— Скажите, а если перевели из реанимации в палату, значит, ему уже лучше? — с надеждой посмотрел на маленькую женщину Рустам.

— Состояние Артемьева стабильное, но по-прежнему тяжёлое.

— Доктор, когда же он очнётся? Целую неделю уже валяется в отключке!

— Трудно сказать. Будем надеяться, что скоро. Травма, конечно, серьёзная, кровоизлияние обширное. Не могу обещать что-то определённое, последствия подобных травм непредсказуемы. Но и надежды лишать не хочу. Пока давайте будем радоваться тому, что ваш Артемьев остался жив.

— Походу, всё ужасно? — насупился Рустам. Он стал мрачнее тучи.

— Не отчаивайтесь, — врач дотронулась до локтя парня. — Привезите родных. Как знать, вдруг их присутствие поможет вашему другу выйти из комы.

— Из родных у него только сын… Маленький совсем, первоклашка. И… мы же из другого города. На самолёте два с половиной часа лететь.

— Да, я знаю.

— Но если надо, я сгоняю и привезу.

— Думаю, присутствие сына поможет. Главное, чтобы ребёнок не испугался того, как выглядит папа.

— Синяков-то наш Васька не испугается, он тренированный мужик, и не такое видел. Но вот то, что отец лежит на кровати без сознания… Это, конечно, совсем хреново… Знаете, я сейчас посоветуюсь с друзьями Матвея Николаевича и, если что, слетаю за его сыном.

— Хорошо.

— Ещё просьба у меня… Там, у нас в городе, Матвей Николаевич — известная личность, у него большая компания. В спортивных кругах тоже его хорошо знают… Я пока никому ничего не говорю, просто сообщил на фирму, что командировка затянулась. Если информация просочится, журналисты такого нафантазируют — туши свет. Начнут придумывать ерунду, будут сплетни распускать. Вы уж, пожалуйста, никаких интервью не давайте, ладно?

— Хорошо, договорились. Я вас понимаю, — коротко кивнула врач.

*****

В самолёте, поджав ноги и максимально скрючившись в лилипутском, по его меркам, кресле, Рустам продолжал проклинать себя последними словами. Именно этим он и занимался всю неделю, с того самого момента, когда публика в зале ошарашенно ахнула, а Матвей рухнул на ринг, отправленный в нокаут сокрушительным ударом Джибарова.

Не смог отговорить шефа от боя, остановить Артемьева было невозможно. Когда после переговоров поехали с новосибирскими друзьями в закрытый бойцовский клуб, там напоролись на Джибарова с его сопровождающими, и менеджер гиганта как бы в шутку предложил Матвею провести импровизированный бой-реванш.

Джибаров тут же загорелся этой идеей, оживился.

— А, Матвей? Согласен? Рискнёшь? — подзуживал менеджер, хитро блестя глазами. — Это ж какая удача, что мы случайно сошлись в этом месте. Давайте, ребята, а? Вот так сразу, без подготовки? Или ты, Матвей, не в форме?

— Матвей Николаевич, не ведитесь на это, — одними губами шепнул боссу Рустам.

— Соглашайся, Матвей, — насмешливо улыбнулся Джибаров. — Но если ты пас, я не обижусь. — Он повёл плечами, размял мощную шею, как бы намекая: мне понятен страх противника, да, я очень страшный.

Кто бы сомневался, что Матвей примет вызов?

Час они разминались в одном из спортивных залов клуба, готовились к бою. Шеф выглядел спокойным и сосредоточенным, но Рустам откровенно психовал. Он понимал, что настроение у шефа не то, чтобы сейчас вырубить Джибарова. У Матвея, похоже, появилась девушка, Рустам краем уха слышал их разговор. Босс только о ней и думает, витает в облаках, а значит он уязвим.

— Ладно, Рустам, не дрейфь, — приободрил помощника Матвей. — Буду придерживаться той же тактики, что в прошлый раз. Я уже знаю, где у него слабое место. Тогда мне же удалось его выключить.

— Тогда вы были бешеный, а сейчас… сейчас…

— Какой? — усмехнулся Матвей.

— Будто пьяный! Я таким тоже однажды был…

— Да ладно, Рустам, что-то я не припомню тебя пьяным. Ты же не пьёшь.

— Так и вы не пьёте, Матвей Николаевич. А пьяным я был, когда влюбился!

— Ах, вон оно что!

— Угу. Пацаном себя чувствовал. Голова кругом, перед глазами розовая пелена, в ушах птички щебечут. Координации никакой, реакция замедленная. В общем, всё ужасно. Может, вы тоже… это самое… Влюбились.

— Вполне возможно, — весело улыбнулся босс. — Что я, не человек?

— Так, ну всё, Матвей Николаевич. Отказываемся от боя и срочно валим отсюда. Я не хочу, чтобы вас из зала унесли на носилках.

— Поздно уже отказываться, Рустам.

— Не обижайтесь, но у вас нет шансов против Джибарова.

— Прошлый раз ты говорил то же самое, — усмехнулся Матвей. — Забыл? И что?

В октагоне тем временем сражались другие бойцы, а публика, услышав объявление о предстоящем поединке, ажиотажно делала ставки. Мероприятие изначально было закрытым, пресса не допускалась, видео- и фотосъёмка запрещены, вход строго по пригласительным. Публика собралась избранная, весьма обеспеченная, на кон ставились огромные суммы.

…Тогда, неделю назад, Рустам кожей чувствовал, что удача от шефа отвернётся. Увы, интуиция не подвела.

