Тед долго молчаливо изучал фотографии, прежде чем поднял глаза на девушку.

— Это Дэвид? — спросил он.

Элис кивнула.

— Дэвид Хорн, — произнесла она. — Мой отец.

В комнате повисла тишина; казалось, каждому из них было трудно говорить. Наконец Тед нарушил молчание:

— Так бабушка прямо без обиняков сказала, что Дэвид — твой отец, когда дала тебе этот медальон? — спросил он.

— Да. Она рассказала, что Дэвид не расставался с фотографией моей матери, носил ее в футляре часов, доставшихся ему от его деда. А когда меня окрестили, он положил туда же и мою фотографию… Перед смертью он попросил бабушку, чтобы она рассказала мне правду о моем происхождении, когда сочтет меня достаточно взрослой. — Элис удалось улыбнуться. — Бабушка сказала, что она совсем не уверена, что я достаточно взрослая, чтобы услышать правду. Но, к сожалению, Бог распорядился так, что ее конец наступил раньше, чем она того желала. Она сказала, что если бы выбор принадлежал ей, она все решила бы по-другому.

Тед улыбнулся.

— Я уверен, что так оно и было бы. Она рассказала тебе, как между Мэрион и Дэвидом завязался роман?

Рассказ Элис о своем происхождении казался убедительным, только если отрешиться от реальных действующих лиц этой истории. Но Тед не мог представить себе Мэрион нарушающей супружескую верность с младшим братом мужа. Боже, эта мысль была бы богохульством, подумал он. Это все равно что заподозрить в грехе мать Терезу!

— Бабушка считала, что вся эта история была чрезвычайно характерной для Дэвида. Она объяснила, что Дэвид был в Гималаях, пытаясь подняться на Эверест, когда состоялась помолвка Алана с моей матерью. Дэвид вернулся прямо перед свадьбой, буквально за сорок восемь часов до церемонии. Очевидно, он влюбился в Мэрион с первого взгляда. В день свадьбы он пытался уговорить ее отменить церемонию, заявляя, что она совершает ужасную ошибку, что она будет сожалеть об этом и что ей следует отбросить все условности, уехать с ним в Чили, где они займутся альпинизмом в Андах и будут счастливы.

— Конечно, Мэрион и слышать не хотела о том, чтобы отменить свадьбу, — уверенно заявил Тед. С большим трудом он еще мог вообразить, что Мэрион влюбилась в Дэвида. Но выше его сил было представить, как она отменяет свадьбу, когда уже приглашено триста гостей и англиканский собор украшен атласными лентами и свадебными розами.

— Конечно нет. — Элис криво улыбнулась. — Моя мать совсем не такая, как бабушка.

— Она — образец педантичности, — заметил Тед.

— Хорошее определение, — согласилась Элис. — Тут даже я могу быть достаточно объективной по отношению к Мэрион и посочувствовать ей в том, какая она есть. Ее родители принадлежали к филадельфийским фамилиям голубых кровей; они потеряли все свои деньги, но делали вид, что живут на широкую ногу. Мэрион с молоком матери впитала правила приличий и понятие о том, что положение обязывает. Она была убеждена, что хорошее воспитание неизбежно связано с определенным кодексом поведения. Семейство Дюплесси не изменило стиля жизни даже тогда, когда единственными, кто прилично питался в доме, были слуги.

— И ее родителям никогда не приходило в голову уволить слуг и заказать себе несколько фунтов мяса? — спросил Тед, думая о бездушной красоте квартиры Мэрион в Манхаттане и понимая, что она не освободилась от полученного в детстве воспитания даже сейчас, когда ей пятьдесят.

— Конечно нет! — В голосе Элис звучали те же раздражение и невольное восхищение, которые испытывал и сам Тед. — Но, выходя замуж за Алана, она знала, что все должно будет измениться к лучшему. У Мэрион наконец появилась надежда получить средства, чтобы зажить с той подлинной элегантностью, ради поддержания которой ее родители были вынуждены экономить и даже голодать. Помня свое унизительное прошлое, поставив на карту все свое будущее, как она могла отказаться от свадьбы с Аланом?! И ради чего? Ради предосудительной страсти и обещания любви молодого человека, чья жизнь была лишь длинным перечнем мимолетных увлечений и пренебрежений к своим обязательствам.

— Я понимаю, как это было бы трудно для нее, — сказал Тед. — Должен признаться, что я поражен сочувствием, которое ты испытываешь к своей матери. Я скорее ожидал бы, что ты будешь осуждать ее.

Элис состроила гримаску.

— Это результат сотни сеансов с дорогим психотерапевтом. Я не всегда была столь милосердна.

— Троекратное ура психотерапии! — предложил Тед.

— Согласна. — Элис засмеялась. Когда она так смеялась, Тед ловил себя на мысли, что думает о таких запретных словах, как «навсегда», «всерьез», «преданность»… Тех словах, которые в последние десять лет он тщательно отделял от слова «связь».

Он тряхнул головой, чтобы избавиться от наваждения, и заговорил нарочито оживленно:

— Итак, в настоящий момент мы имеем Дэвида, страстно влюбленного в твою мать, и Мэрион, не желающую разорвать помолвку и отменить свадьбу. Пока нет и намека на тайную связь между Мэрион и Дэвидом. Как твоя бабушка объяснила твое появление на свет?

