Лео ухмыльнулся.

— Правда?

— Да, расскажи мне все о своем весле. На какой ты был позиции? — нетерпеливо спросила я, желая конкретизировать эту фантазию некоторыми реальными деталями.

Он рассмеялся.

— О гребле ты совсем ничего не знаешь, да?

— Я знаю, что там есть парень в конце, который громко что-то кричит...

— Старшина шлюпки?

— О, кто-кто? — вздохнула я, и разыграла падение в обморок. Его сдавленный смех придал мне смелости, я спрыгнула со стула и оказалась у него на коленях. Он был удивлён, но казался счастливым. — Пожалуйста, хочу услышать больше таких слов, как «старшина шлюпки».

— Ты очерняешь одну из старейших традиций американской частной школы, я этого не потерплю, — пожурил он, немного скривившись, затем слегка оттолкнулся от стола, чтобы предоставить мне больше места. Во время этих манипуляций он обнял меня за талию, большие пальцы стали выписывать небольшие круги на моей коже.

— «Очернила» не дотягивает до «старшины шлюпки». Требую ещё слов и выражений учащихся частных школ, например, Izod (марка одежды и духов) или Perrier (французский бренд минеральной воды).

— Какого года выпуска эти учащиеся? — спросил он, наблюдая с довольной ухмылкой, как я играю с пуговицами на его рубашке.

— Того, в котором слову «старшина шлюпки» придали особое звучание, — я наклонилась ближе и потерлась щекой о его бороду. — Я говорила, как сильно мне нравится эта борода?

— Нет, но спасибо. Хотя я подумывал ее сбрить.

— Не надо, сперва я бы хотела кое-что попробовать, — я прикоснулась к его бороде, и попыталась взъерошить её кончиками пальцев.

— Очень интересно. Что именно? — спросил Лео, ещё немного отодвинусь от стола. Я воспользовалась возможностью и, приподнявшись, перекинула ногу через его колени и оседлала его.

— Не могу сказать. Пока нет, — ответила я, и ощутила, как запылали щеки.

Он обхватил мое лицо ладонями.

— Посмотри-ка на свой румянец. Интересно, о чем ты подумала, — радостно поддразнил он.

— Всё! Цыц! — со смехом вырвалось из меня. Я слегка качнула бедрами и выгнула спину, и тут же веселье на лице Лео сменилось сосредоточенностью. — Почему мы до сих пор не целуемся?

— Понятия не имею, — ответил он, и поцеловал меня решительно, страстно. Когда же он стал дразнить меня языком, мои губы раскрылись — да что там губы, мои бёдра стали раздвигаться. И вот его поцелуй стал влажным и медленным, таким мучительно, сводящим с ума, очень-очень медленным.

Я всегда любила поцелуи и то, к чему они, как правило, вели, но заниматься этим с Лео было особенно приятно. Прелюдия, когда ещё присутствует ощущение новизны и возбуждения, когда всё вокруг испаряется, остаются лишь сладкие, лёгкие касания губ и тихие вздохи, меркнет сияние звёзд и земля перестаёт вращаться вокруг своей оси. И действуешь неосознанно, знаешь к чему прильнуть, или как изогнуть шею. Кожа стала очень чувствительной, каждое движение кончиков его пальцев ощущалось незабываемо. Мы щекотались носами. А его короткий гортанный стон, был самым эротичным звуком за всю мою жизнь. Как же умопомрачительно пахнут его волосы!

Я целовала его, он целовал меня, казалось, мы целовались целую вечность. Если уж быть совсем точной, то целых пятнадцать минут. Прилично для прелюдии… А может, совсем мало. Не было никаких действий под рубашкой или под пряжкой ремня, никаких толчков и трения. Просто поцелуи. Мои руки покоились на его плечах, хотя может немного и затерялись в волосах. Его руки не покидали моей талии, хотя может и опустились чуть южнее. Не считая той восхитительной минуты, когда он руками обнял моё лицо, большими пальцами погладил скулы, а затем развернул моё лицо так, чтобы ему было удобно щекотать мою шею губами.

Наши языки снова и снова кружились в медленном, ленивом, неторопливом танце. Моё тело волнами пронзала мелкая дрожь. На ум сразу пришла песня Katy Perry Fireworks. Ладони Лео рождали эту дрожь, я будто просыпалась от этих маленьких взрывов, желала большего, нуждалась в большем. Если его рот мог сотворить подобное, каково же будет, когда в дело вступят и другие части тела. Я почувствовала, как внизу живота зародилась похоть, выплеснулась в кровь, и разнеслась по всему тему.

Я отстранилась от Лео, мои губы припухли, кожа вокруг губ была раздражена от его бороды. Я слегка откинула голову назад, казалось я парила в свободном падении, мозг отключился, но тело знало, что делать. Из-за этого фермера я мыслила неясно, я было им одурманена, опьянена. Но на подсознательном уровне знала, что чувствую: происходящее невероятно, бесподобно и для меня необычно и несвойственно. Лео снова притянул меня к себе, покрыл поцелуями шею, полизывая, посасывая. Он издал стон, расстегнув две пуговицы на моей рубашке.

