Агата Лав - Опасность заводит 2

Выскользнув из уборной, она сразу же натолкнулась взглядом на него. Он стоял в коридоре, облокотившись на стенку, и, кажется, ждал ее.

Черт.

— Тут камеры, — сознался Марк.

— Я подумала, тебя нет.

— Не хотел обострять. Я и так смутил тебя утром.

Анна машинально качнула головой и уже раскрыла рот, чтобы возразить, но решила промолчать. Лучше не спорить, фраза за фразой он утащит ее в словесные дебри, и выбирайся потом оттуда как знаешь. И больно будет будто обменивались настоящими ударами.

— Ты изменилась, Анна.

Он оттолкнулся от стены и приблизился к ней на шаг, после чего замер и как-то странно посмотрел. Словно видел впервые.

— Что-то неуловимое, но ты другая, — добавил он.

— Это комплимент?

— Пока и сам не знаю, — и он легонько улыбнулся, стирая возникшее напряжение.

А вот он не изменился. Она узнавала каждую деталь и каждый жест. Испытывающий прищур красивых темных глаз. Ленивая полуулыбка, готовая в любое мгновение превратиться в усмешку. Расслабленная поза. Небрежно закатанные рукава светлой рубашки с сероватым оттенком, который шел ему лучше всего. Кожаный браслет. Она не заметила все это утром, оглушенная самим фактом его появления. Но теперь не могла остановиться и жадно всматривалась в него. Только вот взгляд. Непривычный штиль, словно Марк научился выдыхать и баловаться спокойствием.

— Ты бываешь таким тихим, только когда все очень плохо.

— Вымотался, случается.

Марк потянулся к ней рукой, собираясь поправить прядку волос, но Анна отстранилась.

— Привычка, — сказал он в оправдание и одарил той самой усмешкой. — У меня скоро встреча. Пойдем, я покажу тебе логово босса.

— Думаю, мне лучше воздержаться.

— Пять минут, Анна, всего пять минут.

Он развернулся и начал отдаляться. Медленно. Очень медленно. И Анна была готова спорить, что он жадно прислушивался к звукам за спиной. Он ждал ее шагов. И он, черт возьми, выиграл.

— А тот залакированный детсад, это кто? — тут же бросил он, стоило ей сделать шаг к нему.

— Я же могу передумать и развернуться, Марк.

Он усмехнулся и по-хозяйски толкнул черную дверь дирекции. Только на табличке она успела заметить другое имя. Там черным по белому было написано «Андрей».

— Это не твое заведение? — спросила она, войдя вслед за ним.

— Брата, — кивнул Марк. — Как оказалось, он из тех, кому нужен пряник. Причем исключительно.

— Дорого обошлось откровение.

— Да, переплатил, — согласился он.

Он прошелся к шкафу и достал свежую рубашку. Анна же огляделась и подумала про себя, что это точно кабинет Севера. Скромно и по делу. Бордовая плитка для посетителей, здесь же скучноватый современный офис. И ни одной яркой детали.

— За тобой пару недель будет ездить машина охраны. Не пугайся, я всего лишь хочу исключить любые неожиданности. Лучше перестраховаться.

Марк снял рубашку, и Анна не стала отворачиваться. Две горошины на плече и длинные линии на левой руке намертво приковали взгляд. Так странно, на его теле больше не было шрамов. Только эти. Три ранения, кровь из которых она останавливала.

— Нечетный предлагал тату забить, — насмешливо бросил Марк, выставив руку с суицидальными отметинами, — Кинжал от запястья и до локтя.

— И два голубя. Чтобы все сразу видели, что ты пошляк.

Он, наконец, оделся и потянулся за галстуком. Перекинув его через голову, он протянул ей концы.

— Марк, — выдохнула она и качнула головой.

— Я не заслужил даже толику заботы?

— Нет.

Он отвернулся и остановился у зеркала, где принялся колдовать с узлом.

— Столь важная встреча? — спросила Анна.

И вдруг поймала себе на мысли, что его расслабленность передалась ей. Стало уютно и даже как будто тепло. Он не собирался огрызаться и кидаться упреками, ничего подобного, аттракцион невиданного мужского благородства буквально слепил глаза.

— Может я тоже изменился и полюбил галстуки.

Хотя нет, все-таки он слишком спокоен. Так спокоен, что это даже плохо.

— Что-то происходит, Марк?

— Нечетный должен был все объяснить.

— И больше ничего нет? Ты ни о чем не умалчиваешь?

— Ты стала слишком мнительной.

— Как скажешь.

Она бросила на него долгий взгляд, который должен был стать последним. Смотря на его руки, поправляющие черный пиджак, Анна дала себе обещание, что сделает все, чтобы поставить здесь точку. Сладкий штиль не будет долгим, а на очередную бурю у нее уже нет ни сил, ни азарта.

— Мне все же пора, Марк. Было приятно повидаться.

Не дожидаясь ответа, она развернулась и открыла дверь, торопясь спрятаться за ней и уже начать забывать этот странный и вырванный из пожелтевшей тетрадки день.

— Малыш.

