Жанна Бочманова - Остров

– Что случилось? – Юля нагнулась, пытаясь помочь ей встать.

Девушка искоса глянула на нее и закрыла лицо руками. Раздался громкий всхлип. Юля растерянно оглянулась. Да она же пьяна в зюзю! Николай помог ей поднять девушку и усадить на диванчик.

Юля принялась оглядываться, в надежде увидеть Игоря, может, он где-то рядом. И что им теперь с этой девицей делать? Наконец Лелик прорыдалась и подняла на Юлю огромные заплаканные глаза со слипшимися ресницами.

– Он меня броси-и-ил!

– Так, стоп! – хлопнула Юля ладонью по велюровой обивке дивана. – Кто бросил? Куда бросил?

Вот гад, подумалось ей, соблазнил девушку и свалил. Хотя нет, это она его изначально соблазнила… Так что…

– Я ключ потеряла, – захныкала Лелик, – мне в номер не попасть, мне плохо, а Игогоша свалил… бросил меня… курить ему приперло… – она ткнула рукой в сторону двери на шлюпочную палубу.

Юля мученически закатила глаза.

– И этот тоже бросил, – Лелик громко всхлипнула и утерла лицо ладонью. – Думает, я не понимаю, что он с бабками этими! – зло выкрикнула она.

– Посиди с ней, – Юля схватила Николая за руку и усадила рядом с девушкой. – Сейчас я Игоря найду. Не давай ей никуда уходить, – шепнула она Николаю. – А ты сиди, поняла?

– Да, – кивнула Лелик и покорно сложила руки на коленях.

На шлюпочной палубе было тихо. Сквозь перистые облака неясно светили редкие звезды. Лайнер уверенно рассекал волны, дробя лунную дорожку на тысячи осколков. Юля подставила лицо ветру и медленно пошла вдоль борта, машинально трогая руками толстые опоры массивных шлюпочных балок. За стойкой кран-балки виднелось белое пятно.

– Игорь Владимирович? – окликнула она.

Белое пятно выдвинулось из тени, и Юля узнала Вележева. Его черный смокинг висел на одной из железяк. Из закатанных рукавов белой рубашки торчали покрытые темными волосками лапы орангутанга.

– Курите в неположенном месте? Ай-яй-яй!

Вележев с неудовольствием покосился. Чего ради приперлась?

– Вы что-то хотели? – сурово спросил он.

– О, да! Хотела сообщить, что ваша дама нуждается в помощи. Кажется, она наклюкалась.

– А вам-то что?

– А вы всегда хамите людям, которые пытаются вам помочь?

– Мне?

– Ну девушка-то ваша! Ей плохо, она потеряла ключ и не может попасть в номер.

В ответ Вележев громко вздохнул и демонстративно достал очередную сигарету.

– Считайте, что свою миссию вы выполнили. Что-то еще?

Юля гневно раздула ноздри – как же он ее бесил! Сказать ему, кто она? И что это изменит? Ему ведь наплевать на всех, кроме себя. И ведь небеса не разверзнутся и не покарают мерзавца, да и ей лишнее унижение. К тому же разговор с ним уже не имел никакого значения: сын нашелся, а больше ей от него ничего не надо.

Она развернулась и поднялась по трапу, толкнула дверь и услышала знакомый голос. Спиной к ней стоял Николай и разговаривал по телефону.

– Ладно, дорогая, перестань! Ты зря психуешь. Все будет хорошо. Нет, еще не узнал. Это не так просто, как тебе кажется. Да? А может, я не хочу. Вот представь себе. Может, мне противно? Не веришь? Ну и напрасно. Ладно, не психуй. Я все сделаю, мне это нужней, чем тебе. Да…

Юля застыла на месте, понимая, что подслушивать нехорошо, но слово «дорогая» больно резануло ее слух. Сейчас Николай обернется и увидит ее с вытаращенными от любопытства глазами – она метнулась обратно за дверь и снова спустилась на шлюпочную палубу. Неловко получилось. И тем не менее разговор этот не давал покоя, и она медленно шла по палубе, стараясь привести мысли в порядок и только тень, метнувшаяся сбоку, вывела ее из задумчивости.

Палуба была пуста. А где же Вележев? Он же только что тут стоял и курил? Ушел? Но тогда бы он попался ей навстречу. Да, вот тут он стоял. Вот и пиджак висит. Она наклонилась и ногой подцепила какой-то темный предмет. Мужской ботинок. Она в растерянности огляделась по сторонам, потом нагнулась над бортом, пытаясь что-нибудь рассмотреть в темной бездне внизу, и что-то ей там померещилось в пенной дорожке при неверном свете желтой луны. Тогда Юля схватила спасательный круг, висевший тут же на стенке, и с трудом скинула его вниз.

– Эй! Кто-нибудь! Человек за бортом! – заорала она изо всех сил.

Что-то стиснуло ее сзади, сильная рука обхватила горло, ноги оторвались от земли, и она почувствовала, что летит, парит почти в невесомости. Громкий вопль ее тут же оборвался, захлебнувшись морской водой. Через секунду она вынырнула на поверхность, хрипя и откашливаясь.

– Эй! Помогите! – в отчаянии крикнула она, но увидела только удаляющиеся огни лайнера. – Помогите! Вернитесь! – завизжала она снова.

Высокая волна плеснула ей в лицо, затекла в открытый рот, заставив вновь фыркать и откашливаться. Нет, невозможно поверить! Только не с ней, нет! Она утонет? Ее сожрут акулы? Она будет еще жива, когда они начнут по кусочку отхватывать ее плоть?

