— Ты работаешь на Джо, или пришла сюда по просьбе Эвана? — спрашивает Боб.

Отвернувшись от Боба, она закрывает глаза и прикрывает грудь своими руками. Она сильно дрожит из-за низкой температуры в комнате, и её рваные выдохи, которые ей удаётся, выходят белыми облачками. Мне просто хочется, чтобы она ему ответила. Я хочу, чтобы это наконец закончилось. Мне нужно зайти так далеко, чтобы наверняка быть уверенным. Но я делал вещи и похуже.

Боб отползает от неё, проходит вдоль комнаты и попутно закуривает сигарету, а затем хватается за край металлической тележки. Ржавые колёса скрипят, когда он толкает её в сторону девушки. Я сглатываю. Сердце бешено стучит в груди, чуть ли не подпрыгивая к горлу, а ладони начинают потеть.

По ту сторону массивной двери раздается очень громкий стук, и я вздрагиваю, когда дверь с треском впечатывается в стену.

— Джуд у нас проблема. Там какие-то двое пробираются со стороны заднего двора.

— Что? Как они, блядь, смогли обойти охрану?

— А мне откуда, блядь, знать. Но они вооружены.

— Долбаный Джо! — я смотрю на Викторию. — Если я узнаю, что ты причастна к этому, поверь мне на слово, я не буду таким милосердным!

Я резко поворачиваю голову в сторону Калеба.

— Идём.

С беспокойным выражением лица Калеб смотрит на неё и снова на меня.

— Чего ты ждёшь!? — рычу я.

Когда выхожу из комнаты, я придерживаю дверь и поворачиваюсь к Бобу.

— Если ты, мудак, коснёшься её, я задушу тебя голыми руками.

Боб кивает и встаёт, делая ещё одну затяжку своей сигареты и снова опирается на стену.

— Ты меня, блядь, слышишь? — я указываю в его сторону пистолетом. — Не прикасайся к ней, пока я не приду!

— Ага, ага. Не буду. Вот тебе крест на моём ебаном сердце.

Дверь захлопывается в момент, когда я слышу ещё один её громкий всхлип. Я прохожу вдоль комнаты и поднимаюсь по лестнице, крепко сжимая пистолет в кулаке и следуя за остальными ребятами на террасу.

— Двое парней в лесу, вон там, — указывает Пол в сторону заднего двора.

Я не жду. Чувствую, как всё рушится вокруг меня. Она сейчас в подвале, а эти парни на моей территории. Словно меня окружают со всех сторон. Я бегу к линии деревьев. Калеб следует за мной, держась поближе. Остальные мои ребята рассредоточились с пушками наготове. Слышу, как один из нарушителей что-то кричит, и вижу, как они мчаться мимо тонких стволов сосен.

Когда один из них попадает в поле моего зрения, я нажимаю на спусковой крючок. Громкий звук выстрела пронзает мои уши, тут же заглушая шум вокруг меня. Через несколько секунд в меня стреляют в ответ, и начинается перестрелка. Пули рикошетят от стволов деревьев, и кора разлетается в воздухе.

Когда мужчины скрываются из виду, я набираю скорость, устремляя свой взгляд в густые заросли леса.

— Ты их видишь? — кричу я, держа оружие наготове.

— Нет, — кричит Калеб. — Я ничего не вижу. Дерьмо! Должно быть, они схлопотали пули.

Запустив руки в волосы, я ищу доказательства того, что они подстрелены. Я шагаю в том направлении, куда они уходили, и нахожу ярко-красную кровь на сухих листьях.

— Ну, тут кровь, — я приседаю на корточки, чтобы рассмотреть листья. — Не много. — Когда я осматриваю лес ещё раз, то ничего не вижу и не слышу. Я владею пятнадцатью акрами, и они могут быть, где угодно.

— Найди их! — командую я, разворачиваясь в сторону дома.


Глава 18.

ВИКТОРИЯ

Я наблюдаю, как Калеб покидает комнату, и надежда на спасение уходит вместе с ним. Дверь захлопывается, и мёртвая тишина окутывает комнату. Я слышу только звук воды, стекающей в водосток.

Я замерзаю, и мои конечности пробирает сильной дрожью. Я не чувствую их. Не чувствую ничего, кроме страха и отчаяния.

Боб начинает кашлять в углу комнаты, но я отказываюсь смотреть в его сторону, поэтому просто лежу голая в луже ледяной воды и смотрю на флуоресцентную лампочку, мигающую над моей головой.

— Ты вскружила ему голову, — из-за стука своих зубов я едва слышу его бормотание. — Ты же знаешь, что ты — его слабое место, да?

Я снова ничего не отвечаю. Его лицо появляется в поле моего зрения, поэтому я вижу злобную улыбку на его губах. Он выпускает кольцо дыма мне в лицо, заставляя меня слабо закашляться. Его зубы покрыты пятнами от никотина, а дёсна посерели от курения. Всё в нём меня отталкивает, вызывая отвращение.

Снова зажав сигарету меж своих губ, он делает затяжку.

— Ты делаешь его уязвимым, — я слышу, как он идёт по комнате, от чего его сапоги скрипят.

Через несколько секунд он наклоняется ко мне, вытягивая лезвие. Отблеск света сверкает на поверхности стали. Мой разум начинает метаться в панике, но тело… моё тело не реагирует. Из моей груди вырывается всхлип разочарования. Одно дело, когда ты отказываешься бороться, а другое, когда ты не можешь этого сделать — это уничтожит меня не только физически, но и морально. Я могу надеяться только на то, что что бы он не сделал, он сделает всё быстро.

