Губ Марка коснулась легкая улыбка.

– Совсем как Луиза и Джозеф.

– Почему ты это говоришь?

Он пожал плечами.

– Просто исторические события, имеющие вполне логичные объяснения, с годами превращаются в легенды. Гораздо романтичнее предполагать нечто волшебное или мистическое, чем признать, что домохозяйка заскучала с мужем и убежала с другим мужчиной или что уважаемый чарльстонский джентльмен прикарманил деньги хлипкого правительства, чтобы гарантировать выживание своей семьи в тяжелые времена, которые, как известно, были не за горами. – Марк снова пожал плечами и улыбнулся. – Это называется жизнью. Никакой тайны здесь нет.

– То есть ты никогда не слышал о бриллиантах султана? – не унималась я.

Марку удалось вытащить из-под меня одну мою руку.

– Послушай, Мелани. Смею предположить, что эти идеи вбил тебе в голову твой друг Джек. В силу своей деятельности, он имеет крайне богатое воображение и видит зебру, когда перед ним обыкновенная лошадь. Успех его карьеры зависит от того, сумеет ли он сделать из рядовых событий нечто захватывающее, достойное того, чтобы писать книгу. Как говорится, флаг ему в руки – нам всем время от времени хочется убежать от реальности. Но при этом мы не должны забывать, что все это в лучшем случае основано на гипотезе и довольно поверхностном исследовании.

Я промолчала, все еще ожидая, что он ответит на мой вопрос.

Снова вздохнув, Марк продолжил:

– Это просто очередная легенда, связанная с Чарльстоном, я таких в свое время слышал немало. Так что вполне возможно, я слышал и об алмазах. Как я понял, ты хочешь знать, верю я в нее или нет, и если да, то не потому ли оказываю тебе знаки внимания, чтобы получить доступ в твой дом?

Я посмотрела на его руку с ухоженными ногтями, держащую мою, и вспомнила о том, как приятно было ощущать эти руки на других частях моего тела. Мне стоило немалых усилий заставить себя вновь посмотреть ему в глаза.

– И как же?

Марк на мгновение закрыл глаза, оскорбленный до глубины души.

– Той ночью неужели тебе все показалось фальшивым? Неужели тебе показалось, что я заставлял себя заниматься любовью с тобой? – Он выпустил мою руку и встал. – И неужели я произвожу впечатление некомпетентного бизнесмена, не способного найти иной способ приобрести твой дом – даже если бы я действительно считал, что там спрятано состояние, – кроме как приударив за тобой?

Я была вынуждена признать, что сказанное им имеет смысл. Даже то, что он сказал о Джеке, отчасти было правдой, которую еще больше подкрепляло то обстоятельство, что я была готова поверить в худшее в отношении Джека, лишь бы только перестать думать о нем.

Я тоже встала и положила руки ему на плечи.

– Прости, Марк. Просто… – Я не договорила, не готовая доверить ему все. Оторвав глаза от темно-серого лацкана его пиджака, я встретилась с ним взглядом. Его глаза лучились заботой и теплом. – Просто… дело в том, что с восстановлением дома возникли проблемы, и я хотела убедиться, что меня не ждут новые дурные вести.

Он погладил меня по щеке, и по моему телу пробежала приятная дрожь.

– Что случилось, Мелани?

– Реставрация дома требует гораздо больших денег, чем мы планировали изначально, и я не уверена, что мы сможем ее завершить.

Он недоуменно поднял бровь.

– Но ведь этот дом тебе не особенно и нравится. Разве не ты как-то назвала его обузой, «зобом на шее твоей жизни»? – Он мягко улыбнулся мне, но его взгляд оставался напряженным.

– Да, наверное. Но я вложила в него столько времени и сил, что мне страшно подумать о том, что, возможно, работа по его восстановлению так и не будет доведена до конца.

– И что тогда будет?

– Не знаю. Мне нужно поговорить с отцом. Он попечитель, и окончательное решение за ним. Я предполагаю, однако, что, если я окончательно вернусь в свою квартиру и откажусь от дома, собственность, по причине неуплаты налогов на недвижимость, перейдет к кому-то еще. В любом случае я останусь ни с чем.

«Дом – это кусок истории, которую можно потрогать руками».

Как я ни старалась, я не могла выкинуть из головы слова мистера Вандерхорста.

– Что не так уж и плохо, ты ведь с самого начала заявляла, что этот дом тебе не нужен.

– Верно, – сказала я и подумала, не слышит ли он притворство в моем голосе.

– Если только ты не найдешь эти неуловимые бриллианты. Тогда все твои проблемы разрешатся сами собой.

Я резко подняла глаза и увидела, что он улыбается.

– Да, что-то в этом роде, – сказала я, улыбаясь в ответ, и покачала головой. – Я ощущаю себя полной идиоткой.

Марк прикрыл ладонями мои руки.

– Ты не идиотка. Ты невероятно умна, но, пожалуй, легко позволяешь вводить себя в заблуждение людям, которым ты доверяешь. И я прощаю тебе поспешные выводы. Из-за реконструкции дома ты живешь в постоянном напряжении, к которому не привыкла. Поэтому, – произнес он и, наклонившись, поцеловал меня в лоб, – почему бы нам еще разок для снятия стресса не провести уик-энд в моем пляжном домике? Обещаю, что целых два дня тебе не придется ни о чем думать. Даже не нужно будет одеваться, если тебе так будет удобнее.

