– Похвала не заставит лошадь бежать быстрее, – заметила я, поглядывая на Сета поверх бокала. Он улыбнулся. Я рассмеялась и опустила бокал на парапет. Бокал упал вниз. – Я чувствую себя такой счастливой сегодня! – пылко воскликнула я. – Я хочу петь! Я хочу танцевать! Сегодня вечером я цыганка!

Я выбежала на середину веранды и принялась кружиться: сначала медленно, затем все быстрее и быстрее, напевая веселую цыганскую мелодию. Мои юбки поднимались и опускались, открывая обтянутые шелковыми чулками ноги.

Но тогда я не думала о чулках. Я чувствовала себя счастливой наедине с ночью, звездами и красотой природы. И я чувствовала, что любовь очень близко. Мои мечты становились реальностью.

В конце концов я остановилась, слегка при этом пошатнувшись. Сет шагнул вперед и подхватил меня, прежде чем я упала.

– О, спасибо, – выдохнула я. – Вам понравился мой танец, мсье Сет?

– Он был прекрасен. – Его голос обволакивал, как патока. – А ты самая восхитительная и соблазнительная юная леди.

– Я люблю Францию, – решила я. – Мне нравится ваша цивилизация, Сет. Цыгане не танцуют парами, то есть мужчина с женщиной, как это принято здесь. Мужчины танцуют с мужчинами, а женщины с женщинами, и даже тогда нельзя касаться друг друга. У вас здесь все намного лучше. Как я уже говорила раньше, ты прекрасно вальсируешь.

– Не спорю, – сказал Сет, придвигаясь ближе ко мне.

– Мне от танцев захотелось пить. – Я высвободилась из его объятий. Мы вернулись к парапету, и я оперлась о прохладный камень, пока Сет наполнял оставшийся бокал.

– Надеюсь, ты не возражаешь, если мы будем пить из одного бокала?

– Делиться с ближним, – самая большая радость в жизни, – глубокомысленно произнесла я. – Ты обязан разделить свою удачу с другими, иначе она покинет тебя. – Я отпила несколько глотков и передала ему бокал. – Ты должен допить до дна, чтобы не отпугнуть радость, – сказала я. – Сейчас мне стало получше, и голова кружится не так сильно. Я проголодалась.

Я стала есть, следя, чтобы на тарелке оставалась ровно половина всего, что там лежало.

– Наверное, я все еще расту, – болтала я, вгрызаясь зубами в окорок, так как мы забыли захватить вилки и ножи. – Я всегда голодна! Кухарка говорит, что я никогда не поправлюсь, потому что все, что я съедаю, тут же идет в рост. Сам видишь, какая я высокая, почти вровень с тобой.

– Ты великолепна! – сказал Сет, поднимая бокал. – Мне нравятся высокие девушки.

– Да? Я рада. Я бы сказала, что я самая высокая девушка в Париже. Но мне все равно. Мадам Одетта говорит, что это привлечет внимание мужчин…

– Я заметил тебя сразу, как только вошел в зал, – говорил Сет. – Твои уложенные короной косы были видны издалека, и я сразу же решил познакомиться с тобой.

– А потом обнаружил, что мы уже знакомы, – рассмеялась я. – И был несказанно удивлен. Ты не можешь теперь называть меня грязной цыганкой, ведь правда? – Он усмехнулся и отрицательно покачал головой. – О, – вздохнула я, откусывая еще кусочек окорока, – как жаль, что нет вилки и я не могу показать тебе, как много я теперь умею. Ты знаешь, я могу съесть целого цыпленка, даже не касаясь костей руками!

– Потрясающе! – Сет кивнул. – Сомневаюсь, что у меня так получится.

– Правда? – Я почувствовала себя польщенной. – Я могу тебя научить! – Я услышала голоса и обернулась. – О, это мсье Делакруа и мадемуазель Симона! Идите, идите сюда, мадемуазель, угощайтесь окороком и шампанским! – Я взмахнула оставшейся бутылкой. – Не бойтесь, я простила вас за ваше плохое поведение.

– Простила! – прошипела Симона. Вслед за ней и Делакруа на веранду вышли еще несколько человек. – Я сочла своим долгом сообщить мсье Делакруа, что среди его гостей сегодня оказалась самозванка. Эта девчонка вовсе не аристократка! Это маленькая попрошайка, которую Сет Гаррет подобрал неизвестно где, а Одетта Морней попыталась выдать за русскую графиню. На самом деле она уже почти год живет в Париже и все это время работала посудомойкой в доме мадам Одетты!

– Что, действительно работала? – смеясь, обратился ко мне Сет.

– О да, – спокойно отозвалась я. – Отличная работа, хотя я плохо с ней справлялась. Теплая кухня, много еды. Я никогда не голодала, пока была посудомойкой. Честная работа.

– Обрати внимание, Симона, – усмехнулся Сет.

– Простите, мсье Гаррет, – вмешался Пьер Делакруа, – но не припомню, чтобы я приглашал вас на бал в свой дом, поэтому прошу вас немедленно удалиться.

Сет сунул руку в карман и достал оттуда толстый конверт.

– Разумеется, у меня есть приглашение, мой дорогой Пьер, – произнес он очень вежливо. – Оно было доставлено мне вчера ночью лично твоей очаровательной женой. Хочешь убедиться в подлинности ее подписи?