— Она просто сказала, что Мэрион и Алан довольно скоро обнаружили, что быть хорошими друзьями — не обязательно идеальная основа для брака. Сразу после свадьбы мои родители отправились в старомодное свадебное путешествие по Европе: провели несколько недель в Париже, затем поехали на юг Франции, потом остановились в Риме и Флоренции… Мне кажется, что их медовый месяц был довольно неудачным, особенно в сексуальном плане. Моя бабушка только рассказала, что вскоре после возвращения в Штаты Алан записался добровольцем во флот, и два месяца спустя его направили на Филиппины. Ты знаешь, что случилось дальше, — во всяком случае, в отношении Алана.

Тед медленно выдохнул воздух сквозь стиснутые зубы.

— Боже! Ты хочешь сказать, твоя бабушка знала, что у Алана были гомосексуальные отношения с Джорданом Эдгаром? Это она рассказала тебе об их связи?

— Я понятия не имею, знала ли бабушка об Алане и Джордане Эдгаре, — резко ответила Элис. — Бабушка, возможно, догадывалась о том, что происходило, но она даже не намекнула мне на сексуальные предпочтения Алана. Она просто сообщила, что, пока Алан был в море, моя мать страстно влюбилась в Дэвида, который продолжал любить ее. Она предположила, что они стали любовниками в те дни, когда Алан отплыл на Филиппины. Бабушка сказала, что они собирались просить Алана о разводе, как только он вернется с действительной службы… Во всяком случае, они не хотели посылать ему формальное письмо с просьбой о разводе, пока он рисковал своей жизнью.

Речь Элис становилась все беспокойнее, казалось, что нервы ее на пределе. Но Тед понимал: если она не расскажет обо всем сейчас, дальше будет еще труднее.

— Так почему Мэрион не попросила Алана о разводе? — спросил он, изо всех сил пытаясь осмыслить ситуацию. — Или она пыталась? А он не согласился? Ведь в данной ситуации развод был бы наилучшим решением! Ты так не думаешь?

— Возможно, — холодно заметила Элис. — Однако примерно в это время Мэрион поняла, что забеременела, а у Дэвида обнаружили лейкемию. Случаи излечения от лейкемии в начале семидесятых годов были значительно реже, чем сейчас, и вскоре стало ясно, что Дэвид долго не проживет. Бабушка сказала, что «все» решили, что будет лучше, если Мэрион останется женой Алана.

— И что же, «все» ожидали, что Алан примет ситуацию такой, какая она есть? — в изумлении спросил Тед. — Его жена наставила ему рога с его младшим братом, а он лучезарно улыбается и принимает появившегося ребенка как своего собственного?

Несколько запоздало он понял, что его слова не слишком тактичны, учитывая, что «появившимся ребенком» была сама Элис.

— Я тоже никогда не понимала этого, — призналась она, обхватив себя руками, чтобы унять дрожь. — Но сейчас, мне кажется, начинаю кое-что понимать…

— Почему только сейчас?

Она не сводила взгляда с хрустальных ваз.

— Я ведь узнала о связи Алана с лейтенантом Эдгаром совсем недавно.

— Так ты думаешь?.. Подожди, подожди… — Тед начал высказывать то, что приходило в голову, вслух. — Алан возвращается домой с Филиппин, полный угрызений совести и вины за трагическое завершение его связи с Джорданом Эдгаром. Между тем твоя мать тоже полна раскаяния относительно ее отношений с Дэвидом. Они заключают сделку. Она прощает ему Джордана, если он простит ей Дэвида. Джордан мертв, Дэвид умирает. Двое живых обращаются друг к другу за взаимной поддержкой…

— Что-то вроде этого, — сказала Элис, пытаясь выглядеть беспечной. — Главное, что таким образом каждый прячет свое грязное белье подальше. Было лишь одно маленькое несоответствие. Я родилась через десять месяцев после того, как Алан уплыл в бухту Субик-Бей, и, судя по свидетельству о рождении, весила всего шесть фунтов. Я была совсем не крупная для переношенного ребенка…

Тед пожал плечами.

— Не думаю, чтобы Мэрион или Алан слишком беспокоились об этом небольшом несоответствии. Множество первых бэби рождается позже нормального срока, и Мэрион такая хрупкая, что никому и в голову не могло прийти, что ты должна была родиться крупной. Люди судачат, когда дети родятся вскоре после свадьбы, а не наоборот. Если бы ты родилась через полгода после свадьбы, это бы обсуждалось, особенно в тех кругах, в которых вращалась Мэрион. Но ты сама сказала, что Алан уплыл на Филиппины сразу после того, как твои родители вернулись из продолжительного свадебного путешествия. Разве не естественно, что Мэрион приехала домой беременной?

Элис пожала плечами.

— Я думаю, ты прав, потому что, насколько я знаю, не было ни намека на скандал по поводу моего рождения. И репутация Мэрион осталась чистой, как первый снег.

Тед чувствовал себя как обезумевший статистик, который нанизывает факт за фактом в надежде, что еще одна цифра, еще один обзор, еще один ряд анализов неожиданно откроют ему тайну.