Об упавшем самолёте он узнал вечером, просматривая, как обычно, перед уходом, программу новостей. Уже накинул куртку, готовясь отправиться домой. Последним, как всегда… И ужаснулся, услышав свою фамилию, произнесённую с экрана. «Среди погибших — банкир Евгений Шалимов». Так и сказали, с ума сойти! На негнувшихся ногах шагнул к креслу, сел, схватившись за подлокотник, парализованный страшной новостью. Скорчился, не в силах пошевелиться. А ведь он и вправду мог быть там, среди навсегда ушедших в холодные глубины моря пассажиров. Судьба уберегла…

Медленно стащив куртку, зашвырнув её в угол, достал коньяк и щедро плеснул в стакан янтарной жидкости. Надо выпить за своё спасенье, угомонить колотящееся сердце. Ведь это ж надо, а?! Он погиб?! Выпил залпом, сразу налил ещё. Теперь за Егора, которого послал на смерть… Егора жаль, очень жаль, но кто б мог подумать, что такое случится?! Стечение страшных обстоятельств. А скажут — парень вместо него умер. И в чём-то будут правы… Надо проследить, чтоб пожизненную выплату семье назначили, да и к матери Егора самому съездить. Руки целовать ей будет…

Господи! Он вспомнил о матери, быстро схватил телефон в руки. Если та уже узнала, случится страшное, у неё больное сердце…

— Я жив и здоров! Я жив, — сразу закричал в трубку.

— Что такое, сын?

Оказывается, она ничего не знала. Пришлось объяснять, путано и долго, потом успокаивать заплетавшимся языком. Алкоголь уже затуманил мозги, принёс облегчение. Так, самую малость. С коньяком у Евгения давно налажен контакт, он и коньяк хорошо понимают друг друга. Да, это так, коньяк его лучший друг. Не предаст, не подведёт. Сегодняшнюю ночь он проведёт здесь, в кабинете со своим лучшим другом… Но, кажется, он пьян, сильно пьян. Рухнув в кресло, Евгений закрыл глаза. Благодатный сон накрыл мгновенно… Ему грезилось, что неудержимая волна уносила вниз, в холодную зияющую бездну моря его тело, а он, словно зачарованный, не находил ни сил, ни желания сопротивляться этому адскому движению…

Проснулся под утро, потому что сильно затекли ноги. Почему он здесь? Не сразу, но страшное происшествие всплыло в памяти. Так это ему не приснилось? От сухости и першения в горле саднило. Сдавив голову ладонями, Евгений встал и направился к холодильнику в поисках бутылки воды. Минералка немного привела его в чувство. Снова сел, раскачиваясь из стороны в сторону, словно китайский болванчик. Давно, с далёкой бесшабашной юности, у него не было такого жуткого стресса…

* * *

Стоя у окна и глядя на быстро просыпавшийся город, Евгений дождался прихода секретарши, которая при виде его замерла у входа и смотрела на шефа с изумлением и испугом, словно он вернулся с того света. В некотором смысле так и было. Пощёлкав пальцами у её носа, чтоб пришла в себя, Евгений в двух словах объяснил ситуацию.

— Теперь я домой, и сегодня меня не будет. А ты коньячку себе налей, впечатлительная моя. И никаких комментариев прессе, поняла? — добавил он угрюмо. — Да, ещё раз напоминаю — никому ни под каким предлогом не давать мой номер телефона. Если что-то срочное, звони сама. И вышли мне адрес Егора… Всё, ушел.

Проходя у стойки ресепшн, сгрёб почту, забрал с собой. Полистает в машине, отвлечётся, забудет про беду, про бедного Егора и его загубленную молодую жизнь. Новый водитель в чёрном костюме уже ждал у машины и при виде начальства предупредительно открыл дверь. Ну вот, парень ничем не хуже Стаса, подаёт машину по первому звонку.

Устроившись на заднем сиденье, закрыл глаза. Пережить бы сегодняшний день и злосчастную встречу с родственниками Егора, а там всё устроится само собой. Люди быстро переключают своё внимание на другие события, вчерашние новости уже никому не интересны. Да, с этим трудно не согласиться. Утешительная мысль взбодрила. Евгений потянулся к лежавшим рядом на сиденье газетам и журналам, вытянул из стопки популярный бизнес журнал «Сегодня».

Сначала он думал, что ему показалось. Лада на обложке, с чего вдруг? Где его жена, и где глянец? Это не соизмеримо. Но синие миндалевидные глаза, глядевшие прямо на него, Евгений не спутал бы ни с какими другими. Из миллионов узнал бы. Только благодаря этим глазам его сердце перестало быть одиноким… Красивое лицо, снятое опытным фотографом в правильном ракурсе, производило оглушительное впечатление. Высокие скулы, густые брови с лёгким изгибом, пухлые губы с изумительной ложбинкой — за всю свою жизнь Евгений не видел женщины красивее. И милей, в мире богатых и знаменитых таких совсем не осталось. Но когда она успела, почему разрешила снимать себя? И кто этот Илья Самойлов? Старый друг, о котором ему ничего не известно?

Евгений нахмурился. Похоже, он очень плохо знал свою жену, думая, что она перед ним, словно на ладони. Как бы не так! Оказывается, у Лады есть свои секреты… Жаль, очень жаль, что она узнала о дочери и случилась у них размолвка, но Евгений намерен загладить свою вину. Единственным известным ему способом: цветы, дорогие подарки, бриллианты как минимум в полкарата.

