– Останови машину, – рыкнула я.

             – Ничего подобного, – у неё на лице появилась злая, но в то же время обречённая ухмылка. – Уля, от него чего хочешь можно ожидать. Ты никогда не интересовалась. Вся в своей учёбе, личной жизни. Но Алексей Владиславович Фролов – убийца. Он убивал людей и пытал, отжимая бизнес. Он настолько опасный человек, насколько ты даже представить не можешь. Ему двадцать лет грозило в молодости. Отсидел всего пять. Но это его не остановило. Все деньги, которыми он владеет – кровавые.

         – Заткнись!

           Мой мир не будет прежним. Моё сознание расщеплялось. Реальность пронзила яркая, безжалостная черта, разделившая мою жизнь на «до» и «после».

             Я знала, что Фролов человек серьёзный. Я бы даже допустила какие-нибудь махинации. Но в голове всплыли ужасные фильмы и статьи про те времена, когда Алексей как раз был в зрелом возрасте и нажил своё состояние. Время бандитизма.

                – Успокойся, – велела Машка. В этот момент у неё проявились признаки старения на лице. Морщина над переносицей, подбородок выделился в складку. – Просто надо выяснить, что он хочет. Скорей всего вы с этим Кириллом поженитесь. И всё! Просто дочери не было подходящего возраста, для сына кореша.

           – Это самый простой вариант, – я пыталась продышаться, сделала обдув холоднее и расстегнула дублёнку. – Но он не настаивал на Кирюхе. Он дал список парней, с которыми можно гулять и делать всё что захочу.

              – Прекрати меня пугать! – напугала меня Машка своим воплем. – Мне чернуха в голову лезет! Ты одна к нему в кабинет вхожа! Он одну тебя «котёнком» называет! Он тебе ни в чём отказать не может! Пользуйся, дура! Уломай на разговор. Спроси прямо, какие планы на тебя, с какого перепуга такое отношение.

            – Слушай, а у него любовницы есть? – вжалась я в кресло, понуро втянув голову в плечи.

            – Есть. И я уверена, что в свои семьдесят он ещё в силе, – Маша, как и я, стала делать глубокие вдохи и звучные выдохи. – Ничего себе новости! Я думаю, что она папашу ублажает, а она целка ещё! Я верю тебе.

              – Можем к врачу сходить, – я уставилась в окно.

              Совсем плохо стало на сердце.

              Хотела поговорить о Каспере, а забыла напрочь о нём. Действительно. Стоило раньше узнать, с кем живу. Всё внимание сосредоточилось на холодной войне с Машкой. Отчим отошёл на второй план в этой битве.

             – Моя мать была вполне нормальной женщиной, – сказала я после долгого молчания. – Не наезжай на неё.

               – Он её бил. Он всех своих жён бил. Моя скончалась от побоев. Твоя от сердечного приступа, – бесчувственно, безэмоционально сказала Машка. – И пальцем не трогал своих детей. Сейчас у него любовница, актриска какого-то замшелого театра. Ей пятьдесят три. Видела её два дня назад, грим скрыть синяки не может. Но, бл*дь, денег хочет!

            – Ты тоже, – хмыкнула я.

             – А ты нет? Не хочешь в свою жопу мира вернуться? Откуда ты? Тьматаракань?

              – У меня неприятное чувство, что мне вернуться не дадут.

             Я почувствовала, что накатывают слёзы. Это было плохо. Я такое давно не ощущала. Всегда считала, что большие девочки не плачут.

              – Расскажи мне про Каспера. Почему его так назвали?


****


            Она залетела. Молоденькая девица, переспавшая с крутым чуваком из клуба. И хватило у неё смелости предъявить ему своё положение. А он взял и женился на ней, пообещав мучительную смерть, если ребёнок не от него. Родился сын.

             Родной сын Алексея.

               Ребёнка этого Фролов не хотел, и назвал в честь приведения из мультика – Каспер. Чтобы слонялся по его дому тенью и пугал гостей.

             Куда пропала мать Каспера, никто не знает. Но когда мальчику было пять, Алексей опять  женился.

             Маша очень переживала за парня. Она старше его на одиннадцать лет и принимала активное участие в его жизни.

              Наверно поэтому, когда я назвала её при Каспере – Машкой, он немного всполошился. К Марии Каспер относился хорошо.

          Каспер оказался папиного характера и в подростковом возрасте стал о себе заявлять. Но конфликтовать с отцом было запрещено. По юности Каспер этого не знал.

            Парень решил узнать, куда пропала его мать. В тот момент, он ушёл из дома и жил в общежитие университета. Подрабатывал и существовал, не прося у отца денег.

            Хочешь быть свободным от влияния отца, не пользуйся его деньгами и его связями.