И вот сейчас он летел в самолёте, смотрел на белые облака в иллюминаторе и обдумывал, как сообщит Васе неприятную новость. Нельзя отчаиваться. Возможно, Матвей Николаевич очнётся даже раньше, чем Рустам и Вася приедут в Новосибирск. А там уж крепкий организм возьмёт своё, шеф обязательно выкарабкается.

Только бы он пришёл в себя.

ДАША

Не знаю, что и думать… Мы с Матвеем не виделись уже десять дней, с позапрошлой пятницы. Пыталась ему позвонить ещё дважды, но телефон был вне зоны.

А если Матвей отправил меня в чёрный список?

Эта мысль парализует, на глазах сразу появляются слёзы. Чувствую себя жалкой, несчастной… Как жить дальше? Постоянно хочется плакать, сердце разрывается на части.

Чтобы приободриться, загрузила в телефон весёлой динамичной музыки, но даже одного трека не дослушала, нет, не то… Только раздражает.

Неужели Матвей так и пропадает в Новосибирске? Целых десять дней? Очень трудно в это поверить! А если нет — значит, он просто не хочет со мной общаться…

В понедельник, я не выдержала и, набравшись смелости, после работы отправилась в спортивный клуб. Моросил дождь, не добавляя оптимизма, небо заволокло тучами, на душе было тяжело. Я шла по мокрому тротуару в толпе людей с раскрытыми зонтами и вспоминала, как полтора месяца назад точно так же спешила в клуб — на презентацию. В тот день вся моя жизнь перевернулась. За прошедшие полтора месяца я стала совсем другим человеком.

Подошла к торцу здания, чтобы попасть в офис. В холле меня сразу же перехватил охранник — тот самый, Жаннин знакомый, который в начале сентября проводил меня к Матвею. Дяденька меня узнал.

— Лапушка, снова ты! — улыбнулся он. — Куда торопишься, красавица?

— К Матвею Николаевичу! Я из рекламного агентства. Мы делаем для компании проект. — Я гордо задрала нос. Сердце отчаянно колотилось. Вдруг прямо сейчас я лицом к лицу встречусь с мужчиной, который мне так дорог?

— Так ведь шефа нет, лапушка.

— Нет?

— Он в командировке.

— А-а… — разочарованно протянула я. — Он говорил, что уезжает в Новосибирск. Неужели до сих пор не вернулся?

— Не вернулся, нет. У Матвея Николаевича и подольше бывали командировки. Как куда-нибудь забурится, о-о! Тебе только он нужен? Могу к его заму отвести.

— Нет, не надо.

Развернулась и вышла на крыльцо — прямо под холодный дождь.

Как же грустно! Значит, всё-таки в командировке… Может, там он встретил кого-то? Познакомился с другой женщиной? Или наоборот увидел бывшую возлюбленную, и чувства снова вспыхнули?

Я ничего не знаю. Неизвестность убивает.

*****

В офисе у всех приподнятое настроение. Наши сплетницы сообщили, что экс-муж пытался отжать у Жанны Юрьевны «Ракету», но супругам удалось договориться. Теперь начальница выглядит оживлённой и довольной. На радостях сегодня, во вторник, она решила организовать для нас корпоратив, поэтому вечером всей толпой мы идём в кафе.

А мне в кафе совсем не хочется. Не смогу изображать веселье, ведь на душе кошки скребут. Впрочем, мой траурный вид и постоянные слёзы на глазах вполне объяснимы для окружающих. Все знают, что я рассталась с моим итальянским женихом, и думают, что именно поэтому я такая трагическая. Сама рассказала всё Эле и Ане на следующий день после наших с Алексом разборок в гостиничном люксе.

Бррр… Противно вспоминать!

Пришлось как-то объяснить коллегам, почему у меня красные глаза с полопавшимися сосудами. Конечно, я не призналась в том, что утончённый джентльмен, помешанный на классической музыке и с великолепными манерами, отхлестал меня по щекам.

Какой позор, ужасно стыдно… Лучше умереть, чем рассказать об этом. Вот бы Яна позлорадствовала, если бы узнала!

Но этот поступок Алекса в какой-то мере даже был мне выгоден. Я бы ещё долго мучилась из-за того, что обманула жениха, причинила ему боль своим распущенным поведением. А так… Я его обманула, а он напоследок надавал мне по щекам. Я не ангел, но и он тоже хорош.

Всё, мы квиты. Забыть, как страшный сон.

… Мама расстроилась, узнав, что мы с Алексом разорвали отношения. Думаю, втайне она мечтала, что хорошо пристроит дочь — выдаст за богатого иностранца. Переживала, что Алекс тянет резину и никак не сделает официальное предложение. Но теперь мама меня поддержала.

— Ну и ладно, дочь! Подумаешь! Ты юная, очаровательная, с чудесным характером. И вообще, рано тебе замуж выходить. Но Алекс — полный идиот, честное слово! Это ж надо! Пусть катится в свою Италию, скатертью дорога! А к тебе сейчас очередь из женихов выстроится.

Мама оказалась права. В офисе парни забегали по потолку.

Вадим каждый день приносит то цветы, то конфеты и отгоняет соперников. А они у него есть! Дизайнер Андрей, таргетолог Дима, айтишник Костя… Все наперебой предлагают мне искреннюю мужскую дружбу. Я очень удивлена собственной популярностью. Даже и не догадывалась, что у меня есть тайные поклонники. Я устроилась в «Ракету» год назад, и к тому времени уже встречалась с итальянцем. Таким образом, только сейчас обрела статус свободной девушки.