– Ты их недооцениваешь. Если бы я не предпринял вот этого всего, ты бы уже разговаривала с ними. И мне они доступно объяснили, чего собирались с тобой делать.

– Мне кажется, я смогу с этим разобраться сама. Спасибо что надел мне мешок на голову и заковал в наручники, но этого достаточно.  Я пошла, – я встала со стула и решительно направилась к двери. – Не вздумай меня останавливать! Чао-какао!

– Никакого какао, мне нужно, чтобы ты осталась со мной здесь, хотя бы еще на пару дней! И тебе нужно! – он опять стоял на пути, и был серьезно настроен.

– Мне нужно, чтобы ты к чертям провалился. Отваливай! – я тоже шутить не намеривалась.

–  Если ты уйдешь, ты поставишь под удар всех. И я тебя потеряю. Нет, так не пойдет. Ты остаешься, – он показал мне рукой в сторону кровати.

На этот раз я попала как следует и куда следует. Руслан взмыл вверх как сокол, и как сокол же рухнул вниз, зажимая руками в паху свое раненое сердце. Или мозг – что у него там... Я же быстро осмотрелась, пытаясь найти свой телефон. На виду его не было. Сунула руку в карман рычащего на коленях Руслана, но и там было пусто.  Времени ни на что не было. Он начинал приходить в себя, пытаясь схватить меня за руку. Впрочем, очень слабо.

Пробегая мимо стула, я подхватила плед – мало ли там с погодой – и, оставив Руслана за спиной, выскочила в прихожую. Два шага и дверь на крыльцо была открыта.

– Здравствуй, Ибрагим!

Все нижние ступеньки крыльца были заставлены пакетами с провизией. Рядом стоял автомобиль с открытым багажником, откуда эти пакеты и появлялись.

Я попыталась бочком протиснуться мимо Ибрагима, но он не дал мне выйти, а наоборот втолкнул в прихожую и закрыл за мной дверь. Из комнаты появился державшийся за пах Руслан со страдальческим лицом.

– Я как знал, что надо пораньше подъехать, – крикнул из-за двери Ибрагим. – Не ссорьтесь!

Несмотря на мое серьезное сопротивление, Руслану удалось схватить меня за пояс и уволочь в комнату, где он вместе со мной завалился на кровать, не удержав равновесия. Некоторое время мы даже нелепо барахтались, пытаясь обрести выигрышную позицию, но так вышло что он встал с кровати, а я осталась, опять пристегнутая этими чертовыми наручниками за левую руку к металлической спинке кровати. Никогда не было и вот опять!

Тяжело дыша, он налил воду в стакан и, небрежно разбрызгивая воду, выпил. Налил еще и предложил мне:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Хочешь?

– Я хочу повернуть время вспять и заехать тебе по морде, когда ты на полу валялся. Ууу, гад, считай это авансом – я тебе там отбивную сделаю! При первой же возможности. Если ты себя любишь, яйца отдельно храни!

– Ты мне тоже очень нравишься. Воду выпьешь или тебе на голову вылить?

– Дай сюда, – я протянула правую, свободную руку и взяла стакан. Стуча зубами о стекло, кое-как утолила жажду, потом метнула стакан в Руслана – к сожалению, не попав. Ну, ничего, будет еще время потренироваться.

Руслан аккуратно собрал метлой осколки стакана и задвинул их в угол комнаты. Мужчина.

– В следующий раз будешь из кастрюли пить, – он покивал головой.

– Кастрюлей я в тебя точно попаду.

– Кастрюля – она как бумеранг, может и обратно прилететь.

Ну, это я тоже запомню. Мешки, наручники, бумеранги – будет и на моей улице праздник!


Глава 9

Мне, конечно, повезло, что Ибрагим так вовремя подъехал. Гонялся бы я за ней по улице, вот смеху было бы. Всех соседей бы рассмешил. И полицию. Но... виноват, без сомнения сам, расслабился, потерял бдительность. Такой простой удар мог бы и успеть блокировать.

А попала она как надо. Точняк. Еще пара таких ударов и о женитьбе стоит забыть.  На тренировках бывало прилетало и похуже, но тут кроме физического, еще и нравственные страдания добавились. Стыдно. Надо не распускаться.

Убедить ее остаться со мной миром не получилось, но руки опускать не следует. Кроме тех случаев, когда защищаем пах. Может, подложить туда что-нибудь? Нет, не пойдёт, она еще бог знает что подумает. Просто усилим бдительность и будем сохранять дистанцию. Хотя с ней я был бы очень не против эту дистанцию сократить.

При мыслях о сокращении дистанции отбитое место дало о себе знать, что не могло не радовать. Не всё потеряно. А вообще, будет тебе уроком, кретин. И она, надо надеяться, слегка пар спустила… Но повторять подобное для снижения у нее агрессии считаю нецелесообразным.

Итак, пораскинул я мозгами, задача передо мной стояла «наипростейшая» – влюбить в себя девушку, которую украл и приковал к кровати. Легче лёгкого, ага. Тут, ясен перец, с налету ничего толком не получится. И что же делать? Не на гитаре же ей песни петь...

Хотя, надо сказать, у меня есть знакомый, подобным образом завоёвывающий сердца. У него целая подборка удачных песен – он зовёт их брачными. Но тут нужен антураж и соответствующая обстановка – пикник, костёр, доверительные отношения. Не наш случай.