Лео взглянул мне в глаза, его взгляд был тяжелый, возбуждённый. Он приподнял бровь в немом вопросе, я согласно кивнула, он распахнул края моей рубашки, открывая кусочек кружева. И как только его голова снова склонилась ко мне, его губы коснулись верха моей груди, я точно знала, надеялась, к чему это приведёт — и точно знала о разговоре, который нужно было провести до того, как все случится. Потеряв себя в нём, и пальцы в его волосах, и я пробормотала низким голосом.

— Лео?

— Мм-м? — его губы щекотали мою шею.

— Помнишь, о чем мы разговаривали раньше, о любви с первого взгляда, об отношениях, принце на белом коне?

— Угу, — ответил он, подняв на меня горящий взгляд. — Принц на белом коне, точно. Ты хочешь попросить меня показать доспехи?

Я чувствовала его ухмылку, она была достаточно широкой, от края моей левой до правой груди. Я не удержалась и захихикала, а потом попыталась произнести голосом «взрослой девочки».

— Ты же знаешь, что я здесь только на лето?

— Я осведомлен. А ты осведомлена, что у тебя есть веснушка между…

— Да, осведомлена, — простонала я. — Но лето…

— Да, ты приехала на лето. И только. Ты часто об этом упоминала. В сентябре ты превратишься в тыкву?

Я усмехнулась, но потом снова стала серьезной.

— Я часто упоминала об этом, потому что мне нравится, когда все четко и предельно ясно, и без грязных последствий после. Так что ты должен знать, что я не бросаюсь в омут с головой. Честно говоря, я совсем не подключаю эмоции.

Он прекратил поцелуи и посмотрел мне в глаза. Его взгляд был серьёзен. Казалось, он изучал меня, пытался выяснить, что у меня на уме, и то, о чём я возможно умолчала. Несмотря на то, что у меня уже были подобные разговоры с мужчинами, на этот раз я почувствовала совсем не привычную боль. Но я не успела над этим хорошенько поразмыслить — Лео кивнул. Его губы снова оказались на моей ключице, и боль исчезла. От прикосновения его губ моя кожа пылала, мои бёдра пришли в движение. Как раз в этот момент зазвонил телефон.

Я застонала и откинулась назад к столу, Лео оглядел кухню.

— Это что-то срочное? — Он опустил ладони чуть ниже моей талии, притянул меня к себе и крепко держал. Да, хочу еще ближе!

— Нет, не думаю. — Мои руки затерялись в его волосах, густых и шелковистых. Мы поиграли в молчанку, пока телефон прозвонил трижды, и наконец, звонок ушёл на голосовую почту. Мы с облегчением вздохнули в унисон.

Я нагнулась, чтобы поцеловать его в макушку, и он застонал.

— Сделай так снова, — пробормотал он в мою кожу.

— Так? — я повторила свои действия.

— Да, — он поцеловал вершину моей груди. — У меня появляется отличный вид на то, что у тебя под рубашкой.

Рассмеявшись, я шлепнула его по спине, слегка впившись в неё ногтями и процарапала путь вверх, к плечам. В ответ, он сжал мою талию чуть сильнее, а пальцы подобрались к очень чувствительному к щекотке местечку.

И снова зазвонил телефон. Да твою ж …

Я попыталась дотянуться до телефона, не вставая с его колен— не вышло. Гневно вздохнув, я оторвала свое тело от Лео. С усилием отошла на два шага, затем вернулась назад на два шага для поцелуя. Лео мгновенно потянулся ко мне и один поцелуй перерос в восемь, тринадцать… Телефон умолк.

Тринадцатый поцелуй был уже на полном ходу к двадцать-седьмому, телефон зазвонил в третий раз. Мне пришлось разорвать контакт наших губ большим пальцем, будто перемычкой.

— Сколько можно тарабанить, там что, пожар? — Я наконец-то отыскала телефон. Номер был мне не знаком.

— Рокси Каллахан? — спросил мужской голос.

— Да.

— Пожарная служба.

٭٭٭

Не было никакого пожара. Если где-то срабатывала сигнализация, звонок автоматически поступал в местную пожарную службу. В нашем случае в местную пожарку поступил звонок от охранной компании, потому как служебная дверь в закусочной открылась, и сигнализация трезвонила на всю округу. Когда же я наконец была готова лететь туда, они уже вызвонили Карла, его номер тоже числился в списке номеров для экстренных случаев. Он уже был в пути. Из-за хлипкого замка и сильного ветра дверь открылась, но всё обошлось. Лео предложил прокатиться с ним к закусочной и самолично всё проверить, но Карл убедил меня, что всё было в порядке. Утром мне нужно будет позвонить слесарю, чтобы подобное больше не повторялось.

Мы с Лео вышли на улицу и направились к машине. Его рука покоилась на моей талии (такая тяжёлая и тёплая), она дарила мне ощущение поддержки и, божечки, возбуждения. Как же мне это нравилось!

— Спасибо, за ужин. Я мог бы сказать, что гребешки стали изюминкой сегодняшнего вечера, но…

— Если ты скажешь, что свёкла, я тебя…

— Конечно же я говорю о возможности одним глазком заглянуть под твою рубашку, — невозмутимо произнес он. — Но свёкла тоже была на высоте.

— Погоди-ка. Придёт время, и я доберусь до твоего кабачка, — подмигнула я.

— Иногда я немного тебя побаиваюсь. — Лео нежно обнял меня и смотрел с высоты своего роста. На небе сияла полная луна, создавая тени на лужайке. В лунном свете как раз-таки Лео выглядел опасным.