Анна послушно обернулась, не успев осмыслить его обращение. Вдруг сработал потаенный и скрытый так далеко и так надежно рефлекс.

— Привычка, — протянул Марк с грустной улыбкой.

Ее не трогали и не замечали. Анна молча наблюдала за суетой, облокотившись на багажник внедорожника и нервно сжимая окровавленный джемпер Марка. У лестницы толпились бойцы с рациями и, как всегда, хмурыми лицами. Нечетный возвышался над толпой и махал фургону, чтобы тот подъезжал прямо к воротам гаража. Справа же неизвестный ей борец сумо с отдышкой ругался с их водителем и гневно тыкал в бумажку, что уже вся измялась в его крупных руках. Кажется, ему дали ошибочный план подъездов к клубу, и он едва выбрался. И теперь не думал успокаиваться.

Шум мужского негодования и льющихся уверенным потоком приказаний казался таким привычным, что приходилось концентрироваться, чтобы разбирать слова. Мозг уже научился не замечать, будто ничего удивительного и достойного внимания не происходило. Да, и после перестрелки все представлялось пустяком. Она покосилась на раскрытую входную дверь на втором этаже и вспомнила, как однажды уже входила туда. Марк едва не задушил ее в той комнате, когда она явилась без приглашения в поисках его и Севера… Гадкая усмешка судьбы. Марк предложил переиграть, и вот они оказались там, где он сделал ей по-настоящему больно. Его уже унесли наверх, к счастью, дипломированные врачи нашлись быстро и участие ее трясущихся рук не требовалось.

Шумно выдохнув, она бросила джемпер на багажник и все-таки направилась к железной лестнице. Поднялась и следом уверенно скользнула внутрь. Пришлось протискиваться через охрану и идти в дальний конец комнаты, где угадывались люди с отпечатком высшего образования на лицах. Врачи уже закончили, повесили капельницу и собирались уходить.

Откуда-то нашлась старая раскладушка, на которую и положили раненного Марка. К повязке на руке добавилась еще одна, плотно обхватывающая плечо. Слава богу, Стасу не удалось прицелиться…

— Ты как? — спросила она и склонилась над ним.

Ее волосы упали на его лицо, и Марк поморщился. Но она не успела исправить оплошность, здоровой рукой он потянулся к ней и коснулся щеки, мягко и медленно проведя по коже, после чего спустился ладонью ниже, обхватил шею и притянул к себе.

— Тише, я упаду, — шепнула Анна.

Ей пришлось в срочном порядке впиваться ладонью в металлический каркас раскладушки, чтобы не рухнуть на него.

— Это было бы кстати, — сказал он.

— У тебя очень странная реакция на ранение в плечо. Раз за разом.

Марк добился своего: нашел ее губы и сладко поцеловал. На мгновение она забылась, отдавшись его ласке, на которую еще утром не надеялась.

— Это реакция на тебя, — протянул он. — Хотя мне что-то дали…

— Определенно, — скривилась Анна, — ты тихий и довольный. Надо будет попросить выписать рецепт на оптовую закупку.

Она выскользнула из его объятий и прошла к стене, чтобы взять стул. После чего устроилась рядом с ним.

— Мы здесь надолго? — спросила она, придирчиво оглядев его с ног до головы и вернувшись взглядом к металлической тумбе, на которой остались препараты и шприцы.

— Вряд ли. Нечетный скажет, когда придет время уезжать.

— Кто-нибудь погиб?

— Из моих?

Анна кивнула.

— Двоих ребят зацепило. Но Север в порядке.

Кажется, он хотел произнести последнюю фразу спокойно или даже безразлично, но все же царапнул…

— Отошлю его куда-нибудь подальше, — устало выдохнул Марк и закрыл глаза.

— Хорошо, — согласилась Анна.

Она поймала его ладонь и сжала. Хотелось продлить затишье, но Марк вдруг перебросил руку и начал подниматься.

— Куда? — спросила она.

— Не буду я валяться.

— Капельница, Марк.

— Какая капельница?

И он дернул шнур, вырвав иголку из вены.

— Скажешь, когда голова закружится, — недовольно пробурчала она, — если успеешь, конечно.

— А ты ходи рядом. Сторожи.

Он определенно выдохнул. Вспомнил себя. И не хотелось признаваться, но такого, хамоватого и упертого, она любила его больше всего. Тем более, Анна знала, что на этот раз он легко отделался, много легче, чем когда порезал себя. Помощь оказали быстро, да и крови он потерял не так много. В который раз повезло.

— И я бы не отказался от чая, — сказал Марк.

Он уже натягивал на себя белую футболку, нещадно растягивая ее на пару-тройку размеров впрок, чтобы не задеть раненное плечо. Анна не удержалась и помогла ему просунуть голову. Он такой заботы не оценил, всячески пытаясь показать, что в состоянии одеться самостоятельно.

— Может и чай сам нальешь?

— Может, — кивнул Марк.

— Лучше налепи лейкопластырь, у тебя кровь. Такое случается, когда варварски выдираешь капельницу.

— Быстро мы вернулись к пререканиям.