Анна Шнайдер - Осколки неба

— Да. Просто у тебя тараканы. Все, Лиз, хватит спорить. Садись есть. Я макароны пополам разделю, все равно нам еще попкорн предстоит… Блинами догонюсь, если что.

— Я не буду.

— Будешь, — отрезал Володя, доставая из шкафчика две тарелки. И стал накладывать макароны. Лиза смотрела на это, не помня себя от напряжения и не представляя, что делать. В конце концов жалобно протянула:

— Ну ты хотя бы себе побольше положи, ты же есть хочешь…

Он улыбнулся — и действительно положил себе почти в два раза больше.

— Вот. Компромисс. Видишь, какой я добрый и хороший? И ты не будь букой. Кино это ведь все-таки не кладбище какое-нибудь. Получишь море эмоций, отвлечешься… И я тоже… Вот я сегодня такой сложный аппендицит резал. Хочешь, расскажу?

— За едой? — Она обреченно шмыгнула носом.

— А, ну да. Тогда по пути в кино расскажу.

Лиза вздохнула и, взяв вилку, стала есть.

Бесполезно с ним спорить, совершенно бесполезно. Но странное дело — вместо злости и раздражения она сейчас ощущала странное облегчение, что Володя не отказался, не пожал плечами, сказав "ну и ладно", а настоял на своем.

Только вот что все это значит, она пока не могла понять.

Володя купил билеты… на мультфильм от "Диснея". Лиза, уверенная, что он выберет боевик-стрелялку, очень удивилась.

Она вообще ждала, что он спросит, куда она хочет пойти, но он не спросил. И сказал, отдавая билет:

— Я рассудил, что раз ты вообще была против кино, я сам решу, куда нам идти. Так что сегодня будем смотреть мультик. Стой тут, а я пойду попкорн куплю. И пепси. Будешь пепси?

— Ты все равно купишь, даже если я скажу нет, — пробурчала Лиза, и Володя усмехнулся.

— Это да.

Через пять минут он вернулся с ведром попкорна такой величины, что она подумала — да за такой махиной экрана-то видно не будет…

— Пошли, запускают, — сказал Володя, кивая на вход. Лиза огляделась: в зал в основном шли семейные пары с детьми, но попадались и взрослые, и влюбленные парочки. Все улыбались и смеялись — народ явно рассчитывал на позитив.

А Лиза не знала, на что она рассчитывает. Ей вообще было непонятно, что она тут делает и зачем это все. Неужели Володя думает, что ее можно спасти какими-то дурацкими мультиками от студии Уолта Диснея?

Но через пятнадцать минут Лиза обо всем этом забыла. Смотрела на экран, как маленькая девочка, смеялась вместе с остальными — Господи, да невозможно не смеяться, когда вокруг столько хохочущих детей, — следила за приключениями героев и совсем не думала о своих проблемах.

И ела попкорн. Ела и ела, и когда встала с кресла после завершения мультфильма, ощутила себя толстой-претолстой, словно пингвин.

— Надо Маришку сводить на этот мультфильм, — сказала Лиза, с улыбкой глядя на довольных детей вокруг. — Ей понравится.

— Коллеги посоветовали, они как раз с детьми и ходили, все довольны остались. Ну что… по мороженому и домой?

— Ой… нет.

Володя засмеялся.

— То-то же.

Всю дорогу до дома Володя рассказывал ей про свою работу. Лиза никогда не любила больницы — да и кто их любит? — но когда он рассказывал, ей было интересно и смешно.

— Сегодня женщину выписывали. Вчера только поступила, приступ острого холецистита, камень в желчном, надо бы операцию, а она: "Я не буду у вас тут лежать". И нет бы на этом остановиться, ну не буду и не буду, так она: "У вас тут аура плохая".

— В больнице? — Лиза засмеялась. — В хирургии? Как там может быть хорошая аура?

— Наверное, если ремонт сделать, аура улучшится. Только кровати надо не забыть по фэншую поставить…

Наверное, так всегда и бывает — только ты расслабишься, только отпустишь ситуацию — и вдруг что-то случается, из-за чего все возвращается с удвоенной скоростью. А так как ты уже успел расслабиться, то накрывает настолько, что с трудом дышишь.

Лизу накрыло, когда они с Володей вошли в квартиру. В прихожей было темно и, захлопнув входную дверь, Володя почти сразу включил свет — но этих нескольких секунд, когда Лиза стояла с ним рядом в темноте, ей хватило, чтобы испугаться.

Кожа покрылась мурашками, дыхание перехватило, грудь словно железными тисками сжало…

Володя поставил сумку на комод и, посмотрев на Лизу, нахмурился. Открыл рот, собираясь что-то сказать — но потом закрыл. Парой секунд спустя вновь открыл и произнес:

— Когда Маша была маленькой, она очень боялась чудовища под кроватью. Ей папа про него рассказал — мол, там живет монстр, который утаскивает к себе под кровать маленьких девочек, когда они плохо себя ведут, и ест их. И я решил сестренку разыграть. Залез под кровать и стал ждать. Потом понял, что на полу лежать холодно, принес одеяло, расстелил, лег… и уснул. Проснулся утром. Открываю глаза — лежу я, значит, под кроватью, а на меня, наклонившись, Машка смотрит. Оказалось, она каждое утро проверяла, нет ли там монстра. Ночью боялась, а утром, при свете дня, была смелая. И, обнаружив меня, закричала: "Папа. Теперь я знаю, кто ест непослушных девочек. Володя"

Лиза улыбнулась, расслабляясь. И чего она испугалась…

— С тех пор Машка иногда меня так и называет. "Пожиратель маленьких девочек". Чай будешь, Лиз?

