Мужчина даже представить не мог, откуда эта мысль взялась, но был уверен в том, что более правильных мыслей в голове не рождалось.

Алекс резко открыла глаза и ошеломленно посмотрела на него.

— Я… — Слова застревали у нее в голе. — Я еще никогда…

— Шшш… — Ричард приложил палец к ее губам, а потом еще раз поцеловал, и еще… Желание разгорелось в них с новой силой, будто и не горело недавно яркого пламени, будто и не было звезд в глазах, густого тумана и томных вздохов…

Рик резко раскрыл глаза и в течение нескольких секунд безуспешно пытался разглядеть темноту. Что-то было не так, неправильно. Был ли это странный шорох? Или что-то другое?

Мужчина сел в кровати, силясь проснуться. Гостиничный номер тонул во мраке и тишине, даже звуков с улицы не доносилось, отчего процесс пробуждения был замедлен. Но уже в следующее мгновение он — услышал? увидел? почувствовал? — движение воздуха с другой стороны кровати.

Алекс замерла на краю и, казалось, даже дыхание сдерживала, чтобы не привлечь к себе внимания. Теперь темнота не казалась такой всеобъемлющей, и Рик видел ее силуэт.

— Не скажешь, куда собралась? — Спросонья его низкий голос звучал грубо, от чего женщина вздрогнула.

— Я… Мне нужно идти.

Паркер подался в сторону и одним быстрым и бесшумным движением придвинулся к ней. Левой рукой он упирался в матрас, а правой крепко прижал женщину к себе:

— Я тебя не отпускаю. — Она запрокинула голову ему на плечо, всем существом ощущая прикосновения его сильного тела. Ричард начал покусывать ее плечо, шею, мочку уха, оставляя горячие влажные следы на нежной коже, повернул ее к себе и стал целовать нежно, затем страсть все нарастала, внутри снова разгоралось всепоглощающее пламя… И все повторилось… Желание дикое, необузданное… Исступление, страстные стоны, переходящие в крики, дурманящие поцелуи… Прерывистое дыхание… Вознесение на вершину… Резкое падение… Вакуум… Медленное возвращение из небытия… Спокойное дыхание… Погружение в сон…

Рик, сидя в кровати, наблюдал сон самой роскошной женщины, которую когда-либо видел. Он помнил большие голубые глаза, темнеющие от страсти, мягкие губы, приобретающие малиновый цвет после долгих поцелуев, теплое податливое тело, трепещущее от его прикосновений. Помнил и ее попытку оправдаться… Эти оправдания бессмысленны. Они просто не нужны. Ей такое поведение не свойственно. Мужчина был уверен в этом, как в себе самом.

Его беспокоило другое: ее желание уйти. Оно казалось и логичным, и глупым одновременно. Он знал, что у нее никого нет, просто знал и все. Знал, что эта ночь была для нее не меньшим откровением, чем для него… «Но почему она хотела уйти?» Рик не понимал. Он просто смотрел на нее, и внутри все наполнялось теплотой.

Будучи на полпути в душ, Паркер замер, услышав громкие всхлипы и интенсивное неровное дыхание Алекс. Однозначно, это был не порыв страсти, это был всепоглощающий страх, настоящий ужас отражался на недавно умиротворенном лице.

— Джиим! Нееет! — Это был не громкий стон человека, видящего кошмар. Это был душераздирающий крик, от которого внутри все холодело. Женщина отчаянно металась по кровати, словно вырываясь из чьих-то рук. — Я все сделала! Неет!

Мужчина ринулся к кровати:

— Алекс! — Неожиданный и сильный удар в челюсть, нанесенный небольшим женским кулаком, едва не отбросил его назад.

«Челюсть, солнечное сплетение… Дышать не забывай дышать… Джим дыши! Слезы не к месту! Джим! Смотри на меня!.. Поворот… Удар… Противник становится бледным… Удар… Нож… Маневр… Наклон… Джим!.. Захват сзади… Темно… Джим! Джим ты должен дышать! Джим! Неет! Смотри на меня!.. Противник мертв… Ужас в глазах Джима… Руки… руки в крови… Джим! Глаза смотрят в пустоту… Нееет!.. Тьма…»

— Джим! Дыши! Ты должен дышать! Джиим!

Челюсть все еще болела после мощного хука, а дыхание постепенно приходило в норму после того, как тонкие, но поразительно сильные руки вцепились в его горло. Чего Рик никак не ожидал так это удара и захвата…

Алекс душила кого-то во сне… Ее прерывистые вдохи, протяжные стоны и громкие всхлипы еще более явственно звучали в тишине комнаты. Рик сел в кровати, взял женщину на руки и начал укачивать, как маленького ребенка.

Она плакала и плакала у него на плече. Будь на нем футболка — уже давно промокла бы от слез. Но это было не важно. У мужчины все сжималось, леденящий ужас закрадывался в душу от одной только попытки представить, что с ней произошло. Наверное, это и был тот самый особенный момент, когда Рик решил защищать ее… Алекс медленно успокаивалась, снова погружаясь в глубокий сон. И совсем успокоилась, не просыпаясь. Мужчина положил ее на кровать, обнял и также стал погружаться в сон.

