Да, бабушка у нас была та еще примадонна. Даже мусор с макияжем выносила!

— Уже не в комнате, Леночка, — произнесла бабуля, заходя на своих каблучках в гостиную.

На руках перстни, как всегда, маникюрчик, помада, платье и шарфик.

— Бабуля, — подскочила, и тотчас же принялась обнимать.

— Яночка, девочка моя, как же я соскучилась, — проворковала Изольда Герасимовна. — А кто этот молодой человек? — стоило мне только отстраниться, спросила бабуля.

Тим подорвался и поспешил представиться, а затем, как только увидел бабушкину ладонь, наклонился и поцеловал, чем заслужил бабулин одобрительный взгляд. Вот же льстец!

— Какой интересный юноша, — присаживаясь, проговорила. — Была бы я моложе, так бы и увела у Янки. Я в молодости такой проказницей была, — засмеялась бабушка, а я между тем застонала.

«Ну, началось!» — подумала я, и, вероятно, мама с папой тоже, так как лица у них были обреченные.

Стоит отдать Тиму должное: если его сперва и сбили с толку слова старушки, то он немедля поспешил взять себя в руки.

— Не сомневаюсь, — улыбнулся этот гад, а после добавил: — Вот только ведьма ваша Янка. Никого, кроме нее, не вижу. То ли зелье какое подсыпала, то ли еще что, — беспечно отозвался, за что получил от меня ногой по голени.

— Это мои гены, — нашла что сказать бабуля.

— И ничего я не подсыпала!

— Это просто, родной мой, влюбленность, — мечтательно улыбнулась старушка.

Тим не подтвердил ее слова, лишь отвел глаза в сторону, мельком улыбнувшись.

— А вот детки у вас должны быть красивые. Молодец, Янка, выбрала самца, как я учила, — подмигнула.

— Мам! — уже раздался возмущенный голос моей родительницы.

— Не мамкай! — фыркнула Изольда. — Чай, не маленькие, понятно, как вечера свои проводят. Вон, на шею погляди, — бесцеремонно выдала.

Я покраснела от кончиков пальцев до мочки ушей, а Тим лишь довольно ухмыльнулся. Вероятно, его вообще мало что могло смутить.

Благо, дальше мы эту весьма деликатную тему не поднимали.

Разговор плавно перетек на бабушкину жизнь. Она рассказывала о Провансе, к слову, у нее появился новый ухажер. Старый помер! Мда, недолго бабуля горевала, всего-то полгода прошло.

Время тем часом спешило к двенадцати.

Говорят, как встретишь Новый Год, так его и проведешь.

Мне нравились наши отношения с мамой. Мы, кажется, действительно нашли общий язык. С папой у нас всегда было прекрасное общение, да и со своенравной бабулей я любила порой побеспредельничать (полагаю, если во мне и была доля хулиганки, то это никак иначе как ее гены). А вот голубоглазый красавец… Что он принесет мне в Новом Году? Боль и разочарование или любовь и счастье?! Я не знала ответ на этот вопрос. Но мне хотелось, чтобы второе.

Тим влился в мою семью, как будто уже был ее частью. Он даже не сбежал, когда бабушка спросила его о средствах контрацепции.

Когда часы стукнули двенадцать, мы все подожгли бенгальские огни и выпили шампанское. Крики счастья, поздравления, непрекращающиеся звонки по телефону и салюты.

Мы все обменялись подарками. Все остались довольны, и даже Тим, который сперва удивился, покачав головой, поцеловал меня в щеку. Бабуля мне подарила сказочного аромата французские духи, мама платье, а папа конверт с деньгами.

— Фух, — вздохнула, откидываясь на стуле. — Давно я так не наедалась.

— Пойдем со мной, — проговорил несколько нервно Тим.

Сперва я хотела подразниться, но, заметив судорожно подрагивающие конечности, лишь встала.

— Где твоя комната? — поинтересовался, проходя по коридору.

Стоило мне только жестом указать на дверь, как парень сей же час затащил меня и, закрыв, как-то прерывисто выдохнул и сглотнул.

— Ты чего?

— Яна, — взял мою руку в свою.

Он сказал это столь проникновенно, что у меня и мысли не возникло отдернуть ладонь, напротив, хотелось прижаться к парню и обнять его.

— М-м?

— Черт! — прошипел, закидывая голову вверх, и взъерошил свои волосы, а затем, сглотнув, заговорил: — Я знаю, что иногда веду себя как полный придурок, что не самый примерный парень и моя репутация проститутки шагает на двадцать шагов впереди меня, — усмехнулся. — Но я хочу, чтобы ты знала… С тобой все по-другому. У меня были только одни отношения, и это закончилось не очень хорошо, но для тебя… С тобой я готов переступить через многое. Ты ворвалась не только в мою комнату, но и в мою жизнь. Я не хочу делить тебя с кем-то. Дай мне шанс, — крепко сжав мою руку, прошептал.

Это была последняя капля. Мое женское сердечко не выдержало и нынче я готова была пасть в его руки и кричать: «Делай со мной, что хочешь! Я твоя!». В полумраке он был совсем другим. Он был настоящим.

— А мне? — все же прорвались на свет сомнения. — А мне придется тебя с кем-то делить?

