Аннабел Брайант - Опасная связь

– Возможно, Мэтью примет мою помощь. Разве не имеет смысла и мне принять участие в процессе?

– Но для этого у тебя было несколько сезонов, – прозвенел в гостиной укоризненный голос матери. Подойдя ближе, она добавила: – И ты не делала ничего, кроме как тянула время. При таком состоянии здоровья твоего отца нам нужно поскорее выдать тебя замуж. Это обычное требование к дочери! И нельзя допускать, чтобы ты поступала, как тебе в голову взбредет.

– Обычное требование? – Амелия выпустила отцовскую руку и поднялась. – Мы обсуждаем мою дальнейшую жизнь. Не выбор новых туфель. Все мое будущее зависит от одного решения. Я пыталась найти мужчину, который бы меня заинтересовал. Посещала балы, танцевала вальсы и беседовала с красивыми джентльменами. Но хотя все они были достаточно приятными, ни один не заставил меня чувствовать себя особенной. Их внимание не вызвало учащенного биения моего сердца или головокружения. А я не хочу довольствоваться тем, кто не затронул моего сердца.

Она помолчала. Ответ, который она не могла высказать вслух, все-таки жил в ней.

– Если Мэтью сделает неверный выбор, каким станет мое будущее? В нем не останется ничего, кроме несчастья. И ты это допустишь, папа? – Переменив позу, она крепко сжала руки отца: – Дайте мне возможность найти себе мужа самой. Обещаю, что этот сезон не пройдет даром. Знаю, я зря тратила время, и сожалею, что не отнеслась к проблеме серьезнее.

Она глубоко вздохнула, пытаясь развеять неотступные сомнения и найти в себе силы. Несчастный брак Шарлотты, страх и собственные противоречивые чувства… все было против нее.

– Меня беспокоит суждение Мэтью. Что он знает о поклонниках? С тех пор, как его нога зажила, он ни разу никуда не проводил даму. С тех пор он не переступал порога бального зала.

– Амелия! Довольно! После того, что перенес твой брат, мы не хотели настаивать на его женитьбе. Он произведет на свет наследника в свое время.

Ехидный тон материнского укора заткнул Амелии рот.

– Сейчас мы обсуждаем не твоего брата, и ты напрасно пытаешься уговорить отца. Если бы твое счастье было для нас неважно, мы никогда не позволили бы тебе проводить сезон за сезоном в поисках поклонника, и сейчас хотим видеть тебя замужем, чем раньше, тем лучше. Мэтью желает тебе добра.

– Сомневаюсь. – Она подалась вперед, так, что теперь едва не касалась носом носа отца, и прошептала: – Видел бы ты выбранного им жениха! Лорд Коллинз вряд ли найдет в себе силы протанцевать свадебный вальс. Он ужасен, папа.

– Ты преувеличиваешь, дорогая, – тихо хмыкнул отец. Она заметила веселье на его лице и вздохнула. Но он продолжал: – Ты всегда имела склонность преувеличивать. Твой брат не может сделать ничего дурного. А я хочу пристроить тебя, на случай, если здоровье меня подведет.

Он снова сжал ее руку, то ли подчеркивая серьезность своего заявления, то ли затем, чтобы смягчить удар последних слов.

– Тебе нужно найти мужа. Я должен знать, что ты в безопасности. И ты, разумеется, желаешь иметь свою семью.

– Да, конечно.

Она выпустила руки отца и откинулась на бархатную спинку.

– Но я желаю также, чтобы со мной считались.

Амелия бросила взгляд на мать, стоявшую около окна и ставившую цветы в вазу.

– Знай я, что вы будете действовать так поспешно, постаралась бы найти жениха во время последних сезонов. Я никогда не предполагала, что все обернется именно так, хотя сомневаюсь, что джентльмены искали моего внимания, – добавила она с легким самоуничижением. Непонятно, заметил ли это отец.

– Вздор! Только мужчина из камня и стали мог бы устоять перед твоими чарами, – ответил отец, желая успокоить дочь, и попробовал притянуть ее к себе: – Давай посмотрим, куда приведет нас жизнь, прежде чем принимать новые решения. Любовь может быть капризной.

При этих словах он глянул в сторону матери. Супруги обменялись улыбкой, говорившей больше всяких слов. Все же тень неминуемого несчастья тяжело повисла в воздухе, и Амелия не могла стряхнуть ощущение, что этими словами, скорее, ее лишь пытались успокоить и притупить бдительность.

Наверху Ланден мерил шагами комнату. Гостевая комната была огромной. Но он делал не более пяти шагов, прежде чем развернуться – таким образом он надеялся унять гнев и ослабить напряжение, завязавшее внутренности в узлы. Нилуорт. Ярость бушевала в нем, вызывая отчаяние. Он запустил пальцы в узел галстука и рванул, пытаясь его развязать. До поездки в Лондон он еще верил, что его появление можно держать в секрете. Оптимизм давался ему не слишком легко, но встреча с Нилуортом по дороге в Лейквью – несчастный случай, который никак нельзя было предвидеть.

Еще до конца дня в обществе узнают о его возвращении. Хуже того, возродятся самые ужасные сплетни, теории и предположения.

Он бросил галстук на покрывало. Хорошо бы таким же образом избавиться от прошлого!

