Агата Лав - Опасность заводит

— А раненного никак не бросить, тем более с медицинским образованием.

Он шутил, но его взгляд продолжал резать холодом.

— Я манипулятор, Анна.

— Ты хвастаешься?

— Я сознаюсь. Потому что хочу быть честным с тобой. И хочу того же от тебя.

— Манипуляция не очень сочетается с честностью.

— Да. Но я такой. Я специально порезал себя, чтобы не оставить тебе выбора. Я знал, что он не решится дать мне умереть у тебя на глазах. Ты слишком дорога ему для таких зверств.

— Ты пугаешь меня, Марк.

— И еще я хотел, чтобы ты вспомнила, что по моим жилам тоже течет кровь. Как и у Севера. Мне тоже бывает больно.

Марк спал неспокойно, он ежился и тяжело дышал. Сон был такой роскошью, что он подсознательно пытался пробудить себя, и только смертельная усталость спасала. Анна легла рядом и обняла его, успокаивая ласковыми прикосновениями. Она поцеловала его в лоб, почувствовав небольшую температуру. И он потянулся к ней, положив голову на ее грудь.

— Все будет хорошо, — шепнула она.

Хотя на нее это заклинание больше не действовало. День за днем они миновали тропинки, в закоулках которых таилось перемирие, и шли к прямому столкновению. Теперь они обменялись ударами, кровью… И ей все чаще казалось, что они оба так вцепились в нее только потому, что другой тоже желает ее. И ее надо отнять любой ценой.

Она пыталась прочертить логическую цепочку, только так угадывалась земля под ногами, вернее зыбкий песок, но все-таки не пустота, сквозь которую можно только падать.

Как в ее жизни случился Марк? Случайность, причиной которой во многом стал брат. Она помогла Марку и оказалась не глупа, чем привлекла его внимание. Потом случился Хотов, и она помогла ему вновь, не позволив устроить перестрелку тем вечером на пустыре. И он оценил это. Теперь Анна понимала, как много стоит такое в их мире. Здесь продают, предают или предвидят твои траблы, успевая вовремя переметнуться. Бизнес, ничего личного.

Потом убили брата. И Марк искренне хотел помочь, может быть, даже эхо вины гудело. Он мог уберечь его… Хотя Анна скорее поверила бы, что он испытывал вину из-за того, что чувствовал облегчение. Виктор должен был заплатить. Как и Север. Марк поступал так инстинктивно, когда не мог ударить сам, доводил ситуацию до критической точки, чтобы ударил другой. Он ничего не планировал. Это его натура, благодаря которой он и выживает раз за разом. Ведь он мог усилить охрану в больнице, мог догадаться. Но зачем ему было биться за жизнь предателя? Даже ради нее. Вместо этого он дал Хотову возможность решить его проблему.

А потом все закрутилось еще стремительнее. В уравнение добавился секс. В интимном плане их точно создали друг для друга. Она зацепила его по-настоящему, намертво… Добавила к красоте и уму важный для любого мужчины аргумент. После чего стала стервой. Ударила его, сыграв по правилам Хотова. А Марк явно из тех, кто любит укрощать. Он быстро перестроился и в глубине души, скорее всего, радовался и ликовал. Ведь он не выдержал бы ванильных отношений долго, он никогда не искал и не принимал их. Она не знала, что сформировало его, но у него в голове явно отсутствовала парадигма традиционной счастливой семьи. Анна сомневалась, что хоть одна девушка задерживалась в его руках так долго. Чтобы задержаться ей, пришлось сойтись многим странным событиям и мелочам.

Последний кирпичик — Север. Марку бросили вызов и дали повод не сдерживаться. И он отпустил себя, произнес десятки безжалостных слов и столько же раз оттолкнул, но каждый раз так, чтобы она могла вернуться. Показал ей свою силу и свою суть, признавшись во многом, как, например, только что. Да, он манипулятор. Он груб, жесток, вспыльчив и опасен. Он изранен во всех смыслах, и, вряд ли, у нее есть силы излечить хоть что-то. Но она чувствовала, что злость уходит из него, он выплеснул ее и теперь начинал притормаживать. Кажется, она выдержала шторм. Или во всяком случае самые высокие и безжалостные волны…

Пять часов ему не дали. Явился Нечетный и по его тяжелой гримасе стало ясно, что будить надо немедленно. Анна дотронулась до плеча Марка и встряхнула.

— Марк.

Он открыл глаза и пару мгновений потерянно смотрел на нее.

— Нечетный хочет поговорить.

Она поднялась и встала перед ним, загораживая его от взгляда подчиненного. Ему еще тяжело подниматься, и он кривится от любого неосторожного движения.

— Что там? — бросил Марк, усевшись.

— При ней?

— Да, черт возьми!

Он явно недоспал.

— Три грузовика встали на постах в области.

— Звонил Савелову?

— Да, трубку не берет. Помощник его тоже.

— Отлично, — процедил Марк. — Душат, твари.

— Один грузовик я могу выцепить сам. Уже договорился, нужны деньги.

— Делай.

— А другие два безнадежные. Вскрыли со всеми протоколами. Водители уже в участке.