Вместо слов он прижал меня к себе и, наклонив голову, прошептал:

— Нет. Только твой.

Его губы коснулись моих, но не как прежде. Это был нежный поцелуй, словно парень пробовал меня. Его губы мягко двигались напротив моих, сминали их, а рука нежно поглаживала щеку. Язык едва ли касался моего, больше он запоминал контур моих губ.

Он отстранился и, покопавшись в карманах, достал коробочку. Открыв ее, он достал цепочку с кулоном в виде птички.

Аккуратным движением Тим повернул меня себя к спиной и, откинув волосы, надел мне на шею.

— Это чтобы моя птичка не улетела снова, — обнял меня со спины.

— Если будешь хорошо себя вести, то не улечу, — пообещала, улыбнувшись.

— Ян?

— М-м?

— А пошли на свидание? — вдруг ни с того ни с сего выдал.

Я не сдержала порыв и засмеялась.

— Тимур Валерьевич, — повернулась к нему лицом. — Вам не кажется, что вы несколько опоздали?

— Лучше поздно, чем никогда, — пожал плечами. — У нас и так все не как у людей. Так хоть на свидание сходим.

— А пошли! — весело промолвила.

Глава 20

Тим уехал под утро, оставив напоследок на моих губах крышесносный поцелуй. Стоит ли говорить, насколько мы были заведены?! Пожалуй, опустим подробности. В любом случае не заниматься же сексом в родительской квартире.

К слову, о свидании мы договорились аж на третье число, что означало, что парня я не увижу два дня. У него были свои дела, а мне хотелось побыть с семьей. Кто знает, когда я свою шальную бабулю увижу еще раз.

Да и мама, разве что от радости не плясала канкан от того, что я оставалась в родительском гнездышке. Впрочем, ехать в квартиру, где меня бы настигло одиночество в эти поистине прекрасные дни, не хотелось. Благо, коту корма много насыпала. Не совсем же я безответственная!

— Милая, мы все тебя ждем, — произнесла бабуля, заглянув в комнату.

— Иду, — откинув телефон, тотчас же подорвалась с кровати.

Уже был поздний обед, а мое величество только час тому назад изволило проснуться. Ну и соня же я!

У нас была некая традиция, на следующий день после Нового Года всем семейством завтракать, а точнее обедать.

На кухне, как, впрочем, и всегда, хлопотала мама, а папа ей любезно помогал. У них была полная идиллия. Хоть в семье и считалась мама главной, все же папа ее очень любил, что было взаимно. И я знала, что хоть моя мать порой невыносимый тиран, вечером, когда никто не видит, она устало откидывается папе на плечо, а тот в свою очередь дает ей почувствовать себя женщиной. Он ее плечо, он ее опора. Вряд ли мама добилась бы таких высот без папиной поддержки.

Я не могла скрыть свою улыбку, и моя вечно все понимающая бабуля подмигнула мне. Порой мне казалось, она читает мои мысли.

— О, Яна, — заметила меня мама. — Как спалось?

— Хорошо, спасибо, — кивнула головой, проходя на кухню. — Помочь? — любезно поинтересовалась, на что маман лишь махнула рукой и изрекла: — Садись, ребенок.

Мне же лишь оставалось пожать плечами. Полагаю, для мамы я всегда буду ребенком.

Когда все уселась за стол, прогремели очередные тосты и я, пригубив немного шампанского, принялась трапезничать.

Я не сразу заметила любопытные взгляды на мне, однако, когда оторвала голову, нахмурилась.

— Что случилось?

Папа, что, впрочем, неудивительно, сию же секунду отвернулся, а вот мама с бабушкой, напротив, не церемонясь прожигали во мне дыру.

— Внучка, ты как такого Аполлона отхватила?

Я фыркнула, а затем и закатила глаза, прежде чем важным тоном вымолвить:

— Это он меня отхватил. Он, может, Аполлон, но и я не хуже чем Венера Милосская.

— О, — воскликнула Изольда Герасимовна, — это моя порода!

— Это же тот мальчик из машины? — вдруг неожиданно спросила мама.

Неловко поерзав, понуро опустила голову и пробурчала себе под нос что-то похожее на: «Да, это он».

Мама задумалась. Да и папа, очевидно, тоже. Одна бабуля была в неведении, что её, несомненно, не устраивало. Говорить о скандале, конечно же, не хотелось, однако этой чрезмерно любопытной старушке попробуй не рассказать.

Спустя несколько минут пыток мама все же вкратце описала ситуацию, на что получила бабулино крайне возмущенное:

— Мало того, что от тебя дочь сбежала, так еще и зятя чуть не спугнула!

— Он не зять! — вырвалось из меня.

— Цыц! — грозно отрезала старуха. — Дурой будешь, если проворонишь свое счастье. Мальчик глаз от тебя не отводит, а ты носом воротишь!

— Ничего я не ворочу, — пробурчала, опуская смущённо глазки.

«Он что, и правда от меня глаз не отводит?» — поселилась в моем сердце надежда, и, будто услышав мои мысли, Герасимова выдала:

— Правда-правда, сидит, слюна течет, да глаз не отводит. То за ручку цап, то по коленке лап. Эх, молодежь…