Мучительные воспоминания изводили его с не меньшей силой, чем в последний раз, когда он осмеливался дать им волю. Дуглас никогда не был человеком общительным и держал в секрете своих друзей и связи в обществе. После его смерти подозрения породили ни на чем не основанные обвинения, встреченные каменным молчанием Ландена. Столкновение с трагическим результатом его глупых поступков в таком юном возрасте не позволило ему достойно отразить град неудобных вопросов. Открыть правду он никак не мог – и все же, в силу возраста и неопытности, не сумел изобрести правдоподобную ложь, чтобы объяснить безвременную кончину брата и удовлетворить ненасытный аппетит света к сплетням.

Неудивительно, что герцогство было запятнано, а фамильное имя опозорено. Действительное десятилетиями членство в клубах аннулировалось, поток приглашений прекратился, его больше не принимали ни в одном доме. Даже самые старые друзья отца исчезли, разорвав все связи, как только стало ясно, что Ланден отказывается говорить на тему гибели брата. Одним поспешным решением он уничтожил мир, в котором жил.

Он никогда не подвергнет Амелию такому жестокому обращению. Она заслуживала большего. Заслуживала всего самого лучшего.

И все это последствия его вмешательства в дела Дугласа.

Ланден снял жилет, вынул из кармана список Амелии и пробежал глазами строки, написанные изящным почерком. Остался один пункт. Еще одна привязь к городу, не выказавшему Ландену милосердия.

В дверь тихо постучали. Он, не задумываясь, шагнул к порогу и повернул ручку. В коридоре стояла Амелия. Волосы так же непокорны, как ее темперамент, красота слепит глаза. Она переоделась, теперь на ней был не дорожный костюм, а новое розовое платье, казавшееся совершенством. Кожа сияла теплым светом, что создавало впечатление невинности и соблазна. Он затаил дыхание.

– Ланден, мне нужно поговорить с вами, – прошептала она, оглядывая его так, словно молила о согласии. – Пожалуйста.

Последнее слово немедленно заглушило рвавшиеся с языка возражения. Он отступил и позволил ей войти. Страсть побуждала пригласить ее, но здравый смысл восставал. Он отошел на другой конец комнаты только для того, чтобы успокоить противоречивые эмоции.

Лампа горела слабо, мигающий свет почти не соперничал с угасающим пламенем камина. Зловещий саван теней, черных, как его прошлое, танцевал на стене, над его головой, и Ланден поднял руку, словно пытаясь их прогнать. Но тут же решительно шагнул к камину и подбросил дров. Жар, который он ощутил, был желанным напоминанием о том, как легко можно обжечься.

– Вы нужны мне.

Ее нежный шепот достиг его ушей, и вспышка неодолимой злости побудила его поддаться искушению.

«Пропади все пропадом, я хочу ее!»

Молчание легло в комнате тяжелой пеленой. Она облизнула губы. Он постарался этого не заметить.

– Вы поможете мне?

Он ответил суровым взглядом, прежде чем вернуться к разговору:

– Я уже помог.

Но тут на него нахлынули воспоминания о поцелуе в чулане. Все это было нехорошо – он знал это, – но стало единственным источником покоя с тех пор, как он покинул загородное поместье. А что чувствует Амелия?

Один взгляд в ее прозрачные глаза – и сердечная боль улеглась, страдания забылись.

Она стояла на расстоянии вытянутой руки, и желание сжать ее в объятиях было таким сильным, что дрожали руки. Он сжал кулаки, чтобы унять желание. Она не принадлежит ему. Она не для него. Она заслуживала счастливую жизнь, каким бы ни было намерение ее брата или желание родителей. Он же не мог предложить Амелии ничего, кроме отчаяния и разочарования.

Ланден покачал головой, словно пытаясь изгнать тревожную реальность.

– Помогли, и спасибо вам за это, – пробормотала она, ломая руки.

Куда девалась своевольная упрямица? Он наслаждался этой чертой ее характера больше, чем был готов признать.

– Я приехала убедить отца, что его решение сделает меня несчастной. Я сама могу найти мужа… и как можно скорее, если так уж необходимо.

Он едва расслышал последние слова и вдруг ощутил сочувствие к стоявшей перед ним девушке.

«Из-за диктатов общества ее против воли поставили в невыносимое положение».

У них много общего. Оба попали в ловушку. Их свобода украдена, потому что обстоятельства вышли из-под контроля.

– И что же вы намерены делать? Выйти замуж за какого-то болвана, которым можно легко манипулировать, заставив выполнять все ваши желания, или осуществите план побега?

Он показал на список, лежавший на покрывале рядом с забытым галстуком.

– Что-то в этом роде.

Боже, судя по тону, она была довольна собой. Но эта дорога не вела к счастью, которого она заслуживала.

– Вы трусиха, – бросил он, раздраженный тем, что она решила позволить обрезать ей крылья и обречь ее на жалкое существование, потому что не готова принять вызов судьбы и предложить свою любовь мужчине.

Но совесть подсказывала, что он лицемерит.

– Неправда!

Но он заметил, что она судорожно стиснула руки, тем самым выдав ложь. Ланден наблюдал, как тает ее уверенность, как страх прогоняет все возражения. Перед ним была не смутьянка, а хрупкая, испуганная женщина.