— Такой серьёзный шаг… Не могу решиться. Зачем тебе тридцатилетняя баба с ребёнком? А вдруг надоем через полгода? А Оксанка уже к тебе привыкнет, ещё и папой называть начнёт. Что я ей потом скажу?

— Она, между прочим, уже привыкла, — буркнул Валера и потёрся носом о макушку девочки.

— Это не считается. А вот поживём в твоих хоромах… Потом будет больно снова оказаться в съёмной конуре, да к тому же остаться без твоей любви и заботы!

— Зачем ты заранее придумываешь всякую фигню? Вдруг мы с тобой всю жизнь проживём?

— Всю жизнь! Валер, ну ты замахнулся!

— А что? У меня серьёзные намерения. Да и вообще, мы уже два месяца вместе и даже ни разу не поругались.

— Ага, не поругались! Только ты мне по жопе надавал, забыл? — желчно вскинулась Марина. — А я не забыла, между прочим!

— Вот и хорошо, что не забыла! — ощетинился Валера. — Ты пятилетнего ребёнка в магазин отправила! Ты вообще чем думала?!

— Магазин же прямо во дворе, — виновато буркнула Марина.

— Во дворе! Да любая машина остановится, козявку за шкварник, она и пискнуть не успеет! Увезут ребёнка, дочку больше не увидишь!

— Меня? Увезут? — удивлённо спросила Оксанка, отрываясь от рисунка. — Я не хочу! Не надо меня увозить!

— Ладно. Я была неправа, — признала Марина. — Больше не буду.

— Смотри у меня! Ну, а насчёт переезда что? Зайка, переезжайте ко мне!

— Валер… Ну, в принципе, я не против.

— Наконец-то! Ты согласилась! — искренне обрадовался орангутанг.

Оксанка соскользнула с его колен и побежала в комнату. Что-то ей там срочно понадобилось.

— Хорошо, мы к тебе переедем, Валер. Но только не сейчас. Ты же видишь, что происходит с Дашкой. Сейчас я никак не могу бросить её здесь одну.

Мужчина тяжело вздохнул, задумчиво пошкрябал подбородок.

— Да, ты права. Дарья совсем приуныла, она такая несчастная. Это из-за Бонни? Так ведь уже сколько времени прошло.

— Почти три недели. Но ведь она ещё и с женихом рассталась, ты забыл? Всё один к одному.

— Бедная девочка, жаль её. Но из-за жениха совсем не стоит переживать. Если он такую девушку упустил, значит, он полный кретин.

— Так и есть. Алекс — кретин, я постоянно Даше об этом твердила, но она не верила. Этот гад ещё и наорал на неё напоследок, скотина.

— Наорал?

— Угу. Дашка потом весь вечер плакала.

— Ну и урод!

— Сегодня опять всю ночь ревела. Видно, никак не может забыть итальянца. Вот горюшко-то! Уже сердце из-за неё разрывается. Правильно говорят — не родись красивой, а родись счастливой.

— Давай я макароннику морду набью?

— Давай, — рассмеялась Марина. — А я ещё и ногой добавлю. Слетаем в Милан, найдём этого негодяя и наваляем ему по полной.

— Отличный план. Так. Мы должны поскорее привести Дашу в чувство, чтобы ты смогла со спокойной душой переехать ко мне. Свозить вас на шашлыки? Или могу на выходные забронировать номер в «Акватории», поедем вчетвером, там открытый бассейн с термальной водой. Хочешь? А давай, подгоню кого-нибудь из своих холостых друзей? Любой будет счастлив познакомиться с такой девушкой.

— Да у неё есть ухажёр, Матвей Николаевич. Они вместе работают, вернее, он крупный клиент. Дашкино рекламное агентство заключило с ним контракт.

— И?

— Мужик аж кипит, как ему Дашка нравится. И сам ничего — красивый, рослый, плечи широченные. Богатый! Вот бы Даша сейчас на Матвея Николаевича переключилась! Было бы славно.

— А она?

— А она страдает из-за этого идиота Алекса.

— Ну вот, — расстроился Валера. — Эх, женщины! Какие же вы глупые!

— Да. Есть немного, — улыбнулась Марина.

ДАША

Я вышла на крыльцо нашей офисной стекляшки и зажмурилась. Солнце сияло, припекало по-летнему. Пришлось снять плащ. Сегодня я не надела ничего из вещей, подаренных Алексом. Сразу вспоминаю, как мы ходили по дорогим магазинам, и бывший жених собственноручно выбирал мне одежду. А в отеле он залепил мне две пощёчины и толкнул так, что я улетела на пол.

Нет уж. Даже и смотреть на его подарки противно!

Собрала всё в пакеты и спрятала подальше в шкаф. Обойдусь без этой роскоши. Буду ходить в моих бюджетных вещичках.

Солнце золотилось в ясном голубом небе, сверкало так сильно, словно пыталось поднять мне настроение, внушить оптимизм. Но это нереально. Теперь ничто не сможет меня развеселить, я больше никогда не буду радоваться жизни. День и ночь думаю о том, как со мной поступил Матвей. Даже пощёчины Алекса не обидели так сильно, как равнодушие и пренебрежение Артемьева.

Этот мужчина вызвал во мне самые яркие чувства, какие только может испытать девушка, женщина… Добился моего прощения, приручил, подарил изумительные эмоции и ощущения. А потом безжалостно вычеркнул меня из своей жизни. Как будто для него я ноль, пустое место…

Если я сумею возненавидеть Артемьева, станет гораздо легче.

