Я увидел понимание в выражении его лица, знал, что дело будет сделано быстро. Я не смотрел на Джареда и Хедду, вместо этого взглянул на их сестру, чья кровь вскоре будет на моих руках более жестоким образом. Я бросил последний взгляд на солдата, который будет палачом младших детей Эдгара.

— Будет сделано, — сказал он. Его голос был хриплым, застревая в горле.

— Ты исполнишь свой долг, — сказал я, убедившись, что мы оба знали, вопросов в этом не было.

— Для меня честь служить Сильверхельму, король Бранфорд, — сказал он уверенно.

Я кивнул и пошел за Райленом во двор на арену для турниров позади замка Хадебранда. Именно на этом месте я впервые увидел свою прекрасную жену. Воспоминания об этом были яркими.

«— Как тебя зовут? — спросил я прекрасное создание передо мной.

Я был рад, что доспех скрывал мой восторг и похоть.

— Александра, мой господин. — Девушка ответила так тихо, что я едва услышал ответ.

Я смотрел, как цвет окрашивает ее щеки, пока она не склонила голову, закрыв волосами часть лица.

— Ты согласна? — спросил я, наклонив голову, чтобы лучше разглядеть ее лицо, которое она пыталась спрятать за длинными волосами.

— Мой господин? — тихо спросила она.

Очевидно, значения она не понимала.

— Ты согласна, Александра? — снова спросил я.

Я решил сделать официальное предложение, чтобы в голове юной девы не было никаких сомнений.

— Ты согласна выйти за меня замуж?»

Я был уверен в своей цели, знал, что мои действия разозлят Эдгара. Он уже ясно дал понять, что, по его мнению, Стерлинг должен быть частью Хадебранда, и то, что сын тех земель оскорбляет его таким образом, потребует действий. Я не думал о служанке, чью жизнь я перевернул с ног на голову в своем походе за головой короля Эдгара. Я и понятия не имел во что ее втягиваю. Даже если бы мне было это известно тогда, это ничего бы не значило.

Мне было все равно на земли Стерлинга, месть за родителей и смерть Эдгара. Важна была лишь Александра, и я все еще понятия не имел, где она. Если бы мог вернуться обратно и все изменить, так бы и сделал, без сомнений. Я бы нашел способ взять ее в жены, не уничтожая в процессе оба королевства.

Луна высоко сияла в небе, факелы окружали центр арены, где в ряд стояли четыре сильных скакуна. Я медленно подошел к центру, где Парнелл держал руки Уитни за ее спиной. Она боролась с ним, гнев в ее глазах и усмешка на губах.

— Ты освободишь меня, глупое создание! — кричала она на него. — Как ты смеешь! Ты всего лишь... производитель тварей!

Она снова дернулась, и сир Райлен выгнул брови.

— Мне заткнуть ее? — спросил он. В его руках был кусок ткани.

— Нет, — сказал я. Я покачал головой и пошел прямо к ней. — Мне нужны ответы.

— Ты ничего от меня не узнаешь! — фыркнула на меня Уитни и топнула ногой.

Я наклонился и схватил ее за волосы на затылке. Резко потянул назад, выгибая ее шею и рыча на нее. Она вскрикнула и попыталась пнуть меня.

— Тогда я послушаю твои крики!

— Ты не посмеешь причинить вред члену королевской семьи!

Я слегка усмехнулся, а потом плюнул ей в лицо.

— Ты видишь своего отца или братьев? — спросил я ее. Впервые ответа у нее не было. — Это потому, что их головы в этот момент насаживают на пики. Ты не видела падение своей матери? Думаешь тебя это не постигнет? Твоя сестра, скорее всего, уже так же мертва, хотя ее судьба была гораздо милосерднее твоей.

— Ты не посмеешь, — сказала она, хотя голос ее не был уже таким уверенным. — Ты никогда со мной такого не сделаешь... ты любишь меня.

— Люблю тебя? — Я не смог сдержать шока в голосе, а глаза распахнулись от удивления.

— Ты просто этого еще не знаешь! — сказала Уитни. — Мы были предназначены друг другу с детства, наши родители знали, что мы будем вместе. Даже когда твой отец отказал обручить нас, он знал, что это когда-нибудь произойдет. Нам суждено быть вместе, Бранфорд!

— Я убью тебя, ты глупая безумная женщина.

— Ты не сделаешь этого! — сказала она с надменной уверенностью.

Я уставился на нее. Как можно донести что-либо до человека, лишившегося рассудка? Откликнется ли она хотя бы на собственное желание выжить? Одно мне было точно известно, честностью мне ничего не добиться сейчас.

— Есть лишь один вариант, чтобы я оставил тебя в живых, — сказал я, ложь легко слетала с языка, — лишь один выход. Скажи мне, где моя жена?

Уитни рассмеялась.

— Королева-простолюдинка? — зарычала она. — Кому до нее есть дело, кроме ребенка внутри нее?

Она попыталась отойти от Парнелла вперед, но он удержал ее. Потом отвернул голову, притворяясь, будто не сделал бы такого, будь Ида похищена. По-хорошему с ней не договориться, но свой ответ я собирался получить сейчас.

Пока Парнелл держал ее, я сократил между нами расстояние и потянулся к ней одной рукой. Провел вдоль ее подбородка и почувствовал, как ее тело расслабилось. Добравшись до ее тонкой шеи, я обернул ее пальцами и сжал.

