Народ из офисов набирал себе еды, рассаживался за столы, а Лиза вдруг, похолодев, подумала — а что же она будет делать после работы? И почему это пришло ей в голову только сейчас?..

Он же там. И она может с ним столкнуться в любой момент. И вечером, и утром. Нет-нет, этого нельзя допустить.

Но что же тогда делать?..

— Лиз? Что с тобой? — спросила Маша тревожно, вглядываясь в ее лицо. — Ты чего такая бледная? Душно, что ли? Голова опять разболелась?

— А? Да… немного.

— Может, в аптеку сгонять, за таблетосами? Цитрамон, нурофен, спазган… Что тебе лучше помогает?

— Топор, — неловко пошутила Лиза, хватая с полки салат. Маша покосилась на взятую вазочку и вернула ее обратно. — А?..

— Это сельдь под шубой, — пояснила коллега, хмуро разглядывая Лизу. — Ты не ешь никакую сельдь, я помню. И неважно, одета она или раздета. Так сильно голова болит? Может, отпросишься у Михалыча? Он, конечно, гад и сволочь, но не до такой степени. На денек-то уж отпустит.

Лиза внутренне ужаснулась. Да она скорее тут ночевать останется, чем отпросится. В кабинете секретаря генерального и диван есть. Он коротковат, но это лучше, чем идти домой.

— Маш… а у тебя нет знакомых, которые сдают… хм, наверное, комнату?

Подошла их очередь расплачиваться за набранную еду, и коллега ответила только после того, как они с Лизой сели за стол:

— Не знаю, я не слежу за этим делом. Может, и есть, спрашивать надо. Знакомый ищет?

Говорить "я" было как-то неловко, и Лиза соврала который раз за день:

— Ага… знакомый.

— Лады, поспрашиваю.

***

Выпускной у нее был действительно волшебный. Мама улыбалась и гордилась, Денис тоже сиял, снимая все на камеру, и даже Вера развеселилась, несмотря на свои неприятности. А когда Лиза замечала, как Денис смотрит на нее, ее сердце колотилось, словно шальное, и хотелось прыгать, танцевать, кричать от счастья…

Так смотрят не на маленьких девочек. Совсем не на маленьких.

Конечно, она в тот день выглядела иначе — как хорошенькая фарфоровая куколка. В голубом платье с воздушной юбкой, светлыми волосами, которые мама завила ей колечками, с аккуратным макияжем на лице, в туфельках на небольшом каблуке… Очень, очень хорошенькая. Да, Денис любовался ею, как любуются отцы или старшие братья на своих подросших дочек или сестер.

А Лиза размечталась.

Правда, после выпускного ей стало не до фантазий — она усиленно занималась, сдавала вступительные экзамены и вообще не поднимала головы от учебников. Даже когда встречала Дениса на улице или сталкивалась с ним в квартире Ольги Николаевны — просто кивала, погруженная в собственные мысли.

И в тот день, когда Лиза узнала, что поступила, она тоже встретила Дениса. Он спускался вниз по лестнице, а Лиза бежала наверх — сообщить его матери радостное известие. И чуть не полетела носом вперед, увидев, что идет он не один, а с девушкой. И приобнимает ее за плечи, и смотрит так… совсем как на взрослую…

— Привет, Лизка, — сказал он весело, мазнув по ней равнодушным взглядом. И пошел дальше. А Лиза, обернувшись, успела заметить, как Денис опустил руку с плеча на ягодицу девушки, сжал, и его спутница кокетливо хихикнула.

Стало очень больно — просто невыносимо. Словно свет вокруг померк. И даже радости от поступления Лиза больше не ощущала…

***

Сразу после обеда мобильный телефон настойчиво зазвонил.

Лиза посмотрела на экран — Ольга Николаевна. Сердце будто ледяным обручем сжало. Значит, мама Дениса вернулась из своей поездки на море. Ну да, как раз сегодня должна была вернуться. И теперь хочет пообщаться с Лизой.

Но как тут общаться?.. Невозможно.

Телефон завибрировал — пришло сообщение в вацап.

"Лизонька, пожалуйста, перезвони".

Лиза моргнула, ощущая, как подходит комок к горлу и режет глаза — словно кто-то бросил в них горсть соли.

И вновь вибрация.

"Ничего с собой не делай. Лиза, пожалуйста, позвони"

Делать?.. Что она имеет… А…

Глупо. Как можно что-то с собой делать, когда у нее мама, для которой ты — вся жизнь, и Вера, и племянница? Маришка осенью в школу пойдет, и Лиза собиралась купить ей большой красный бант…

"Лиза, пожалуйста. Я тебя умоляю, перезвони".

Она начала задыхаться.

И, задыхаясь, поставила номер Ольги Николаевны в черный список.

А заодно и номер Дениса…

***

Тем летом у Лизы было плохое настроение — именно из-за того, что она постоянно видела Дениса с той девушкой. Она ей страшно не нравилась, и единственное, в чем Лиза находила отраду для собственного израненного безответной любовью сердца — это тот факт, что Ольге Николаевне пассия сына тоже была не по вкусу.