 Будем думать и что-нибудь обязательно придумается. Допустим, романтический ужин. Путь к сердцу мужчины лежит, как известно, через желудок – то есть дорога известна. Как пойти по ней в обратном направление – тот еще вопрос. Пару дней кормить ее гречкой, а потом сварить спагетти?  Как первичная мысль – неплоха, но от гречки тоже озвереть может. Иди знай как она к ней относится.

Вот это уже теплее – понял я. Нужно выяснить ее вкусовые предпочтения и тут расстараться.

Весь в раздумьях, я вышел на улицу, к терпеливо ожидавшему меня Ибрагиму.

– Спасибо что вовремя появился, – пожал его руку в приветствии. – Еще минута, и я бы облажался.

– Не трудно, – он пожал плечами. – Было у меня такое чувство, что надо побыстрее ехать. Как она там, злится?

– Ну да, посуду бьет.

– Женщина.

Мы оба помолчали в согласии.

– Может зайдёшь, поздороваешься? – предложил я. – Всё равно она тебя уже видела.

– Да, это было зря... Но, поздно метаться – как есть. Давай зайду.

Мы собрали пакеты с провизией и постепенно переместили их на кухню.

– Здравствуй Алина, – поздоровался вежливо Ибрагим. – Отдыхаешь?

– Вы оба после этого, – она потрясла наручником, – в тюрьме отдыхать будете.

– Э! – обиделся Ибрагим. – Ты мне глупости не говори, я к вашим любовным играм отношения не имею.

– Ты из себя дурачка не строй, какие любовные игры? – она возвысила голос. – Тут похищение человека чистой воды.

– Красивый ритуал, – он согласно покивал головой. – И говоришь достоверно. Я прямо чуть не поверил. Повезло тебе с невестой, – он повернулся ко мне. – Красавица, умница, актриса.

– Вот гад, – Алина обессилено улеглась обратно на подушку.

– А я вам еды привез – продукты замечательные. Пир можно делать, – он, хвастаясь показал на пакеты.

– Алина, тебе гречневая каша нравится? – поинтересовался я.

– У вас вместо мозгов гречневая каша, – не поворачивая к нам лица, ответила она. – И мне это не нравится.

– Ты как думаешь, – поинтересовался я у Ибрагима. – Что именно ответила? Нравится или нет?

– Я думаю, она загадками говорит, – пожал он плечами.

– Уроды! – прокомментировала Алина наше обсуждение. – Поплачете ещё.

– Мужчинам плакать не положено, – Ибрагим поднял к верху палец.

– Только если от радости, – поправил его я. – На свадьбе можно.

– На вашей свадьбе можно плакать, я подтверждаю.

Алина, злобно сопя, отвернулась к стене.

Мы принялись разгружать пакеты, попутно обсуждая достоинства того или иного продукта. Периодически, Ибрагим становился ребенком и хвастался самыми тривиальными вещами.

– Посмотри, картошку какую красивую купил – как яблоко, прямо так кушать можно.

– Согласен, но прямо так мы ее есть не будем. Сочиним из нее что-нибудь превосходное. Что никто и никогда еще не ел. Какой-нибудь особенный салат оливье. Алина, ты оливье любишь?

Она только дернула ножкой – уж не знаю, что это означало. Наверное, любит. Я вообще, мало людей встречал, кто оливье не любит. Человечество объединяется вокруг любви к тем или иным блюдам.

Моё человечество стремится к этому салату и делает его на каждый праздник. А сейчас – чем не праздник? Именно он и есть. Праздник встречи двух душ.

Но это потом. Не на завтрак же его готовить.

– Алина, если ты не против, я подам тебе завтрак в постель. Чего тебе бы хотелось в это время суток?

Она уселась повыше и заинтересованно посмотрела на меня:

– Хотелось бы узнать, куда все это катится.

– Я думаю тебя приятно удивить, – набирая в ковшик воды и ставя его на огонь, заявил я.

– Я скоро с ума сойду от твоих сюрпризов, – Алина вздохнула и продолжила. – Чем именно?

– На завтрак, сударыня, я приготовлю вам яйцо-пашот. Надеюсь, ты любишь пашот на завтрак?

– Я удивлена, что ты в принципе знаешь это слово.

Ибрагим заинтересованно молчал, не принимая участия в разговоре.

Молча кивнув, я закинул пару кусков хлеба в тостер и разбил яйцо на шумовку, дав излишкам белка просто стечь вниз. Дальше, понимая, что на меня смотрят, поднял уровень сконцентрированности и, не производя ни одного лишнего движения, поставил на огонь турку с кофе, сразу же засыпав в нее сахар и кофе. Дождался, когда вода в ковшике почти закипела, закрутил воду в ковшике ложкой, создавая маленький, горячий, водяной смерч, и аккуратно плюхнул в центр смерча яйцо с шумовки. Через пару минут слегка смазал хрустящий тост маслом и водрузил на него аккуратный конверт, получившийся из свернувшегося белка, с чуть белёсым, проглядывающим из середины золотым глазком. Соль, немного свежего перца и подхватить с горелки начавший подниматься кофе. Положив хлеб на блюдце и отправив его на поднос, добавил в картину чашечку с кофе и, отойдя на шаг, оценил визуальную привлекательность созданного шедевра. Считается!