— Это ваша квартира? — спросил Смирнов, любуясь в прихожей роскошным полом из черного мрамора.

— Нет, я ее снимаю, — мотнула головой Соня, скинула туфли и прошла в комнату. Потоптавшись, Андрей взялся за ручку двери.

— Ну я пошел? — смущенно спросил он невидимую собеседницу.

— Подождите, — раздался из комнаты слабый голос. — Давайте я хотя бы кофе вам сделаю…

Он нерешительно вошел в комнату. На широкой кровати, накрытой бежевым шелковым стеганым покрывалом, лежала Соня, соблазнительно выставив на обозрение красивые ножки.

— Извините, голова закружилась, — прошептала она. — Сейчас, только минуточку полежу и все сделаю…

— Да не надо. — Смирнов повернулся к выходу. — Я пойду.

— Ну и до свиданья, — обиделась Соня. — Грубиян…

Андрей вышел из комнаты, но с полпути вернулся. Слишком мучило его любопытство.

— А вы все-таки скажите, — спросил он напрямик, — вы специально в меня врезались?

— Да. — Соня решила не кривить душой. — Хотела привлечь ваше внимание, но не рассчитала.

— Вы извините за прямоту, но это глупо. Это ни к чему бы не привело…

— Надежда умирает последней… — Соня с трудом встала и пошла к ванной. Смирнов поплелся за ней следом.

— А вы на что-то надеялись? — с любопытством спросил он.

— Да нет… Я же понимаю, кто ты, и кто я. — Соня специально перешла на «ты». Сколько можно, в самом деле? Столько общаются, а этот вахлак так ей и выкает!

Она открыла кран, набрала в стакан воды.

— Ты умный, серьезный человек. А я… Так, продажная пустышка. Езжу на заработки за границу, танцую в каком-то варьете…

— Почему сразу — продажная? — пробормотал Смирнов, очень удивленный таким поворотом разговора.

Соня отпила водички и продолжила:

— Врет, наверное, постоянно. Одним словом, просто… проститутка. Ирина ведь так обо мне говорит?

Смирнов подошел поближе:

— Да она никак не говорит… Вообще-то мы с ней мало общаемся…

— Да? — Соня удивилась и опустилась на пол, словно ей отказали ноги. Но надо было видеть, как она это сделала! Грациозно сползла по стене, словно стриптизерша по шесту. Белокурые волосы разметались по плечам.

— Разве у вас не совет да любовь?

Смирнов пожал плечами, вновь преисполнившись подозрений на ее счет:

— А вам какое дело?

— Да никакого… Какое мне может быть до этого дело? Просто интересуюсь… Так ты будешь кофе? — Несколько смущенный тем, что они неожиданно перешли на «ты», Андрей кивнул. — Только учти, я растворимую бурду не признаю. Настоящий кофе бывает лишь в зернах.

— Да я не против. — Андрей вошел вслед за ней на маленькую, но тщательно отремонтированную кухню. Тут было царство хрома и блестящих поверхностей, словно в космическом корабле. — Ого! — не сдержался он в эмоциях, застыв возле огромного металлического агрегата обтекаемой формы. — Это что, холодильник?

— Немецкий дизайн, — обернулась Соня. — Хозяин квартиры так им гордится, словно сам его придумал.

— Да, — только и вымолвил Андрей. Интересно, как такая вещь смотрелась бы на их с Наташей кухоньке? Наверняка как инородное тело. Под нее нужно специально делать ремонт — не ставить же такое чудо техники в задрипанные семь квадратных метров…

— Садись, — Соня включила мельницу, и по кухне поплыл чудесный аромат кофе.

Андрей исподтишка посмотрел на часы, но Соня заметила:

— Ты куда-то опаздываешь?

— Да, поздно уже… — промямлил он. — Меня мать дома ждет.

— Ты уже большой мальчик, можешь немного задержаться, — поддела его Соня. — Успеешь, ты же на машине.

Ему пришлось смириться с тем, что домашнему ужину суждено сиротливо стыть на плите. «Ты в ответе за тех, кого приручил» — так, кажется, говорил Маленький принц у Сент-Экзюпери. То же самое Андрей чувствовал по отношению к Соне: согласился помочь — иди до конца. По-русски говорят так: «Назвался груздем — полезай в кузов!»


…Наташа Смирнова наконец-таки вздохнула с облегчением. Только что ушел последний рабочий, унося с собой целый ворох обрезков от обоев и грязных газет.

— Ты вот что, хозяйка, — сказал ей напоследок этот достойный представитель рабочего класса, — если соберешься ванную делать, не связывайся с частными шабашниками. Они тебя обдерут как липку. Петр Иванович тебе все сделает в лучшем виде. — Он хвастливо выпятил грудь колесом. — И ребятки помогут…

— А разве вы не частный шабашник? — устало поинтересовалась Наташа.

— Обижаешь! — скривился труженик кисти и шпателя. — «Иваныч и компания» — это же фирма, не кто-нибудь…

Наташа на все лады честила проклятого соседа, Костю Федотова, который порекомендовал ей этих мастеров. Именно он охотно поделился с ней парочкой полезных советов, застав как-то в ее прихожей страшный бардак и ее саму, с остервенением передвигающую мебель и обдирающую обои.

— Сама ты будешь ковыряться все лето, — со знанием дела сказал он. — Найми кого-нибудь.