Она вздохнула, когда воздух был ей перекрыт, и я зарычал ей в лицо.

— У тебя есть последний шанс. Когда я отпущу тебя, тебе лучше открыть свой рот и сказать, где моя жена, или ты умрешь самой мучительной смертью. Мне плевать на твои испорченные иллюзии и игры. Мне нужны лишь моя жена и ребенок.

Я отпустил ее горло. Уитни бы упала, если бы Парнелл не держал ее. Она закашлялась и задыхалась недолго, когда я устал ждать и ударил ее по лицу.

Ее взгляд метнулся ко мне.

— Никогда! — прорычала она и начала вырываться.

— Посмотрим, — ответил я, мой голос был спокойным и собранным. Я подозвал четырех солдат. — Помогите подготовить ее.

Я схватил веревки, что они принесли, и быстро привязал к рукам Уитни, пока Парнелл, все еще слепо смотревший в никуда, будто пытался подготовить себя к неминуемому, держал ее ноги так, чтобы веревки были привязаны к ее лодыжкам. Как только каждая ее конечность была надежно связана, концы веревок были розданы четырем солдатам, которые по одному подошли к своему коню. Каждый конь смотрел в другую сторону, пока солдаты привязывали веревки к своим седлам. Я схватил Уитни за талию и держал ее параллельно земле лицом вверх. Она брыкалась, пиналась и кричала на меня, но я игнорировал ее. Лишь держал ее спину ладонями пока солдаты отводили своих лошадей подальше, чтобы я мог убрать руки, и она не упала бы на землю.

— Вот так. Стоп, — выкрикнул я, и солдаты придержали коней. — Стойте смирно.

Я подошел к Уитни и посмотрел на нее. Она полностью висела в воздухе, тело висело за счет растянутых рук и ног. Веревки от них тянулись к седлам четырех лошадей, а рядом стоял солдат с мечом наготове. Им было известно, что нужно делать.

— Ты понимаешь, — спросил я, наклонившись, — что произойдет с тобой, когда я прикажу лошадям скакать?

Глаза Уитни на секунду широко раскрылись.

— Они... они не могут, — сказала она. Ее голос выдавал напряжение. — Бранфорд... они не могут этого сделать пока я привязана к ним!

— Да, — сказал я ей, — они могут. Они гораздо, гораздо сильнее твоих жалких хилых конечностей. Тебя разорвет на части.

— Ты не можешь этого сделать, — прошептала она. Впервые я увидел слезы в уголках ее глаз. — Ты не можешь этого сделать. Я из королевской семьи... ты... ты любишь меня...

— В тебе нет ничего королевского, — сказал я. — Единственное приятное воспоминание о тебе – то, как я проливаю свое семя на твою ногу, а твоя невинность была мимолетной и не имела для меня никакого смысла. А сейчас говори, куда ты спрятала мою жену.

Уитни снова прищурилась и закричала на меня своим визжащим голосом.

— Твоя жена! — фыркнула она в отвращении. — Из нее такая же твоя жена, как из меня простолюдинка! Я твоя жена! Ты просто никогда не хотел этого признавать! Я стала твоей женой тем летом, когда ты первый раз взял меня! Она ничто, ничто! Я все для тебя! Я выношу твоих детей, Бранфорд! Ты знаешь, что так должно быть!

— Ты бредишь, — сказал я и невесело усмехнулся.

— Это я брежу? Это ты, очевидно, сошел с ума! Кто еще, как не сумасшедший, игнорирует свой долг и женится на безродном отребье?

Я сморщился, когда у меня сдавило горло. Потом сжал руки в кулаки и подошел ближе к ней.

— Ты никогда больше не будешь говорить так об Александре, — сказал я четко. — Уверяю тебя, я действительно сошел с ума. Скажи мне, где она.

— Ты не посмеешь навредить мне, — прошептала она, хотя по ее глазам было видно, что своим словам она уже не верила. — Нам суждено быть вместе...

Я склонил голову вбок, а затем провел рукой по волосам. Потом тяжело вздохнул и потер глаз кончиками пальцев свободной руки, прежде чем достать свой меч. Я положил его на живот Уитни и медленно разрезал сначала ее платье, а затем и кожу. Она резко вздохнула, откинула голову назад и протяжно закричала, корчась от боли. Я убрал меч и запустил пальцы в ее рану.

— Где она? — закричал я в последний раз. Лошади слегка дернулись, и Уитни вскрикнула, когда веревки натянулись, растягивая ее конечности. Она посмотрела на меня со злостью, болью и недоумением.

— Она в замке Стерлинга! — закричала Уитни сквозь слезы. — Вокруг нее стража, надеюсь, они изуродуют ее для тебя!

Я сделал несколько шагов ближе и наклонился над ее лицом.

— Клянешься жизнью? — спросил я.

— Да! — прорычала она мне в ответ. В ее глазах не было лжи.

— Хорошо, — пробормотал я. Потом встал и крикнул четырем мужчинам, стоящим около лошадей с мечами в руках. — Сейчас!

Каждый солдат поднял меч и ударил им плашмя по заду лошади. Лошади заржали, встали на дыбы и побежали. Веревки натянулись, потянули за каждую конечность Уитни, а затем оторвали их от ее тела.

Ее крики не прекращались какое-то время, пока она лежала на земле без рук и без ног. Кровь лилась из ее тела на траву на поле. Я подошел к ней, ее затуманенные глаза смотрели на меня. С уголка рта сочилась кровь.