Он стал притягивать ее к себе, неторопливо и нежно. Снова раздался раскат грома.

– Ты невероятно женственна. Притягательна. Соблазнительна. Сексуальна.

Были ли эти комплименты лишь частью спектакля? Он привлекал, притягивал ее, и отлично знал это. Собирался ли он воспользоваться этим, чтобы увеличить шансы на успех их затеи?

Он подцепил своей вилкой кусочек торта и поднес к ее губам. Она осторожно приняла его, продолжая смотреть ему в глаза.

Он едва заметно улыбнулся и щелкнул пальцами.

В тот же миг, как по команде, мужчины в смокингах и женщины в простых черных платьях выкатили небольшие, сверкающие хромом тележки. Целые ряды открытых бархатных футляров сияли обручальными кольцами.

Ксандер отодвинул свой стул и протянул ей руку, чтобы и она поднялась.

– Выбирай кольцо, какое тебе понравится.

– Я не могу этого сделать, – чувствуя, как бешено бьется сердце, сказала она.

– Ну конечно, можешь. – Он взял ее руку и, нежно сжав в своей ладони, потянул, вынуждая сделать шаг вперед.

– Нет никакой необходимости прибегать к таким тратам.

– Траты – не проблема. – Он как будто с пренебрежением махнул рукой.

– Или, быть может, вы могли бы выбрать. Тогда я не чувствовала бы себя виноватой. – Жар окрасил ее щеки румянцем, и она почти ощутила, как ее веснушки еще заметнее проступили на коже.

Он провел рукой по ее плечам, чуть обнял, и тут его губы коснулись ее уха.

– У официантов и служащих ювелирного магазина есть уши. Учись быть хорошей актрисой, любовь моя.

Он нежно укусил ее мочку, и в тот же миг ей пришлось побороть горячую волну, охватившую ее. Быть хорошей актрисой? Судя по всему, этот человек любил, чтобы по максимуму было абсолютно все. Она ничего не ответила и едва сдерживала эмоции, хотя все ее тело буквально изнывало от желания, когда он прикасался к ней.

– Так какое кольцо ты хотела бы получить в честь нашей помолвки? – настаивал он. – Ах да, и обручальное кольцо тоже, конечно. Пусть эта ночь запомнится надолго.

Так он хотел действий? Она повернулась к нему лицом и прихватила зубами его нижнюю губу, затем медленно отпустила.

– Если ты настаиваешь, любовь моя.

Он посмотрел на ее губы, недвусмысленно выдавая свое желание, от которого ее бросило в жар. Еще мгновение они стояли не шевелясь. И тут испанская гитара заиграла быстрее и громче, словно стремясь к кульминации. Его рука коснулась ее подбородка, и возбуждение вновь охватило ее.

Уже тогда она знала, что не сможет быть ему равным соперником в этой обольстительной игре. Ее сердце билось так часто и громко, что она готова была поклясться, что он слышит каждый его удар.

Их губы встретились, и это было совершенное прикосновение, поцелуй, пробудивший огонь, который она усердно старалась не замечать в себе уже несколько недель. Или даже дольше?

Он наклонился и поцеловал ее нежно и страстно.

Глава 5

От этого поцелуя ее кровь вскипела.

Он положил ладонь ей на затылок, удерживая, как будто боялся, что она прервет поцелуй. И тут снова раздался гром, словно отрезвляя охваченных страстью мужчину и женщину, напоминая, что они не одни в этом зале.

Он тряхнул головой, избавляясь от наваждения, в конце концов, он может все получить позже, он жаждал обладать Морин.

Ксандер обнял ее лицо ладонями, пытаясь унять свою страсть, которая все еще пульсировала в венах.

– Как мог твой муж, каким бы он ни был, отпустить тебя? Ты невероятно умная, обворожительная, сексуальная женщина.

– Я ценю твои слова и еще несколько секунд назад я чувствовала это притяжение.

– Больше, чем просто притяжение. Головокружительное очарование, влечение, которое не оставляет меня, черт возьми, почти двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. – Он придвинул свой стул ближе к ней.

– Это ощущение взаимно. – Она провела кончиками пальцев по верхней части его бедра, заманчиво и соблазнительно.

– Я ведь действительно пытаюсь поговорить.

– А я пытаюсь отвлечь тебя от разговоров. – Она поморщилась.

– Но почему?

– Я не хочу усложнять, – сказала она твердо и немного натянуто. – Мы же четко договорились о том, что это всего лишь сделка.

Он склонил голову набок и, прищурившись, посмотрел на нее.

– Что вдруг заставило тебя занять оборонительную позицию и стать такой закрытой?

Она прикусила губу, посмотрела на него и, немного успокоившись, смягчилась.

– Мне не стоило быть резкой, – она обвела жестом великолепный зал, – ты устроил все просто чудесно.

– Морин, ты можешь быть резкой, когда угодно, и не соглашаться со всем, что тебе не по душе. Если тебя что-то огорчает, дай мне знать. Давай же, выпусти свой горячий ирландский нрав.

– Это лишь стереотип.

– Не в твоем случае.

Она посуровела.

– Что я сказал не так? Морин? Скажи мне.

Откинувшись на стуле, она шумно выдохнула, словно набираясь сил для ответа.

– Я не хочу быть озлобленной женщиной, которая поносит своего бывшего мужа.