              Именно так и поступил Каспер. Но в отличии, от своих сводных братьев, которые меняли фамилии и уезжали за границу, лишь бы с папой не видеться, настырный юноша стал копаться в прошлом.

           И что-то Каспер нашёл на отца. И предъявил это.

           Глупый.

            Как остался парень в живых, никто не знает.

              Они с другом дело какое-то открыли. Мелкий бизнес с починкой компьютеров. И сели оба за воровство. Дело было полностью сфабриковано.

              Но Каспер честно отсидел. В местах не столько отдалённых получил высшее образование. Там же обзавёлся связями.

            Сменил отчество и фамилию. Фамилия была взята уже в тюрьме. С потолка, я так поняла.

            Каспер Романович Рок.


               Этот мир состоит из параллельных прямых. Общества, сословия, отдельные общины. Иногда со своей прямой почти невозможно соскочить в другую струю. Некоторые прозябают всю жизнь в нищете, кто-то навсегда останется наркоманом. А кто-то всегда богат. Но самое страшное, когда параллельные миры пересекаются.

               Фролов воротил в строительном бизнесе. Каспер Рок ушёл в букмекерское дело, ещё имел охранное предприятие, которое никакие предприятия не охраняло, а было что-то вроде наёмной группировки за деньги.

               И теперь эти два потока стали скрещиваться в войне. У каждого свои связи, у каждого свои деньги.

                Столкновение отца с сыном пугали до дрожи несчастную Машу.


                 Зачем я спросила? Зачем мне было всё это знать?


                  – Ты меня слышишь? – спросил у меня Кирилл.

                 Мы сидели в просторном холле с хорошим освещением. За большими окнами открывался умиротворяющий пейзаж на хвойный парк.

                Мягкие кресла стояли напротив друг друга. Кругом сонная атмосфера и тишина.

                Машка пошла в местное кафе водички попить. В горле пересохло от длинных рассказов про Фроловых и Рока.

           – Да, – я подняла на Кирилла Малышева глаза.

                    Выглядел он ужасно.

                  Худющий, на что только девки ведутся? Ах, да! На деньги.

                 Под глазами чёрные круги. Бледный, как смерть. И трясущийся, как положено наркоману без дозы.

              – Нет мотивации, – хриплым голосом говорил он. Надломлено и разбито.

              – Надо позвонить Касперу. Пусть тебя отфигачет сильнее, – ехидно усмехнулась я. – Дрищ! Посмотри на себя! Тебя какой-то чухан в наколках уделал. Позорище! Если бы ты подкачался, нанял тренера. Самообороной занялся, ни кто бы тебя не тронул. Это я видела, никому не скажу. А если такая фигня на глазах Эллы или Данны произойдёт? Тебя весь универ за глаза чморить начнёт.

                Я поднялась на ноги, глядя в округлённые глаза. Кажется, я Кирюшу лишила девственности. Он же был неприкасаемым. Его родители чуть ли в попу не целовали. То же самое делали все его друзья, а девки ещё и отсасывали. Он никогда в жизни такого не слышал от людей.

                – В общем, так, – решила я наковать железа пока горячо. – Ныть прекращай! Вставай на тренажёры и выпиши тренера. Позвони мне, как всё пройдёт.

              Это называется шокотерапия. Пожалуй, в следующим году я буду поступать на медицинский факультет и пойду в психотерапевты. Раз я попала в мир уродливых маньяков, нужно уметь в них разбираться.


              Покидая холл, я повернулась к Малышеву и грозно крикнула:

              – Я жду звонка!

               Кирилл, сложив руки между колен, провожал меня удивлённым взглядом.

              В клинике было спокойно и мирно. В одном из залов занимались ушу под музыку для медитации. Шарпали ногами пациенты в брендовых спортивных костюмах.

               Ну и местечко! Неудивительно, что Кир загибался.

              Машу я встретила на выходе. Она, сунув ноготь между зубов, держала трубку телефона у уха.

               – Пап, как скажешь, так и будет. Прости меня.

              Понятно. Такое лицо бывает у Маши, только когда Алексей её отчитывает.

               Она отключила звонок и нервно выпила водички из бутылки.

           – Что опять? – устало, спросила я.

            – Уехали без охранника, – фыркнула сводная сестра. – У отца истерика, что мы все умрём.

            – И что теперь делать? – недовольно покривилась.

             – Не знаю. Охранник должен подъехать. Дашка звонила, ждёт нас через час.

             – Так позвони охраннику, пусть вылавливает нас по дороге.

             – Пошли.

               Мы вышли в морозное утро и направились к машине. Позвонили охраннику и поехали по направлению к городу.

             – Как твой нарик? – тихо поинтересовалась Маша, когда мы неслись по дороге.

               Она не привыкла замолкать. Мы так душевно поговорили. Видно, что душа её раскрылась и требовала продолжения откровений.