Она кивнула, не в силах говорить. Да и что можно было сказать? Страх был глупым. Да, Денис изнасиловал ее в темноте, но не в этом же дело…

— Кстати, там еще твои блины остались, как раз доем.

Она так удивилась, что спросила:

— Ты хочешь есть?

— Ну да. Я же пожиратель. Не знаю насчет девочек, но попкорна и блинов — точно.

Перед сном Володя зашел к ней в комнату, поставил негромкую музыку и принес успокоительное. Он вновь был в брюках и футболке, и Лиза, ощутив укол неловкости и вины, почти прошептала:

— Ты ходи, в чем хочешь, не обязательно так… как в форме…

— Я смущать тебя не хочу, — ответил он спокойно. — Да и это ерунда. Не беспокойся, Лиз.

— Да, кстати… — Как же она умудрилась забыть? Впрочем, понятно, как. Все эти переживания совсем выбили из головы любые рациональные мысли. — Ко мне хотят мама и сестра прийти в гости. В выходные. Можно?

— Конечно, — кивнул Володя. — Пусть приходят. А они чего, без племяшки твоей придут?

Лиза замерла. Точно…

— Наверное, с ней… Ты не против?

— Нет. Пусть проверят, что тебя никто не съел до сих пор, — он улыбнулся, стоя уже на пороге. — Спокойной ночи. Завтра разбужу, как обычно.

— Спокойной…

Минут десять после ухода Володи Лиза лежала, слушая музыку, и старалась ни о чем не думать. Отгоняла от себя воспоминания, вместо этого прокручивая в голове сюжет мультфильма, на который они ходили сегодня.

И не заметила, как уснула.

Утром в четверг Денис вновь попытался дозвониться Лизе, но с рабочих телефонов. И у пары коллег попросил на пару минут, но безрезультатно. Трубку она предусмотрительно не брала.

И, рассудив, что терять все равно нечего, он решил все-таки вечером поехать к ней на работу, покараулить возле выхода осторожно — так, чтобы не заметила. Подходить, может, и не станет, но хоть увидеть ее… понять, что все в порядке…

В сердце разливались любовь и нежность, и Денис покачал головой, подумав — как же это глупо, больше десяти лет быть неспособным разобраться в своих чувствах к женщине. И разобраться только после того, как потерял ее. И еще как потерял…

Если бы можно было повернуть время вспять. Если бы…

Но время движется только вперед — и вместе с ним, с каждой прошедшей секундой, от Дениса все дальше и дальше уходила Лиза.

***

— Лиза, вставай. Половина восьмого, пора.

Она открыла глаза и подумала, что, кажется, начинает привыкать к тому, что ее будит именно Володя. Хотя на всякий случай она и будильник ставила, но он еще ни разу не понадобился.

Володя на кухне явно жарил колбасу — Лиза чувствовала характерный запах, — и он по-прежнему был в штанах и футболке. Удивительно, но теперь ей хотелось, чтобы он снял футболку. Чтобы не думал постоянно о том, как бы не смущать. Чтобы расслабился.

Когда она вышла из ванной, Володя еще ел, и на кухне просто убийственно пахло яичницей с колбасой и сыром.

— Очень вредная еда, — сказал Володя, поймав Лизин удивленный взгляд. — И я, как врач, постоянно говорю пациентам, что такое есть нельзя. Но… грешен, грешен…

Она не выдержала и засмеялась, садясь напротив.

— Я и на твою долю пожарил. Будешь?

— Да, — Лиза кивнула, и Володя сделал вид, что расстроился.

— Жаль, жаль… А то я бы и вторую половину съел.

Она опять засмеялась.

— Ешь, если хочешь. Я могу не завтракать.

— Не завтракать нельзя, — произнес он наставительно, поднимая палец вверх. — Завтракать надо обязательно.

— Яичницей с жареной колбасой?

— И ею в том числе. Иногда. Очень-очень редко.

На работе Лиза никак не могла сосредоточиться — все думала о том, знает Володя или не знает, говорила ему Маша или нет? Или он просто сам догадывается? Косилась на подругу, но спрашивать напрямую пока не решалась.

Было страшно. Страшно, потому что любой ответ казался плохим. Говорила и знает — плохо, не говорила, но он догадывается — тоже плохо. Может, лучше вообще не знать, в курсе он или нет? Пусть останется тайной?

А еще ей было стыдно. Не хотелось говорить об этом даже с Машей. Хотелось быть обычной девушкой, никогда не переживавшей изнасилование, шутить и смеяться, обсуждать шмотки и книжки, а не это вот все.

Но во время обеда Лиза все-таки не выдержала — плюнула на страх и спросила:

— Маш… а ты рассказывала Володе, что со мной случилось?

Подруга покачала головой.