– Ты совсем не такая. И не было случая, чтобы ты говорила о чем-то, кроме неразрешимых противоречий между вами.

– Они были совершенно неразрешимы. Когда мы произносили: «В болезни и здравии, пока смерть не разлучит нас», я была уверена, что так и будет. Он, очевидно, считал это чем-то вроде: «Пока ты не начнешь действовать мне на нервы, а я не перестану чувствовать себя счастливым». – Она подняла глаза. – Я же сказала, что могу быть озлобленной и циничной.

– Должно быть, это очень тяжело, когда тот, кого ты любишь, вдруг отдаляется и уходит без веской причины. Звучит все так, как будто он был тем еще ослом.

– Он и был ослом. Отчего делается еще противнее, ведь я тщетно пыталась построить жизнь с человеком, который так недооценивал, принижал меня. Чем больше он критиковал меня за то, что я действую ему на нервы, тем отчаяннее я старалась сделать его счастливым, он же, в свою очередь, только продолжал жаловаться с еще большим энтузиазмом. – Не отдавая себе отчета в том, что делает, она водила рукой по плечу Ксандера. – Думаю, оба мы не были особенно счастливы.

– Я снова вернусь к своему утверждению о том, что он полный осел.

– У каждого разрыва две стороны, и я уверена, у него есть своя версия произошедшего.

– Я наблюдаю за тобой вот уже год. Я видел, как ты обходишься с животными, с моей дочерью, даже, черт возьми, с моим братом. Ты хороший человек.

– Спасибо. Для меня эти слова много значат.

– Ты заслуживаешь того, чтобы слышать их часто.

– Мне, определенно, не хочется выглядеть жалкой.

– Ни в коем случае. Ты не жалкая, ты внимательная, заботливая и добрая. – Он положил ладонь на ее шею и нежно водил по щеке большим пальцем. – И чрезвычайно соблазнительная.

– Так же, как и ты. – Лицо ее наконец осветила знакомая улыбка, а в голосе зазвучали игривые нотки.

– Даже учитывая тот факт, что я сдержан и не слишком эмоционален?

– Я видела, как ты справляешься с детскими подгузниками. Это впечатляет, даже немного пугает. – Она очаровательно сморщила нос.

– Не могу не согласиться. Совершенно жуткое занятие.

– Мне хочется, чтобы между нами не было недоговоренностей. Хочу, чтобы было ясно, что наша помолвка и тот поцелуй… в котором, несомненно, была головокружительная химия… что все это вовсе не значит, что мы будем спать вместе.

– Не могу сказать, что я не разочарован. Но в то же время ведь я сам утверждал, что это будет брак по расчету. Когда мы займемся сексом – будет зависеть от твоего решения.

– Если, – сказала она. – Если у нас вообще будет секс.

– Когда. – Его рука вновь коснулась ее щеки. Морин прильнула к его ладони и, взмахнув ресницами, закрыла глаза.

Он приблизился к ее лицу и, уже почти коснувшись губами ее губ, ощутил вдруг, как ее вздох, казалось, трепетной дрожью передался ему самому.

– Пора выбрать кольцо.

Он подал ей руку, и они пошли вдоль рядов, сияющих бриллиантами. Он наблюдал за выражением ее лица. Ее взгляд, казалось, задержался на кольце с бриллиантом грушевидной формы. Он уловил ее замешательство. Но она прошла мимо этого кольца и указала на другое, с маленьким круглым бриллиантом, традиционное, простое. Самое скромное из всех, что были представлены.

– Вот это очень красивое, – с улыбкой сказала она. На долю секунды она бросила взгляд на соседний футляр, в котором сверкало кольцо с грушевидным камнем.

– Все для тебя, любовь моя. – Он подозвал жестом служащего ювелирного салона. – Мы возьмем вот это, с грушевидным камнем, из ячейки номер три. То, что в центре.

Лицо Морин вспыхнуло румянцем, когда служащий подал Ксандеру кольцо.

Он опустился на одно колено, надел кольцо на ее тоненький палец и прильнул губами к ее пальцу, затем поцеловал ладонь, потом запястье. Поднявшись, он нежно поцеловал ее в щеку.

Глаза Морин были полны нежности.

В этот момент позвонил его брат. Ксандер вынул из кармана телефон, надеясь, что с Роуз все хорошо.

– Истон? Роуз в порядке?

Морин тотчас побледнела, и Ксандер включил громкую связь.

Истон продолжал:

– Да, с ней все хорошо. Однако непогода перерастает в тропический шторм, судя по прогнозу, очень сильный. Вам нужно срочно вылететь, пока еще относительно безопасно, если вы планируете вернуться домой, а я полагаю, вы планируете. Нам действительно нужна помощь твоя и Морин, чтобы закрыть клинику, а также справляться с возможными последствиями бури по всему заповеднику.

Черт возьми. Подобный циклон был способен посеять хаос и нанести серьезный урон в условиях дикой природы, и Морин это отлично понимала, а потому в ту же секунду потянулась за сумочкой.

Ксандер протянул ей руку, в то же время заканчивая разговор с братом.

– Мы вылетаем сейчас же.


Во время обратного полета Морин размышляла над тем, что должна испытывать чувство благодарности судьбе за то, что она послала шторм, помешавший ей и Ксандеру отдаться страсти, которая так внезапно их охватила.