— К сожалению, — говорила соседка, вздыхая, — мальчики часто выбирают неправильных девочек. Потом разберется… жениться вроде не собирается…

Денис действительно разобрался — примерно к концу осени, когда Лиза уже вовсю училась на первом курсе, а Вера лежала в роддоме, рожая Маришку. И после появления племянницы все настолько закрутилось вокруг младенца — а ведь Лизе еще и первую сессию сдавать предстояло, — что ей резко стало не до Дениса и его девушек.

Так пролетел первый курс. Он был до краев заполнен учебой, бессонными ночами, подгузниками, режущимися животиками и бесконечной любовью к крохотному человеческому существу, которого совсем недавно еще не было на свете. Мама много работала и почти не сидела с Мариной, Вера тоже брала себе внештатку — она занималась бухгалтерией на дому. Сестре была нужна помощь Лизы, и она старалась помогать, но и учебу не забрасывала. Конечно, ей было не до Дениса.

Ближе к концу первого курса за Лизой начал ухаживать однокурсник, но она так и не смогла принять эти ухаживания — слишком сильным оказалось ее чувство к соседу. И на всех свиданиях, которых, впрочем, было немного, Лиза сравнивала своего ухажера с Денисом. Не в пользу ухажера…

Только летом после первого курса Лиза, освободившись хотя бы от учебы, осознала, насколько устала. Сдав сессию, она зашла к Ольге Николаевне похвастаться успехами, и пока соседка заваривала чай, Лиза ждала ее на диване в гостиной. Буквально на секунду прикрыла глаза — и проснулась от веселого смеха.

— Вот это тебя укатали, — хохотал Денис, глядя на Лизу, которая спала на их диване, открыв рот и почти пуская слюни. — И учеба, и дети маленькие… Не позавидуешь.

— Деня, — протянула Ольга Николаевна укоризненно, выглядывая с кухни. — И чего ты ее разбудил? Пусть бы поспала. Умаялась, бедняжка.

Лиза, выпрямившись, смущенно потерла глаза. Угораздило же ее так опозориться при Денисе…

— Да, это я не подумал. Извини, Лизка. Но могу искупить свою вину, — он улыбнулся и подмигнул. — Я там клубники купил и черешни. Будешь? С мороженым.

Ей стало очень жарко. И от предложения, и от этого подмигивания. Раньше Денис ей не подмигивал…

— Будет-будет, — крикнула Ольга Николаевна. — И я буду. Давайте, идите сюда.

В тот день, когда Лиза вернулась домой после нескольких часов посиделок на соседской кухне, ей казалось — она не ходит, а парит над землей, словно облачко.

Еще ни разу она не общалась так долго с Денисом. А тогда он сидел рядом, на соседней табуретке, и расспрашивал и об учебе, и о племяннице, и улыбался, и даже предлагал клубнику и черешню посочнее и посимпатичнее.

— Вот, держи, — говорил он, и на тарелку ложилась очередная крупная, мясистая ягода. — Набирайся сил, чтобы больше днем не выключаться, как игрушка без батарейки.

Лизе было приятно, тепло и светло. И Ольга Николаевна была довольна — смотрела на них и улыбалась многозначительно.

Будто понимала что-то, чего еще не понимали они.

***

Не прошло и десяти минут, как телефон снова зазвонил, но на этот раз номер был незнакомый. Лиза колебалась недолго, секунд пять, а потом тоже добавила этот номер в черный список.

Конечно, Ольга Николаевна, кто еще это может быть? Вера или мама позвонили бы со своих телефонов, так же, как институтские или школьные подруги. Либо спам, либо Ольга Николаевна.

Еще пять минут — и вновь звонок. Сразу в черный список. И звук отключить, чтобы коллег не тревожить. При переводе важно сосредотачиваться на тексте, а какое тут сосредоточение, когда один трезвон за другим.

Но звонок от Веры игнорировать было нельзя, и Лиза все же взяла трубку, выйдя на время в коридор.

— Алло…

— Лизок, — протянула сестра удивленно, — а тебя тут что-то Ольга Николаевна разыскивает, говорит, ты трубку не берешь. Все в порядке?

— Да, — ответила Лиза, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Я просто не хочу разговаривать. Но скажи ей, что со мной все в порядке. И будет в порядке. Передашь?

— Передам, — удивления стало больше, — а что случилось-то?

Она прислонилась спиной к холодной стене, вздохнула. Господи, как ответить, что сказать? Что ни скажи — все плохо.

Только бы Ольга Николаевна с Денисом сами не рассказали маме и Вере правду. Только бы они промолчали.

— Да ничего особенно, Вер. Поссорилась просто, не хочу пока общаться.

— Поссорилась? С Ольгой Николаевной?

— Нет.

— А-а-а, — Вера, кажется, выдохнула с облегчением. — Ну, я давно говорю — все мужики козлы, и Дениска не исключение.

— Угу.

— Давай, до вечера.

"До вечера…"

Лиза положила трубку и села на корточки, не обращая внимания на снующих туда-сюда мимо коллег.

Нельзя идти домой, нельзя. Нельзя, чтобы мама и Вера увидели ее в таком состоянии. Нельзя встречаться с Ольгой Николаевной и тем более — с Денисом. Нужно срочно искать комнату или квартиру, а пока оставаться в офисе. С охранниками она уж как-нибудь договорится… за коньяк-то…