– У меня была тетя, к которой я могла уехать.

Слава богу, тетушка Маргарет ее приняла. Не случись этого… Нет! Пен отказывалась даже думать о том, насколько все было бы ужасно.

– Но когда тетушка умерла, я снова осталась одна с Гарриет, о которой нужно было заботиться. Мне надо было быть сильной. – Пен снова подняла голову и посмотрела на него. – Гарри, ради Гарриет я готова на все. На все. Я жизнь за нее отдам.

– Знаю.

Прежде она не осознавала, что ради сбережения своей силы окружила себя такой толстой стеной, что не подпускала к себе никого, даже Джо и Каро. Никого, кроме Гарриет.

А Гарри?

Возможно, и Гарри. О, память о надежде и силе, которую он ей подарил, когда она была молода, прочно сидела у нее в сердце. Но…

Не боялась ли она пустить его дальше порога воспоминаний, позволить ему стать частью ее жизни наравне Гарриет?

Нет. Больше, чем Гарриет. Гарриет вырастет и уйдет от нее.

Но с дочерью ее связывают кровные узы, а связь с Гарри добровольная. По любви.

«У меня есть смелость верить любви?»

– Я могла бы выйти за Годфри… Ну нет, сейчас, когда я знаю, какое он чудовище, не вышла бы. Но прежде чем я об этом узнала, я думала, что смогу за него выйти, потому что отдала бы ему только свое тело. Не сердце. Мое сердце он никогда не трогал. А если я выйду замуж за тебя…

Пен проглотила комок в горле, отгоняя страх. Гарри ждал, одной рукой успокаивающе гладя ее по спине.

– Выходя за тебя, я рискую всем.

– Пен, я тебя не обижу. Клянусь.

– Гарри, знаю, что ты этого не хочешь, но подумай… – Она шмыгнула носом, утерла его рукавом и отступила, чтобы видеть его лицо, не вытягивая шею.

– Леди Сьюзен права. Высшее общество меня не примет. И хотя сейчас ты говоришь, что для тебя это не имеет значения, потом все может измениться. И тогда, если ты от меня отвернешься, если ты пойдешь по любовницам, как Уолтер… – Пен резко выдохнула. – Думаю, это меня убьет. – Она попыталась рассмеяться, но с ее губ сорвалось лишь жалкое хихиканье. – Или я тебя убью.

Гарри невольно улыбнулся. Положил ладони ей на плечи.

– Пен, будущее никому из нас не предугадать, но я надеюсь, знаешь ты меня лучше, чем обо мне говоришь. Ты и правда думаешь, что я ветреник? Ловелас?

– Нет!

Она прекрасно знала его молодым, но ей надо быть честной, сказать эти слова, как бы ни было больно.

– Но уезжая из Дэрроу, ты был мальчишкой. Долгие годы тебя не было. Ты изменился. Мы оба изменились. – Пен снова вытерла нос. – Я не могу позволить желаниям меня ослепить, тем более что мне надо думать о Гарриет.

Ответственность за ребенка всегда помогала ей собраться с мыслями.

Гарри нахмурился.

– Но страх тоже не должен тебя ослеплять. Не настолько сильно я изменился, чтобы стать другим человеком.

– Не настолько, Гарри? Еще сегодня утром ты хотел жениться на леди Сьюзен, а меня сделать любовницей. – Ее передернуло от брезгливости. – Или я не замечала, а ты был таким всегда?

Возможно, страх в ней сильнее, чем она думала.

– Нет, – нахмурился Гарри. – Признаю, я был не прав во многом. Однако в свою защиту скажу, что просто не знал лучшего. И родители, и брат женились по расчету. В высшем свете это нормально. Этого и хотела леди Сьюзен. Она только что сама об этом сказала.

Он убрал с лица Пен волосы.

– Пен, мое сердце все знало. Мне просто надо было его слушать.

Гарри покачал головой.

– Я обманывался весь сезон. Откладывал дело в долгий ящик. Я знал, что на ложном пути, что меня несет на скалы, но считал, что у меня нет иного выбора. Надо было снова тебя увидеть и узнать, что у меня есть дочь, чтобы осознать: я могу выбрать другой путь и я хочу идти другим путем.

Ей хотелось ему верить, но…

– Меня и Гарриет ты встретил два дня назад, а этим утром все еще собирался жениться на леди Сьюзен.

Гарри усмехнулся.

– Видимо, порой я не слишком сообразителен. – И тут же посерьезнел. – На самом деле я не об этом хотел говорить с леди Сьюзен. Она была так ворчлива и даже зла с тобой и Гарриет у ручья, что сорвала пелену с моих глаз.

Его пальцы коснулись ее подбородка. Он поднял ее лицо.

– Пен, я не хочу жениться по расчету. Нет никакого расчета в том, чтобы связать свою жизнь с леди Сьюзен или кем-то на нее похожим.

Гарри покачал головой.

– Нет, я хочу вступить в настоящий брак, в котором смогу разделить с избранницей все горести и радости жизни, а также удовлетворить свою «животную страсть». – Он усмехнулся, подняв брови. Пен засмеялась. – Думаю, это намного расчетливее, согласись.

Она почувствовала, как ее сопротивление начало таять. Противиться Гарри, когда он так улыбался и был обернут одним полотенцем, непросто. Его голая грудь сильно путала ее мысли.

Гарри явно почувствовал, что Пен в нерешительности, и принялся ее уговаривать.

