Ева смотрела на этих двоих, и в этот момент ее настигло ощущение правильности происходящего: правильно, что Барт безоговорочно слушается Гейба, правильно, что Гейб здесь, рядом, что он ее поддерживает. В тот момент, когда мужчина подхватил ее на руки, в голове возникла несвоевременная мысль: «Я счастлива рядом с ним». Она удивила Еву, очень удивила, но это удивление дошло до нее только в ванной, когда она умывалась. Было слышно, как Гэбриэл говорит с псом, а тот ему отвечает, всплыла картинка, как Гейб хозяйничает в кухне… А теперь, когда на улице смеркается, а кухню заливает теплый желтый свет, в душе стало так хорошо и приятно, дыхание слегка перехватило, а губы стало покалывать. «Я хочу его поцеловать».

Пес подорвался и кинулся к гостю, но тот увернулся и грозно посмотрел на Барта:

— Сидеть. — Животное обиженно нахмурилось, но тут же выполнило команду.

Еву очень позабавила эта картина: Барт никогда еще так смирно себя не вел. У нее внутри что-то кольнуло: сейчас они напоминали счастливую семью… Такую, как у Лорен с Ником.

— Похоже, вы тут спелись.

— А как же!.. — Гейб улыбнулся и почесал пса за ухом. — Я, ведь, пришел не просто так.

— Ой! Я со всеми этими событиями…

— Ничего, я понимаю… Так вот, ко мне на следующие выходные должен приехать брат со своим семейством. — Гейб умоляюще посмотрел на Еву. «Так смотрит Барт, когда просит поесть. Откуда он знает, как ко мне подлизаться?!» Девушка улыбнулась. — Я прошу о помощи… Будет День благодарения, и спагетти — не самый лучший вариант в праздничный день. Тем более для моих племянников: я еще год буду отмывать дом от томатного соуса.

— День благодарения… Да, конечно!

— Если только ты сама не занята. Ты разве не собираешься к сестре?

Ева отрицательно покачала головой:

— Нет, в Хьюстон я отправлюсь ближе к Рождеству.

— А у тебя разве это не самое загруженное время?

— Да, но на этот период я нанимаю еще несколько помощников на кухню. Если заказов не поубавиться — они останутся на постоянную работу.

Гэбриэл снова с мольбой на нее посмотрел:

— Так мы договорились? Я просто хочу предупредить: это очень шумное семейство и от него голова идет кругом.

— Это прекрасно. — Ева мечтательно уставилась на огромный камин. — У тебя есть какие-то идеи?

— Кроме твоего яблочного пирога — ни одной.

Женщина улыбнулась.

— Тогда надо составить меню. — Она повернулась к шкафу в дальнем углу комнаты. Достала, из кармана ключи и открыла замок. Из шкафа Ева извлекла огромную толстую поваренную книгу с множеством фотографий и заметок в ней. Книга больше походила на старинный фолиант, но, судя по переплету, фолиант был не так уж и стар.

— Ты знаешь, что шкаф и этот детский замок не предоставляют твоему сокровищу никакой защиты?

— Правда? Я как-то не задумывалась…

— Задумайся. Если книга имеет для тебя большую ценность, а она имеет — храни ее в сейфе. У тебя есть?

Ева кивнула:

— В кабинете… — Она поморщилась. — Но как-то не очень удобно хранить поваренную книгу в кабинете.

— Твой кабинет — кухня. Поставь здесь еще один сейф. Если боишься испортить сказочную атмосферу…

Она махнула рукой:

— Все можно правильно обставить, или скрыть… — Женщина еще раз внимательно посмотрела на шкаф: — Пожалуй, ты прав. Надо будет вызвать мастера.

Гейб удовлетворенно кивнул:

— Вот. Здравые мысли.

Шеф открыла книгу: та была не печатной, почти все рецепты были вписаны туда от руки, рядом вклеены фотографии, на самоклейках было множество комментариев, цветными чернилами дописаны различные дополнения, дорисованы указатели, некоторые рецепты были вклеены, между страницами лежали какие-то конверты и бумаги, а кое-где засушенные листья и открытки…

— Эта книга на самом деле сокровище, — Гейб в восхищении уставился на тяжеловесный фолиант.

— Я ее завела в двенадцать лет. Тогда мне мама начала доверять более или менее сложные рецепты. Тогда же я начала экспериментировать. Однажды, в шоколадный торт добавила кайенского перца…

— И как?

— Ты знаешь… Вкус был забавный. — Женщина улыбнулась своим воспоминаниям. — Мама меня к плите не подпускала еще месяц, а папа благородно доел торт.

Гейб улыбнулся:

— Мое семейство в этом плане не очень-то благородно.

— Тогда это будет хорошим экзаменом!

У мужчины было ощущение, что его допустили туда, куда пускают только самых близких. Они вместе рассматривали различные рецепты, Ева делилась воспоминаниями, где и когда она узнала то или иное блюдо, какие изменения внесла. Эта теплая женщина была так близко, еще немного и он поцелует ее. А запах яблок и корицы действовал на него, как валерьянка на кота. Ева много жестикулировала, то и дело, касаясь его, каждое прикосновение разливалось жаром по всему телу и заставляло сердце биться чаще. Глаза заволакивал легкий туман. Мужчина под столом с силой сжал кулак так, что костяшки побелели. А мелодичный голос соседки все равно заволакивал сознание, как пение сирен.