На сей раз я позволила себе покраснеть и без всякого смущения подставила для поцелуя губы.

– Не уверена относительно последнего пункта, но я обеими руками за уик-энд и снятие стресса.

В кармане его пиджака негромко пискнул телефон. Марк отошел, чтобы ответить на звонок.

– Мне нужно идти, – сказал он, завершив разговор. – Я заеду за тобой в пятницу в четыре часа, если тебя это устроит.

Я дала ему адрес своей квартиры и поцеловала на прощание. Глядя ему вслед, я впервые заметила человека на соседней скамейке. Одетый в полную форму кавалерийского офицера армии конфедератов, он спокойно наблюдал за мной, и я на миг решила, что передо мной участник клуба исторической реконструкции, коих в городе было немало, пока не поняла, что вижу сквозь его торс планки скамьи. Увы, прежде чем я успела отвернуться, демонстрируя свое безразличие, он исчез, оставив после себя лишь дуновение ветерка, прошелестевшего по тротуару опавшими листьями, как будто его вообще там не было.


Три дня спустя я была в магазине нижнего белья, выбирая для поездки в пляжный домик соответствующее неглиже, когда зазвонил мой мобильник. Увидев, что это Софи, я решила не отвечать на звонок. Я не видела ее с того катастрофического вечера в доме на Трэдд-стрит, хотя у меня и был с ней и с отцом телефонный разговор и мы обсудили приостановку ремонтных работ. Тогда она предпочитала молчать, и я подумала, не сердится ли она на меня. Как будто все было по моей вине.

Я открыла телефон, одновременно сравнивая шелк одной ночной рубашки с шелком другой.

– Привет, Соф.

– Привет, Мелани.

– Соф? Это ты? Судя по голосу, у тебя простуда.

– Просто аллергия на собачью шерсть.

Софи шмыгнула носом.

– Я думала, что Генерал Ли у Чэда.

В трубке воцарилась тишина, нарушаемая лишь сопением. Затем послышались негромкие голоса и приглушенный собачий лай.

– Чэд сейчас у тебя, Софи? И ничего, что ты Близнец, а он Рак?

– Он Козерог, Мелани. И он здесь потому, что купил мне полный комплект дисков с мультиком «Скуби-Ду», и я пригласила его посмотреть их со мной. Он был вынужден захватить пса, потому что Генерал Ли скучает, если слишком долго остается один, и начинает выть. Чэд сказал, что соседи уже начали жаловаться. Пока что хозяин квартиры разрешает держать собак, но Чэд опасается, что, если пес будет выть и дальше, хозяин может передумать.

Выбрав бирюзовую шелковую ночнушку, я перебросила ее через руку. У меня появилось ощущение, что я знаю, что будет дальше.

– Ты хочешь, чтобы я пришла за ним?

– Нет. Я приняла антигистаминные препараты, так что все должно пройти. Я звоню, чтобы напомнить тебе о моей пешеходной экскурсии «Дорогой призраков» в эту субботу по случаю Хеллоуина. Надеюсь, ты не забыла, что купила билет?

Кое-как вставив согласные и вникнув в носовые гласные, я наконец поняла, о чем она говорит. Я застыла как вкопанная.

– Что? В эту субботу?

– Это всегда третья суббота октября, Мелани, ты же знаешь. Я звоню, чтобы узнать, как ты смотришь, если мы сначала встретимся и что-нибудь выпьем?

Я посмотрела на роскошную, бирюзового цвета ночную рубашку, перекинутую через мою руку.

– Хм, хорошо, я… у меня возникли другие планы.

На другом конце линии повисла мертвая тишина – не считая сопения через заложенный нос. Я занервничала. В последний раз, когда я отказалась от ее пешеходной экскурсии, Софи добавила мое имя в список рассылки всех до единого секонд-хендов штата Южная Каролина, а также внесла в шорт-лист выступающих на национальной веганской конференции.

– Ты обещала мне, что будешь.

За обвинениями последовало новое сопение.

– Прости, Соф. Я забыла. И планировала на эти выходные уехать из города.

– С Марком Лонго?

Несмотря на заложенный нос Софи, ее упрек прозвучал довольно четко.

– Представь себе, да, с ним.

– После всего, что тебе рассказал Джек?

Как бы мне ни хотелось, чтобы Джек навсегда исчез из моей жизни, было совершенно ясно, что у моей подруги такого желания не было.

– Джек рассказал тебе о пресловутых бриллиантах?

– Да, Мелани, рассказал. И еще немного про Марка Лонго. По-моему, ты невероятно глупа, если отказываешься выслушать Джека.

– Я его выслушала. Я собственными ушами выслушала его признание, что он лгал мне с того момента, как мы с ним впервые поговорили по телефону.

– А откуда ты знаешь, что Марк с тобой честен?

Я вздохнула, стараясь не вспоминать, сколько раз я задавала себе тот же вопрос.

– Потому что я спросила его. И он сказал мне, что не лгал. – Это было не совсем так, но в целом ответ Марка сводился именно к этому. Не говоря уже про его взгляд, который был сама искренность.