Боб проводит пальцем по острию ножа. Я закрываю глаза, и когда открываю их, он приседает напротив меня и хватает за мой подбородок. Его грубые пальцы воняют сигаретами.

Он тычет ножом мне в лицо и шепчет:

— Я делаю это с тобой для того, чтобы убедиться, что ты не его слабость. Трудно быть слабым для суки, из которой вываливаются её же кишки.

У меня перехватывает дыхание, и я трясу головой. Лицо суровое, и только небольшой проблеск азарта мелькает в его чёрных глазах, когда он смотрит на свой чёртов нож.

— Дерьмо, — Боб делает затяжку и продолжает, зажимая сигарету между губами, — какая досада просрать такое роскошное тело, как твоё.

Он едва прикасается кончиком ножа к ложбинке между моих грудей.

Мне хочется закричать, но меня окутал холод. Чувствую, как у меня замедляется дыхание, а перед глазами всё размывается. Если Боб меня не убьёт, я умру от холода.

Он берёт сигарету и тушит горячий окурок об мою грудь. Когда меня пронзает разъедающий ожог, я пытаюсь откатиться в сторону, но он хватает меня, сильнее прижимая к полу. Я скольжу голой спиной по холодному влажному бетону.

— Он уже трахнул тебя? — прикусив зубами свою нижнюю губу, он хихикает. Хватая мою грудь, он и щипает пальцами мой твёрдый сосок. — Он трахал тебя так, как должны трахать грязных шлюх, которой ты и являешься?

Я качаю головой в знак протеста, и с моих губ срывается жалобный стон. Он сильнее прижимает лезвие к моей коже.

— Я сделаю ему одолжение, убив тебя, потому что не уверен, что он сделает это сам.

Моя грудь начинает вздыматься, и я не могу дышать. Ощущаю, как острый край ножа разрезает кожу и боль поднимается по груди, когда он тянет ножом вниз дюйм за дюймом по моему телу, пока не достигает пупка. Я закрываю глаза, чувствуя, как слёзы стекают по моим вискам.

Схватив меня за горло, он наваливается на меня сверху, и его лицо находится в нескольких дюймов от моего, когда он рычит:

— Я порежу каждый… — он подставляет лезвие мне под горло, — долбаный дюйм твоего тела, и буду наслаждаться каждой секундой.

Он убирает нож от моей шеи, и следующее, что я понимаю, он сжимает пальцами внутреннюю сторону моего бедра. Я чувствую лёгкое царапание лезвия, когда он тянет его по моей коже, слегка прикасаясь им. Он поднимается выше, пока не оказывается почти у самого основания бедра. Перед глазами всё плывет, и я борюсь с желанием отключиться. Я не могу потерять сознание и позволить этому произойти, — отчаянно думаю я.

— Как насчёт того, чтобы я трахнул тебя этим ножом? — он проводит лезвием около соединения бёдра и паха, смеясь, пока я хнычу.

Я не могу остановить рыдания, которые вырываются из меня. Я хочу умереть. Пожалуйста, убей меня. Пожалуйста, убей. Я молчаливо молюсь про себя снова и снова.

Он проводит пальцем по моему лицу, прежде чем надавить кончиком ножа на мою щеку, но меня это больше не волнует.

— Убей меня, — это всё, что я могу выдавить из себя. С меня хватит. Я недостаточно сильна для этого кошмара. Я среди чудовищ, которых боятся другие чудовища. Они сломают меня настолько, что я никогда н смогу восстановиться. Чёрные точки мелькают перед глазами. Я так устала. Мне так холодно. И всё, чего мне хочется — это уснуть.

Его улыбка превращается в маниакальную усмешку, когда лезвие снова скользит по моему горлу.

— Ещё нет, милая зверушка, — его взгляд скользит по моему голому телу, и он смеётся. — Нет, пока я не получу именно то, что хочу.

Он снова сжимает мою грудь ладонью. Его резкие движение натягивают надрез на ней, от чего я содрогаюсь. Он начинает поглаживать мой живот.

— Как насчёт того, чтобы я трахнул твою милую киску этими пальчиками?

Когда он передвигает свои пальцы между моих ног, задевая меня, я сжимаю их и пытаюсь блокировать ему путь, но я слишком слаба. К горлу поднимается желчь, несмотря на то, что я собираюсь свалиться в обморок. Она поднимается к моему горлу, даже когда мой рассудок пытается ускользнуть. Всё во мне трепещет от ужаса при мысли об этом, пытаясь проникнуть сквозь туман в моей голове и заставить меня бороться. Этот мужчина раздел, избил и порезал меня, но он, чёрт возьми, не изнасилует меня. Лучше тысячу раз умереть, чем вытерпеть такое.

Я хватаю его за запястья, из последних сил пытаясь оттолкнуться от пола. Острый край ножа впивается в мою шею. Тут же я чувствую поток горячей крови, хлынувший по моей шее, и улыбаюсь, снова падая на бетон. Мне так холодно. Моё тело сломлено, а душа разрушена. Я приветствую темноту, когда она поглощает меня.


Глава 19.

ДЖУД

Приоткрывая дверь, я слышу грубый голос Боба:

— Как насчёт того, чтобы я трахнул твою милую киску этими пальчиками?

Чувствую, как рык вырывается из моего горла, и я быстро открываю дверь в холодную комнату.