— А можно еще сделать ягоды в шоколаде. Очень вкусно будет с домашним мороженым. Их если сначала обмакнуть в белый шоколад, а потом, когда застынут в молочный… А еще знаешь, что можно… Клубнику в сахарном сиропе, почти как яблоки!.. О! На закуску еще можно форель с травами! — Женщина быстро сделала пометку на листке с меню. — А они останутся только на праздник или на все выходные?

— На все выходные.

— Это же замечательно! Можно тогда приготовить… — Лицо Гэбриэла медленно, но верно стало расплываться в улыбке. «Ева даже светиться начала, когда узнала, что нужно много готовить!» — И суп из цукини! Он с французским хлебом просто объедение! Я этот рецепт узнала в Бельгии. Одна моя знакомая… — Теперь его улыбка стала еще шире, а выражение лица было почти идиотским, но ни он, ни она этого не замечали.

Когда меню было составлено, на улице совсем стемнело. Пес уснул, устав от такого количества информации, а его хозяйка наоборот, словно глотнула энергетического напитка.

— Ева, ты не представляешь, как ты мне помогла!

Женщина улыбнулась:

— С тебя поход по магазинам. — Она протянула ему список продуктов. Мужчина внимательно просмотрел его, потом сощурившись, понаблюдал за Евой, глянул на список и снова на соседку:

— Я беру свои слова назад: я не знаю, как выглядит половина из этих продуктов!

Ева вздохнула и покачала головой:

— Среда, утро — ты будешь свободен?

— Нет, я освобожусь только после полудня: у меня дежурство.

— Что ж… тогда в… — Она посмотрела в электронный ежедневник: — Тогда в пять. Только в пять мы должны выехать. В девять у меня фуршет.

— Есть, капитан. Я пошел?

— Счастливо.

— Приходи в гости. — Оба замерли. Идеальную тишину нарушало только сопение Барта. Шоколадные глаза блестели, а огненно-рыжие волосы переливались в золотистом свете ламп. Гэбриэл чувствовал тепло, исходящее от Евы. Мужчина склонялся все ниже, к ее губам… Но тут пес недовольно фыркнул во сне, и все волшебство развеялось. Ева покраснела, а Гейб сделал шаг назад и шумно вдохнул. — Пока, Барт! — Пес побежал за гостем и провожал его до самой калитки. — Не грусти, я еще наведаюсь в гости. Береги свою хозяйку.

Гейб выходил из дома Евы в приподнятом настроении. Глупо, но он чувствовал себя счастливым, находясь рядом с ней. Они знакомы всего несколько недель, а ощущение, словно знал свою соседку всю жизнь. «Будь правдив, Гэбриэл Вульф, хотя бы с собой: ты бы с удовольствием узнал ее гораздо ближе… очень близко… с большим удовольствием…»

Как только калитка за соседом закрылась, а на входной двери щелкнул замок, тревога вернулась. С Гейбом Ева чувствовала себя защищенной, ее окружали тепло и безопасность. Эти чувства ее покинули девять лет назад, когда мама с папой погибли. Выходя замуж за Бриса, она надеялась вновь почувствовать себя защищенной. Только вот получила совсем не то… кардинально не то… противоположно…

Мсье Брис Жаккар был среди приглашенных на фуршет в честь открытия нового ресторана Феликса в Кале. Мужчина показался ей если не сказочным принцем, то самым красивым мужчиной во всей Вселенной. Его взгляд заставлял ее чувствовать себя наивной школьницей, а красивая улыбка развеивала остатки разума. В Бриса Ева влюбилась с первого взгляда. Это теперь она себе вполне отдавала отчет, что это скорее было помутнение рассудка, что она была влюблена не в человека, а в романтический образ, который Брис так старательно себе создал. Ей казалось, что он — любовь всей ее жизни. И не сообразив, даже не пытаясь его толком узнать, через два месяца она оказалась замужней женщиной.

Сейчас, спустя два года, оглядываясь назад, Ева не понимала, что заставляло ее оставаться на протяжении двух лет с ним: не прошло и пары месяцев после свадьбы, как муж ее ударил. Ева тогда была в шоке. Она даже сама перед собой этого стыдилась, не то, что сознаться в этом кому-либо. Стыдилась, когда он ее в первый раз привез в больницу и когда последний… В третьей больнице врач все прекрасно понял, это глупое вранье про лестницу не обмануло его. Ева помнила его взгляд: внимательный, изучающий… «Такой взгляд у Гейба».

— Уходите от него, — невозмутимо сказал врач: — Это не прекратится.

Тогда у Евы был вывих плеча, избито все тело, а на ногу наложили лангет из-за надрыва связок…

Женщина попыталась уйти. Брис приехал в отель в тот же день. Клялся, божился, а когда понял, что она больше не верит ни единому его слову — применил силу.

— Я Брис Жаккар, не из тех, от кого уходят жены! Ты дала клятвы! Мы поженились и должны быть вместе до самой смерти: твоей или моей! — Последняя фраза так напугала Еву, что насилие применять было не обязательно. Она стала похожа на забитого зверька.