— Останови у ворот, пройдусь.

Водитель кивнул, не отрывая взгляда от дороги.

Евгений знал, что жена дома, чувствовал кожей. Он хотел появиться неожиданно, шум подъехавшего автомобиля может спугнуть беглянку. Уверенно ступая по длинной прямой дорожке, Шалимов шёл к дому, словно генерал к полю предстоящего сражения.

Первым его увидела Эмма, вскрикнула от изумления, шагнула назад, схватившись за перила лестницы.

— Я это, я. Жив и здоров, не пугайся, — Евгений подошёл ближе — пусть рассмотрит и убедится, что это он, её хозяин, собственной персоной. — Егор… Это Егор вместо меня полетел на этот злосчастный форум. Вот так…

— Идите к ней, — пришедшая, наконец, в себя Эмма махнула рукой вверх. — Лада Сергеевна всю ночь не спала…

Медленно поднимаясь по лестнице, Евгений вспоминал их последнюю ночь, проведённую вместе. Он ласкал её волосы, целовал грудь, живот, бёдра, шептал что-то нежное. Откуда брались эти слова, чужие, незнакомые, сам не понимал… Лада не сопротивлялась, лежала тихо, закрыв глаза, позволяя себя любить. Жёлтая луна, подсматривая в окно за этими ласками, освещала её лицо. В ту долгую ночь они могли зачать сына… Не случилось… Но ещё не вечер. Будет у него сын.

Евгений остановился, взявшись за ручку двери её комнаты. Что она с ним делает? Приручила, словно дикого зверя… Страстное желание обладать этой женщиной, которая была там, за белой дверью с золотыми вензелями, растеклось внутри, заполнило тело. Это желание будет долго жить в нём, напоминая о себе, словно мелодия пластинки, которую вдруг заело, и теперь она крутится и крутится в его голове…

* * *

Стоя у дверей, он смотрел, как Лада стягивала ночную сорочку и, бросив её на постель, потянулась к халату. Круглые ягодицы в кружеве крохотных стрингов, худенькие лопатки, как растущие крылья фантастической птицы, вся она была такая манкая, что Евгений не выдержал, быстро шагнул вперёд. Зверь внутри требовал своего. Почувствовав движение, Лада повернулась, скрестив руки на обнажённой груди. Вздрогнула и, закрыв рот рукой, словно сдерживая рвущийся наружу крик, уставилась на него с невыразимым изумлением.

— Евгений?! Ты? — как-то боком она села на кровать и протянула к нему руки. — Господи, не верю, живой?! Живой…

Он молча притянул её к себе, вобрал в кольцо рук и начал целовать, закрыв глаза, поцелуями благодаря за теплоту в её голосе, такую редкую, такую неожиданную.

— Как я рада, боже мой! — лёгкое дыханье любимой женщины совсем рядом, её губы часто-часто касаются лица. — Но как так, почему?! Какая-то чудовищная ошибка?!

Лада ещё что-то говорила, о чём-то спрашивала тихим голосом, слабея от его ласк.

— Егор вместо меня полетел… Парень спас мне жизнь…

Но всё потом, потом… Разговоры, объяснения… Евгений стоял, одетый, скользил руками по обнажённому телу желанной женщины, и этот контраст возбуждал, как ничто. Но теперь пусть летит на пол пиджак, за ним брюки и всё остальное. А дальше — горячий шёпот, сбившееся от бешеного ритма любви дыхание, яростное и неотвратимое соединение доведённых до дрожи тел. И минуты блаженства, которые останутся с ним надолго…

Наконец он поднялся, счастливый, пропитанный её любовью, её запахом, который будет с ним целый день.

— Спускайся вниз, позавтракаем вместе. А потом я поеду возрождаться из пепла.

Он взглянул на Ладу, гримаска досады мелькнула на её лице, светившемся ещё минуту назад. Показалось? Или она уже жалела, что подарила ему мгновенья настоящего счастья?

— Дай мне десять минут…

Евгений ждал её за столом, не притрагиваясь к блинам, омлету и сырникам, которые Эмма, охая и ахая, расставила на столе. Что это было? Своего рода прощение, а может, намёк на любовь? В любом случае, надо закрепить их отношения, вроде бы перешедшие на новый уровень и обещающие семейное благополучие. Увидев жену, он встал, отодвинул для неё стул, помог сесть.

— Раз уже сегодня особенный день, — Лада придвинула ближе чашку кофе, — мне надо сказать тебе…

— Говори, — перебил он, — и проси, чего хочешь. После этой истории… я по-другому чувствую мир…

— Знаешь, это не моя тайна, но я всё-таки расскажу. Ты должен знать…

Решительность, с которой Лада произнесла эти слова, удивила. Что-то важное? Он сложил руки на груди, ждал. В такой день, как этот, возможны самые невероятные признания.

— Вчера, узнав об аварии, приходила Вилена.

— Ого! Нацелилась на наследство?

— Нет. Рассказала свою историю, — сделав паузу, Лада подняла на него глаза. — Когда уходила от тебя, ещё не знала, что беременна. И потом не сразу поняла, что ребёнок не от нового мужа. А от тебя… В общем, Евгений, у тебя есть сын.

Если б ему сказали, что скоро погаснет солнце, Евгений бы не так удивился, как сейчас, услышав эту невероятную новость. Да правда ли это?