– Пен, ты нужна мне. Ты всегда была моим компасом, моей Полярной звездой, даже когда ты была здесь, а я – в Европе. Ты знаешь меня как Гарри и не дашь мне потеряться как графу Дэрроу.

– Ну… Это правда.

– Моя мать и Летиция считают, что мы можем пожениться.

– Да, но…

Вот если бы поддержка их союза матерью и невесткой Гарри помогли Пен противостоять высшему обществу…

«Я же сказала Гарриет, что плевала на высшее общество».

– A о леди Сьюзен не волнуйся. Она на задворках света и, если она мне не соврала, скоро отправится еще дальше – в глушь Нортумберленда. – Гарри пожал плечами. – Прости, что об этом говорю, но от ее отсутствия многие будут в восторге.

Пен без малейших колебаний признала, что она уже в восторге.

– Ты знаешь, в Литтл-Падлдон я поехал еще потому, что хотел избавится от нее, – улыбнулся Гарри. Его пальцы играли с прядью ее волос. – За это мне следует по-настоящему благодарить герцога Грейнджера. Он очень хотел избавить меня от леди Сьюзен. Сказал, что перестанет со мной знаться, если я на ней женюсь.

– Правда? – нахмурилась Пен.

Очень трудно соображать, когда Гарри так ее трогает. Надо от него отойти, но не хотелось.

– Но это не значит, что герцог предпочтет меня в роли твоей жены.

– О, предпочтет! Ты же не болтаешь без умолку невесть о чем.

Пен вздохнула свободнее. Допустим, она может выйти за Гарри.

– Без умолку я могу говорить только о мушках и тле.

– Я его предупрежу, хотя он землевладелец и ему это покажется интересным.

– О сельском хозяйстве я тоже кое-что знаю.

– Ах! – Брови Гарри поползли вверх, а в глазах заплясали смешинки. – Не сомневаюсь, что люди будут отталкивать меня в сторону, чтобы послушать твои речи на эту тему.

Затем его улыбка пропала.

– Итак, Пен, ты станешь моей женой и матерью моих детей? Торжественно обещаю, что буду любить тебя и заботиться о тебе до конца своей жизни, даже когда ты будешь говорить о тле. – Гарри не удержался от доброй иронии. – Впрочем, твои разговоры об этом предмете слушать не обещаю.

Она засмеялась.

– Знаешь, о тле я действительно могу рассказать много интересного.

Гарри принялся вынимать из ее волос шпильки.

– Не сомневаюсь.

Чувствовать прикосновение его пальцев было прекрасно, но вдруг он убрал руки и больше ее не трогал.

– Пен, ты наконец выйдешь за меня? Если нет, я поднимусь по лестнице один и… оденусь.

Она посмотрела на него.

– Гарри, ты уверен? Крестьянские дочки не должны выходить за графов.

– Эта крестьянская дочка просто обязана выйти за этого графа, – усмехнулся он. – В этом я уверен целиком и полностью. – Гарри стал серьезным. – Подумай об еще одном крестьянине, у которого земли побольше.

Пен очень сильно хотелось сказать «да».

– Ты знаешь, к работе мне не привыкать.

– Работы тебе хватит. – Гарри хитро на нее посмотрел, а потом сказал: – А если у тебя останется время, не сомневаюсь, ты заведешь в Дэрроу хмельник.

Об этом Пен не думала.

– У тебя есть пивоварня?

– Думаю, да, но не спрашивай меня о деталях и не говори мисс Андерсон.

Пен засмеялась.

– У нее и тут дел по горло. Скорее она захочет узнать, есть ли деревенская таверна в Дэрроу, чтобы продать наше «Вдовье пиво».

– Эти переговоры я доверю своей жене. – Гарри вскинул брови. – Полагая, что моя жена – это ты. Пен, ты выйдешь за меня?

Ей хотелось сказать «да», но…

– Люди будут говорить.

– Люди будут говорить в любом случае. Люди любят поговорить. Не стоит слишком обращать внимание на разговоры людей. Те, кто нам дорог, нас поддержат – моя мать и невестка, герцог Грейнджер, друзья. А остальные?.. – Гарри щелкнул пальцами. – Можешь подумать о них как о тле в твоем хмельнике. Мы уберем их из нашей жизни, как вредных жучков.

Она не удержалась от смеха.

– Соглашайся, Пен. Пожалуйста. Без тебя моя жизнь будет горькой.

А ее жизнь будет горькой без него. Пен думала, что ей достаточно Гарриет, что всю свою любовь она отдаст дочери, но ошиблась. В ее душе есть и другая любовь – любовь к Гарри.

Пен могла поклясться, что почувствовала, как сердце сделалось больше. Теперь, когда она разрушила воздвигнутые ею стены.

«Но он граф!»

«Верно. Тот же земледелец».

Она посмотрела на красивое, такое знакомое, такое любимое лицо Гарри.

«Не бойся…»

Гарри сделал ее бесстрашной.

Пен хочет выйти за него замуж. Может, это безумие, но она сделает это.

– Я принимаю твое предложение.

Его улыбка была ослепительной.

Ее улыбка должна была быть не менее ослепительной, но она почему-то нахмурилась.

– Но ты знаешь, я не смогу уйти из приюта до сбора урожая хмеля.

Досадно, но это правда.

– Когда это будет?

Его пальцы снова гладили ее волосы.

– Через неделю или две. Может, через три.

Гарри кивнул, вытаскивая из ее волос последнюю шпильку.

– Я поговорю с Грейнджером о замене викария. Если он все уладит быстро, мы будем венчаться без церковного оглашения, прямо здесь.