Алекс проснулась от привычного тихого жужжания мобильного. Она открыла глаза. На улице было еще темно. Значит из клиники. Женщина подняла трубку, выслушала медсестру, быстро собралась и… обернулась: «Прекрасный незнакомец. Рик… Не хотел меня отпускать… Что ж, прощай, Рик». Спустя пятнадцать секунд дверь номера тихо закрылась. Она ушла.

Глава 2

Через двадцать минут Алексис уже была готова к операции: Дэвид Паркер, 23 года, перелом позвоночника в трех местах, возможно, задет спинной мозг. Пробежав глазами медкарту и глянув через стекло на пациента вытянутого на операционном столе, доктор протянула руки медсестре, чтобы та надела перчатки… Стандартная процедура, выполнение которой доведено до автоматизма. Да, в этой стихии эта женщина чувствовала себя более чем просто уверенно.

Алексис с самого раннего детства мечтала стать врачом, специализация в зависимости от возраста всегда менялась, хотелось быть и педиатром, и окулистом, и даже патологоанатомом. Но когда она пришла в университет она точно знала, что будет нейрохирургом. Эта была самая дорогая специализация, но родители, которых больше интересовала светская жизнь, нежели навязчивая и слишком энергичная дочь, готовы были выплатить любую сумму.

Позже появился Джейк, Джейкоб Картер. Студент на курс старше. Потом учеба, операции, Джейк. На своем курсе Алекс была самым талантливым и упорным студентом. Как ассистент она стала участвовать в операциях очень рано, благодаря профессору Брэдли. Он научил ее азам. Потом отправил ее в Чикаго под начало своего друга Ричарда Брауна.

Они с Джейком были так увлечены медициной, что порой не замечали ничего и никого вокруг, только операционный стол, пациент, вне операционного блока они видели только друг друга. Оба были честолюбивыми, целеустремленными, талантливыми. Выше, сильнее, быстрее… Всё увеличивая сложность операций, молодые люди ездили по миру. В Миссуле на конференции им сделали предложение. Это предложение изменило жизнь обоих…

Рик бежал по коридору больницы, но, увидев пост медсестры, резко остановился.

— Здравствуйте! Я Ричард Паркер. Мой брат Дэвид Паркер попал в аварию, его доставили к вам в больницу.

— Секунду, — медсестра обернулась к монитору: — Да, Дэвид Паркер, перелом позвоночника в трех местах. Он сейчас на операции.

— Он будет жить?

— Мистер Паркер, я ничего не могу вам сказать, я всего лишь медсестра. Но его оперирует доктор Грэй. — Мужчине это имя ничего не сказало, он было и не интересно ему. Рику был важен профессионализм этого доктора, а все остальное — не важно.

— Эээ…

— Доктор Грэй — лучший нейрохирург с самым большим среди наших врачей опытом в подобных операциях.

— Благодарю… А с ним потом можно будет поговорить?

— Дело в том, что доктор Грэй — внештатный сотрудник, и не ведет больных, а только проводит операции. Вам очень повезло, что доктор сейчас в Чикаго.

— А с кем я могу поговорить?

— Доктор Браун сейчас тоже на операции: с мистером Паркером в такси был еще один молодой человек — Рэй Колтрэйн. Вы знаете, как связаться с его родственниками?

— Нет, я с ним не знаком.

Когда зазвонил гостиничный телефон, Рик еще спал. Долго возвращаясь к реальности, он злился все больше и больше на нерадивого собеседника. А потом вдруг резко сел: в номере больше никого не было. Негодование и обида начали наполнять его. И тут снова раздалась трель телефонного звонка…

Следующие полминуты Рик приходил в себя, невероятно долгие полминуты: его брат попал в аварию, он без сознания, его отвезли в больницу… Прошло еще пять минут, и Рик уже спускался вниз. Было не до сердечных переживаний.

— Как долго еще будет длиться операция?

— Мистер Паркер, тут очень сложно сказать: это позвоночник… Все зависит от сложности травмы. Вы можете подождать здесь или на третьем этаже в кафетерии. Правда еще очень рано, и рассчитывать вы можете только на кофе или чай.

— Да… Еще раз благодарю.

Рик уже не считал, сколько кофе выпил, его даже стало подташнивать от горечи этого напитка. Мужчина снова и снова вспоминал, как улыбалась мама, когда была беременна Дэйвом. Он тогда ревновал… Еще бы, ему было десять, когда родился Дэйв. Хотелось, чтобы все обратили внимание на него, а все носились с вечно орущим младенцем. А потом мама попросила Ричарда помочь: она положила кроху ему на руки. Мальчик стоял и смотрел на младенца большими черными глазами: у Рика дух захватило.

Позже, когда Дэйв уже мог ходить, старший брат таскал его всюду. Каждое дерево в поместье, все закоулки, прерия и дальние пастбища… Дэйв был ему не просто братом, он стал его подельником в мелких пакостях и шалостях, он стал его другом, другом, который знал о нем все. Когда Рик уехал учиться, а потом ушел в армию, серебряная нить, незримая связь между братьями, казалось, прервалась, но семь лет назад, когда отец отошел от дел, Ричард вернулся в Техас, и все вернулось. Бурное веселье, колкие подшучивания, жаркие споры, безусловное полное доверие.