Какая-то женщина в толпе вскрикнула, другие зашептались между собой. Делакруа покраснел и сказал:

– Нет, конечно. Тем не менее…

– Мы все хорошо знаем, как оказалась на сегодняшнем празднике Симона, – продолжал Сет. – Ты видишь, Рони, как иной раз помогают личные связи светским людям. Симона Галлиер никогда бы не оказалась на подобном балу, если бы не «личная заинтересованность» хозяина дома.

– Это ложь! – завопила Симона.

– Мой дорогой мсье Гаррет! – возмутился Пьер Делакруа.

– Ты хочешь сказать, что мсье Делакруа терпит отвратительные манеры мадемуазель, потому что она ему нравится? – подлила я масла в огонь. – Какие странные обычаи здесь, во Франции.

– Ты маленькая ведьма, – процедила сквозь зубы Симона. Она бросилась на Сета, но тот ловко увернулся. Я слегка склонилась над парапетом и, когда Симона оказалась рядом, быстро схватила ее за щиколотки и резко дернула вверх. Симона перевалилась через парапет, и спустя секунду раздался громкий всплеск.

Мы с Сетом посмотрели вниз.

– Вода бурлит, – заметил Сет, показав на пенившуюся поверхность пруда. – Похоже, все акулы на месте.

– Ты думаешь, она утонула? – с тревогой спросила я. Словно в ответ мы услышали снизу разъяренные крики.

– Пьер! Пьер!

Мсье Делакруа перегнулся через парапет и позвал Симону. Гости столпились у него за спиной. Неожиданно Сет наклонился, подхватил мсье Делакруа за ноги и столкнул в пруд. Через мгновение к крикам Симоны добавились протяжные вопли хозяина дома.

– Пора уходить, – объявил Сет. Он подобрал трость, схватил меня за руку и потащил назад в гостиную. Проходя мимо столов, он захватил еще одну бутылку шампанского.

– Но ведь бал продолжается! – запротестовала я.

– Для нас он закончен, Рони. Пошли, я отвезу тебя домой. Он приказал принести нашу верхнюю одежду и вызвать коляску. Через несколько минут мы уже сбегали по мраморной лестнице в сад. Со стороны пруда до нас все еще доносились яростные вопли. К нижней ступеньке лестницы подкатила коляска, Сет открыл дверцу и помог мне забраться внутрь. Задыхаясь от смеха, мы откинулись на подушки. Сет вытащил пробку из бутылки шампанского и предложил мне выпить первой.

– Они, должно быть, страшно обиделись на тебя, – сказала я. – И никогда больше не пригласят к себе.

– Не важно, я все равно получил то, за чем пришел. – Сет поднес бутылку к губам, сделал несколько глотков, затем вернул ее мне.

– И что же это?

– Развлечение. Веселье. Обман. – Он шутливо ущипнул меня за щеку. – И тебя. Ты самая красивая обманщица.

– О да, и это результат твоего пагубного влияния, – грустно заметила я. – Когда мадам Одетта узнает, что я наделала, то неделю не будет со мной разговаривать, а возможно, даже месяц. И те молодые люди, с которыми я познакомилась на балу, не придут навестить нас. А ведь они обещали взять меня на верховую прогулку.

– Не грусти, я сам отвезу тебя кататься.

– Правда? Ты так добр! А можно мы поедем завтра?

– Посмотрим. Ты не хочешь еще выпить? Я выглянула в окошко.

– Разве это дорога на рю де Вожирар? Мне казалось, сюда я приехала другим путем.

– Я просто подумал, что сначала стоит зайти ко мне домой и выпить еще шампанского. Ты разве не хочешь поглядеть, как я живу?

– Да! Ты богат?

– Сама увидишь. – Мы ехали и ехали, и у меня понемногу стали слипаться глаза.

– Ты очень добр, – пробормотала я сонно. – Теперь, когда я стала красивой, ты относишься ко мне намного лучше, чем в те времена, когда я была уродливой и тощей.

Я понимаю тебя, но будь осторожнее, когда станешь выбирать себе жену. Цыгане говорят: «Нельзя есть красивой ложкой». Это означает, что в браке надо искать не только красоту. Ты женат?

– Упаси Господи, нет!

Через несколько минут я начала тихонько напевать себе под нос.

– Это русская песня о солдате, который ушел на войну, и о красивой девушке, которая его любила. Она много лет ждала его и стала старой и седой. А потом, в один прекрасный день, она увидела, как по дороге к ней идет седовласый мужчина. Он подходил все ближе и ближе, и она вдруг поняла, что это ее любимый! Очень приятная песня, и такая веселая. – Я пропела ему несколько куплетов. Мелодия была тягучей и монотонной.

– По правде говоря, мне твоя песня не кажется очень веселой, – заметил Сет.

– Да нет же. У русских все песни такие. Даже песни о счастье и любви звучат грустно, потому что они считают, что счастье и человеческие чувства мимолетны. Цыганские песни лучше. Цыгане знают, что жизнь хороша, и верят, что если они счастливы сегодня, то будут счастливы всегда. А почему бы и нет? Зачем волноваться о завтрашнем дне? Зачем вспоминать вчерашний? Жизнь и без того прекрасна! Послушай-ка, что я тебе спою.

Я выпрямилась и, окончательно проснувшись, начала напевать веселую, зажигательную песенку, качая в такт головой и хлопая в ладоши. Коляска остановилась.

– Приехали. – Сет открыл дверцу и вышел, а затем подал мне руку и помог спуститься с подножки. Я сделала несколько шагов, но внезапно мои ноги ослабли, отказываясь меня слушаться. Я бы, наверное, упала, если бы Сет не подхватил меня.