Но ничего не получается. Вместо ненависти — отчаянная жажда новой встречи, поцелуев, страсти… И бесконечная тоска. Ведь ничего этого больше не будет. Я — жалкая игрушка, которой уже наигрались.

*****

Чтобы срезать угол, пошла через паркинг. И увидела, как с улицы заезжает… чёрный «крузер» Артемьева. Медленно продвигается вдоль рядов автомобилей, останавливается…

Я тоже замерла, как вкопанная, и потеряла дар речи. Сердце бухало в груди, в висках бешено стучали молоточки, воздуха не хватало.

Дверь чёрного внедорожника распахнулась, и из него выскочил огромный молодой кавказец, привлекательный, но очень хмурый.

Кто это?!

Гора мышц устремилась ко мне, а я в страхе шарахнулась в сторону. Громила выглядел настолько устрашающе, что я приготовилась бежать. Остановило только то, что машина, всё же, была мне знакома, а ещё в последний момент через лобовое стекло автомобиля я разглядела водителя Матвея.

— Девушка, стойте, не убегайте! Не бойтесь меня! Вы — Даша?

— Д-да…

— Я — Рустам, помощник Матвея Николаевича. Нам надо поговорить.

— Вот как?

Парень подошёл ближе, я тут же испуганно отступила на шаг. Смотрела на черноволосого детину снизу вверх и сжималась от страха. Волновалась: что он мне сейчас скажет? Передаст какую-то информацию от своего босса? Неужели Матвей наконец-то обо мне вспомнил? Спустя двенадцать дней?

Надо же!

— Даша, мне рассказал о вас сын Матвея Николаевича, Вася.

— В смысле… Почему? Подождите… — растерялась я.

Вот этого совсем не ожидала! Внезапно горло сдавило ледяной перчаткой, дыхание остановилось. Если Вася рассказал обо мне… Значит… значит, сам Матвей говорить не может?! Так что ли?!

— Что с Матвеем Николаевичем? — едва не теряя сознание от ужаса, прошептала я. И умоляюще уставилась на громилу.

Господи… Что он сейчас скажет…

За секунду до того, как прозвучал ответ, миллион предположений, одно хуже другого, пронеслись в моей голове. Самое первое — Матвей разбился на машине. Насмерть.

Его больше нет.

От этой мысли я успела умереть. Провалилась в чёрную дыру и разлетелась на атомы, исчезла в космическом пространстве.

Всё мгновенно потеряло смысл. Если Матвея больше нет… то и меня тоже.

— Даша, Матвей Николаевич в больнице.

— Что… В больнице? — беспомощно пролепетала я. — Но он… жив, да?

— Жив, — вздохнул Рустам. — Только без сознания… В себя не приходит. Уже одиннадцать дней.

— ?!!!

Мозг отказывался принимать эту информацию, она меня оглушила. Я смотрела в лицо Рустаму остановившимся взглядом и беззвучно шевелила губами.

— Господи, — наконец выдохнула я. — Одиннадцать дней!

Рядом со мной как будто обрушился десятиэтажный дом. Содрогнулся от взрыва и похоронил меня под грудой кирпичей и кусков бетона.

— Рустам… Что произошло?

— Матвею Николаевичу предложили бой-реванш. Он, конечно, принял вызов, — горько усмехнулся Рустам. — Очень сильно пострадал, вырубили его жёстко. Ну и вот. До сих пор не пришёл в себя… Всё это произошло не у нас, а в Новосибирске. В понедельник я отвёз туда Васю с его няней. Надеялся, что это поможет. Думал, Матвей Николаевич услышит сына и очнётся. Но нет… Потом Вася рассказал о вас… Как я понял, вас связывали с шефом определённые отношения.

— Да! Связывали!

— Даша, вы поедете со мной в больницу? Полетите в Новосибирск? Матвей всё ещё там, мы его не перевозили. Так что? Вы согласны? Полетите? — в голосе Рустама звучало сомнение. Он напряжённо всматривался в моё лицо чёрными глазами.

Как будто я могла отказаться! Да я готова мчаться куда угодно, хоть на край света, только бы снова увидеть моего любимого!

Горечь и радость сплетались в сердце и рвали его на части. Хотелось рыдать и смеяться одновременно. Значит, Матвей от меня не отказался, он меня не бросил! Все мои мысли были ошибочными, я просто не знала, что происходит на самом деле. А между нами всё по-прежнему! Наша нежность, чувства, страсть — ничего не исчезло!

Матвей обязательно поправится, и мы снова будем вместе.

— Конечно, Рустам! — воскликнула я. — Как вы можете сомневаться! Я еду с вами!

— Уф, отлично, — облегчённо выдохнул гигант. — Я же не знаю наверняка, что вас связывало с Матвеем Николаевичем. Ориентируюсь на слова ребёнка. Цепляюсь за вас, как за соломинку. Ближайший рейс через два часа. Заедем к вам домой, вы быстро соберёте какие-нибудь вещи.

— Да, Рустам, да, да, поехали скорее!

МАТВЕЙ

Сколько он уже бродит по этому чёрному лабиринту? Наверное, целую вечность… Везде тьма, чернильный мрак, который впитывается в его мозг.

Но он продолжает искать выход. Продвигается вперёд, заворачивает за угол и снова утыкается лбом в чёрную стену. Опять тупик… Куда же идти… Ужасно устал, сколько можно бродить, эти бесполезные движения отбирают последние силы, выматывают, каждый шаг отзывается жгучей пульсирую6щей болью во всём теле. Хочется всё бросить и успокоиться. Остановиться, а потом упасть назад, в бездну, которая давно раскрылась за спиной и ласково затягивает в свои вкрадчивые объятия.