— Не могу, денег нет, — жалобно ответила Наташа.

— А я тебе одолжу, — предложил щедрый Федотов. — У меня, как ни странно, сейчас есть…

Мастера, которых привел Костя, действительно оказались почти непьющими и аккуратными. Но Наташа замучилась вести с ними долгие беседы о жизни. Особенно разговорчивым оказался Петр Иванович. Наташа не знала ни минуты покоя, часами выслушивая его советы, рассказы и прибаутки. Его напарник был не таким болтливым, но зато успевал подмигивать и смачно причмокивать, глядя на ее попу, когда она проходила мимо.

Слава богу, коридор был готов за три дня. Теперь ей оставалось лишь найти работу на лето и вернуть Косте долг.

Кленин звонил ей каждый день. Сначала она просто бросала трубку, потом подумала, что это глупо, и сказала, что говорить не может — занята ремонтом. Кленин, естественно, предложил свои услуги но Наташа гордо отказалась. Точно так же она решила отвечать на все его предложения встретиться. Занята, и все тут.

Она немного на него сердилась. Если бы она была ему нужна, приехал бы, не ждал приглашения. Значит, не так он ею увлечен.

От мужа по-прежнему не было ни слуху ни духу. Она даже переборола гордость и позвонила Нине Павловне. Та сказала, что у Андрея все нормально, он по-прежнему работает в «Контакте». И даже не удержалась, проболталась о том, что он купил машину. Какую-то импортную, дорогую и красивую. Предложила приехать и привезти деньги, а то у Наташи наверняка напряженка. Она отказалась. Не нужно ей от мужа никаких денег. Во всяком случае, она не хотела получать их из рук свекрови. У Андрея что, нет возможности самому их привезти? Наташа сказала, что у девочек все в порядке, и положила трубку.

Вот так. Машину покупает, а к дочерям съездить не соберется. Наверное, так занят на своей работе… Но в чем виноваты девочки?

Она даже всплакнула немного, но быстро с собой справилась. Не нужны они ему, и черт с ним.

Звонила Машка и спрашивала, как идет ремонт. Заодно поинтересовалась, когда Наташа собирается на море — обновить свой новый купальник, подаренный Клениным.

— Вот ремонт закончу, и обновим, — пообещала Наташа. — Только на море не поедем. У нас и тут неплохо. Речка, пляж… А хочешь, махнем в деревню? Там хорошо…

— Спасибо, — отказалась Машка. — Через две недели я отправляюсь в Сочи. Пока не поздно, поехали с нами. У меня двоюродный брат работает в железнодорожной кассе, билет организует.

— Кому на юг, а кому работать, — гордо сказала Наташа. — Я тут изучаю спрос и предложения. Купила газеты и отмечаю объявления.

— Ты не забудь, что если требуются девушки без комплексов, это не для тебя, — напомнила Машка.

— Я знаю, — обиделась Наташа. — Не маленькая…

Все было хорошо в самостоятельной жизни. Можно было спать поперек кровати и есть одни овощи. И бросать где хочешь лифчики и трусики — никого это не коробило. Только вот вечерами было очень грустно. Вместе с сумерками на Наташу накатывал страх, что жизнь уходит и уносит с собой молодость и красоту. В такие моменты рука сама тянулась к телефонной трубке — позвонить Кленину. Пусть сидит рядом и говорит о любви. Но гордость брала верх, и она вновь коротала вечер один на один с включенным телевизором. Ей было очень, очень скучно…


— Знаешь, что она мне предложила? — Соня полулежала на ковре и довольно улыбалась. Андрею казалось, что она уже изрядно навеселе. Несмотря на все его сомнения, что употребление спиртного вряд ли показано при сотрясении мозга, от кофе Соня перешла к водке.

Андрей пожал плечами:

— Откуда мне знать? Вы же подруги, столько лет знакомы… Меня в дамские тайны не посвящают.

С кухни они перебрались в комнату, и обстановка стала довольно-таки интимной. Как Смирнов ни сдерживался, большая кровать и красивая девушка рядом все же навевали определенные сексуальные мысли…

— Открою только по огромному секрету! — Соня пьяно помахала пальцем у него перед носом. — Если проболтаешься, убью! Еще раз в тебя врежусь, чтобы всмятку, понял?!

— Да понял, понял, успокойся…

— Она сказала: «Влюби изо всех сил в себя этого вахлака…»

— Кого?!

— Этого! Вахлака! — Соня ткнула в него пальцем так, чтобы никаких сомнений, что речь идет о нем, у Андрея не оставалось.

— То есть вахлак — это я?

— Дошло, слава богу!

— А зачем тебе меня в себя влюблять? — тупо спросил он.

— Все очень просто. — Соня переползла по полу поближе к Смирнову. Тот сидел на кровати с бокалом в руках. Быстрым движением она оказалась на кровати за его спиной. Ему пришлось обернуться к ней, и эта позиция сразу поставила его в неловкое положение. Они сидели друг против друга, для окончательной компрометации ему оставалось только немного наклониться вперед и…

— Ты влюбляешься в меня, — проворковала Соня. — А я женщина наглая, к роскоши привыкшая, буду требовать от тебя денег, денег и денег. Ты изо всех сил будешь вкалывать на Ирину, и она — в полном выигрыше.