Наташа!

— Стараюсь, — сказала Наташа.

— Начальник, — сказал Радику бригадир, — эта твоя Наташа… — Он покосился на юную директрису, с неохотой поправился: — Наталья Николаевна, ухайдакала нас. Требует, понимаешь, чтобы мы носились, как метеоры. Жаловаться собирается. Мы ведь не первый день работаем с вашей конторой, на хрена же нам портить отношения?

Радик посмотрел на Наташу, усмехнулся.

— Не хотят работать, да? Говорят, деньги давай, много денег, валюту, а дело делают, как при советской власти, так?

— Нет, они очень толковые ремонтники, но слишком много перекуривают, — сказала Наташа. — Я попросила их быстрее работать, нужно ведь и посмотреть, как все будет выглядеть в законченном виде. Подумать, как лучше разместить товар и оформление.

— Правильно, — одобрил Радик. — А он что, не хочет?

— Начальник, — жалобно сказал бригадир, — тут же осторожно делать надо, внимательно. Оборудование сложное, импортное, нельзя ничего перепутать. Вот мы и стараемся…

— Перепутаешь, я тебя найду и деньги заберу, — ухмыльнулся Радик. — Ты доллары за что берешь? Что не перепутаешь. Вот и не перепутывай. — Он повернулся к Наташе. — Пойдем, поговорим. Как народ, Любовь Борисовна, Игорь Сергеевич?

— Притираемся пока, — сказала Наташа. — Завтра выйдут продавцы, займемся окончательным оформлением интерьера, а послезавтра открываемся.

— Слушай, какие слова говоришь, а! Интерьер, ля-ля-бу-бу! Растешь на глазах, Наташа, совсем другая была. Я тоже молодец, слушай, что сказал: иди директором! — Он не выдержал, похлопал Наташу по плечу и даже приобнял слегка, так, что она не обиделась на этот дружеский жест. Потом, наклонившись, негромко сказал: — Когда мне было двадцать, тоже хотел стать директором. Даже — мечтал. У нас в селе был такой магазин, маленький, грязный, мух много, а директор — такой толстый, ленивый, ничего делать не хотел. Я думал: зачем он директор? Совсем ничего не делает… Если бы я стал директором — порядок был бы, мух всех выгнал, понимаешь? Очень хотел… Не получилось. Но я все время думаю: в таком возрасте нужно быть директором, все хочется делать хорошо, все получается!

Бригадир уже подгонял своих рабочих, и дело пошло значительно быстрее. К Радику и Наташе подошли Любовь Борисовна и Игорь Сергеевич. Любовь Борисовна испытующе посмотрела на Наташу, пытаясь понять: сказала она Радику о «левых» партиях товара или нет?

— Ну как? — спросил Радик, пожав руки своим работникам. — Настроение хорошее? У вас дело быстро идет, и перемены я вижу. Понравилось мне предложение Наташи, как надо оформить магазин. Очень хорошая идея.

— Но есть в ней и минусы, — сказала Любовь Борисовна. — Я предупреждала Наталью Николаевну, что у нас могут быть крупные неприятности.

— Предупреди и меня, дорогая, — серьезно сказал Радик. — Вместе подумаем и сделаем так, что неприятностей не будет. Слушай, кому нужны неприятности, да?

— Наталья Николаевна заказала оформление в виде фотомонтажа: американские знаменитости в одежде, которая продается в нашем магазине. Для мужчин — Сталлоне, Шварценеггер, Бельмондо; для женщин — Шарон Стоун, Ким Бессинджер, Настасья Кински в наших костюмах, рубашках, галстуках, трусиках, кофточках. Но ведь на самом деле это не так.