— Смотри, чтобы близко не подошли.

— Там несколько подставных фирм. До нас не доберутся, но пару ребят придется слить.

— Хорошо, — кивнул Марк.

— Я уже вызвал адвокатов.

— Пусть передадут, и там достанем, если кто рот откроет.

— Ребята надежные.

Марк зло усмехнулся и нехорошо посмотрел на Нечетного.

— И пошли к ним домой.

— Марк, там у одного дети…

— А мне плевать! И Даста возьми. Отошли его сразу к черту подальше, но пусть с детьми сфоткается, а адвокат твоему надежному фотки покажет.

Нечетный поник, но согласился.

— Точки заморозил, — продолжил он. — Трое суток можем переждать без потерь.

— Перекличку закончил?

— Двое точно разговаривали со Стасом. Пока закрыли, там будем решать. Остальные вроде чисты.

— Вроде, — протянул Марк.

— К вечеру должны отзвониться партнеры. Станет понятно, на какой отпор мы способны.

— Готовься к другим грузовикам. Если продавили эту тему, сейчас начнется. И проверки в клубах жди.

Нечетный ушел выполнять распоряжения, а Анна не стал звать медсестру и сделала укол Марку сама.

— Это очень плохо? — спросила она.

— Что? Стопы на постах?

— Да.

— Ничего веселого, это точно.

— Север говорил, что у него были связи в органах.

— Он раньше занимался этими делами для меня, — Марк задумался. — Может опять нашел нужных человечков.

— Он же знает все изнутри. Знает, куда натравить.

— Да, умный сукин сын.

Анна села рядом и положила голову на его плечо.

— Ты явно что-то хочешь сказать.

— И как ты это определил?

— Ты вдруг становишься тихой и задумчивой. Потому что вот тут… — он приобнял ее и скользнул рукой к голове, положив ладонь на ее лоб, — кипит вихрь мыслей. И ты начинаешь подбирать правильные слова.

— Я не знаю правильных слов.

— Тогда остаются прямые.

— Черт, — выдохнула она, — я хочу поговорить с ним.

Марк почти застонал.

— Нет, послушай, — она поймала его и заставила повернуться к себе лицом. — Сейчас он вырвался из-под твоей власти, он действительно опасен и может сильно навредить тебе.

— Не сгущай.

— И именно сейчас с ним можно разговаривать. Он чувствует себя наравне. Не заложником или игрушкой, он не будет огрызаться. Север выслушает…

— Мне нечего ему предложить.

— Господи, Марк. Позволь мне попробовать. Ты не знаешь, что предложит он.

— Подожди, кажется, он что-то предлагал, — он нахмурился и начал кривляться, делая вид, что мучительно вспоминает. — Ах, да! Забрать мое дело и устроить мои же похороны.

— Быть может, ему достаточно этого, — и она указала на его ранение.

— Ты правда так наивна?

— И, если я приду к нему, значит ты отпустил. Значит ты позволил. Для него это уже победа.

Его зрачки сузились, и он приблизился так близко, что Анна почувствовала его дыхание.

— Я уговорю его, Марк. Или хотя бы выиграю тебе время.

— И как ты его уговоришь?

Его рука накрыла ее бедро и скользнула вверх.

— Чем, Анна?

Она поймала его ладонь и сильно сжала.

— Нет, — она качнула головой. — Нет, Марк.

— Я не люблю такую инициативность…

— Как все мужчины.

Воздух наэлектризовался, когда между ними вспыхнуло привычное напряжение. Он притянул ее к себе и жадно поцеловал, лаская языком. Она обвила его руками и вновь почувствовала настырные ладони на бедрах.

— Лучше убери вторую руку, — шепнула Анна, — ты увлечешься и сделаешь себе больно.

— Оно стоит того.

Он вновь поцеловал ее, и она забылась на мгновение. Но все же не собиралась сдаваться.

— Ты не ответил.

— Я не хочу отпускать тебя.

— Не всегда будет так, как ты хочешь.

Эти слова пришлись ему не по душе.

— Лучше помоги мне, Марк. Дай мне что-то, что я смогу предложить ему.

Он задумался, все еще колеблясь. И она чувствовала кожей его мучительное сосредоточение.

— Вам нужно попробовать договориться.

— Первый квартал, — наконец, выдохнул он. — Скажи ему, что я отдам ему бизнес, который мы готовили к запуску зимой. Он будет весь его. Только пусть включит заднюю, остановит переговоры и не лезет в дела Хотова.

— Хорошо.

— И еще, Анна. Спроси его о том, что он натворил шесть лет назад. Тебе будет полезно узнать.

Анна никак не могла придумать текст, ведь ей надо будет что-то говорить, верно реагировать и отвечать. Все спуталось и смешалось, каждая фраза обрывалась на первом же слове… И ступор. Она даже не могла подобрать интонацию, а, подойдя к зеркалу, читала в собственных глазах только фальшь. Но ей нужна защита, какая-нибудь тихая гавань, в которой она укроется, когда Север окажется рядом. Она больше не доверяла себе, и, даже сделав выбор, пусть про себя и полушепотом, боялась вновь оступиться.