– Мама! – заорала Юля, лупя по воде руками.

Волна подкинула ее вверх, и она увидела мелькнувший спасательный круг. В несколько махов Юля преодолела расстояние и вцепилась в него мертвой хваткой. Следующая волна с громким плеском накрыла ее и чуть не вырвала круг из онемевших рук, и Юля быстро намотала веревку вокруг кисти. Лайнер почти скрылся из глаз. Она крепко зажмурилась, может, это очередной приснившийся ей кошмар? Нет. Не приснилось. Она еще раз крикнула:

– Помогите! – и кричала, пока последний огонёк не скрылся во тьме.

Что-то белое и большое стукнулось с противоположной стороны, и Юля онемела от животного ужаса – акула, белая акула! Но тут же поняла, что нет. Белая рубашка, надутая пузырем, держала Вележева на плаву. Она ухватила его за рукав, подтягивая ближе к спасательному кругу. Глаза его были закрыты, по лбу струилась кровь. То, что надо для голодных тварей, мелькнула отстраненная мысль, сейчас шторм и рыба ушла в глубину, но утром они выйдут на охоту. От усталости пропал страх, в какой-то момент захотелось просто разжать руки и скользнуть в темную бездну, в покой. Хорошо Вележеву, подумала она, он в отключке: утонет и не заметит. Вележев застонал и дернулся.

– Черт! – громко сказал он и поднял голову. – Что за…

– Не ругайтесь, Игорь Владимирович, – язвительно ответила Юля, стуча зубами от холода, – бог накажет.

– Черт! – Вележев снова дернулся, и чуть было не сорвался с круга. – Что за дела? – Видно было, что он не совсем понимает, где оказался.

Юля смахнула с лица брызги.

– Это море, это круг, а это мы с вами, плаваем вот…

– Не смешно! Я с тобой последней разговаривал! Это ты меня?

– У тебя совсем крыша съехала?! Это я тут из-за тебя! Увидела, как ты за борт свалился, хотела помочь…

– И что?

– Что-что… кто-то меня вслед за тобой и кинул, даже пикнуть не успела…

– Убью гада!

Юля засмеялась: охрипшее от криков горло выдало только глухое кудахтанье.

– Что ржешь, дура! – заорал Вележев.

Юля засмеялась еще громче, смех душил ее, вода попадала в разинутый рот, она отплевывалась и продолжала смеяться. Вележев, презрительно скривившись, смотрел на нее ненавидящим взглядом и вдруг протянул руку и с силой погрузил ее голову в воду.

– Дурак! – заорала она, вынырнув и отплевавшись. Хорошо, что веревка, обмотанная вокруг запястья, не дала ей сорваться. – Идиот!

– Прекрати истерику, дура! Утоплю!

– Сволочь! – Юля бросила ему в лицо волну брызг. – Все же из-за тебя! Все… Всю жизнь мне сломал. Ненавижу! Убью! – она попыталась ударить его неплотно сжатым кулачком, лягнула ногой, промазала и чуть не съехала со спасительного куска пенопласта.

– А! Так вот что? Как же это я тебе что-то там сломал? Ну-ка, ну-ка?

– Помнишь, Костю Завьялова? Помнишь, как ты его жену с ребенком на улицу выгнал? Помнишь, гад?

– Завьялов? Помню! Пол-лимона бакинских, как забудешь! А ты-то кто?

– Его жена!

– Ха! – Вележев откинул голову назад и удивленно посмотрел на нее. – Вот оно что… Что ж, испытания пошли тебе на пользу – ты жутко похорошела… – и он тоненько захихикал.

Юля закрыла глаза и крепко сжала руками круг, жгучая ненависть колыхалась где-то в районе горла, казалось, еще чуть-чуть и ее вырвет жаркой ядовитой струей.

– Зато я увижу, как ты сдохнешь! – еле шевельнула она губами. Но он услышал и усмехнулся.

Внезапно их сильно качнуло, вознесло на самый верх, а потом резко бросило вниз. Юля услышала собственный отчаянный крик. Шторм, казалось, усилился, страшный грохот бушующей стихии заложил уши. Из последних сил цепляясь за веревку, взмывая и падая, выныривая из пучины, она каждый раз видела перед собой искаженное до боли лицо своего врага. Он так же, как и она, цеплялся, боролся, выныривал, отплевывался. Нет, она все же увидит, как он взмахнет руками над водой в последний раз, увидит его взгляд полный смертельного ужаса перед тем, как черная вода скроет его насовсем.

И не было конца этому безумию – взлеты, падения, голова кружилась, где-то внутри ее тела плескалась соленая морская вода, которую она отрыгивала, тут же глотая новую порцию. И как раз в тот момент, когда сил уже не осталось и ее накрыло тупое безразличие, пришла последняя волна. Юля повернула голову и увидала над собой гигантскую вертикально стоящую стену с уже загибающейся вверху белоснежной пенной шапкой, она зажмурилась и еще сильнее обхватила руками спасательный круг, впиваясь в ладони ногтями, не в надежде спастись, нет, а от смертельного ужаса. Неужели все?

Плотная масса воды рухнула на нее сверху, закрутила, подкинула, поволокла куда-то вглубь. Что-то больно ударило ее по ноге, в бок, в грудь, в голову; воздуха уже давно не было в легких, и ее даже удивила эта последняя мысль, что дышать-то совсем и не хочется, и тут же легкие зажгло нестерпимой болью, захотелось вдохнуть всей грудью, широко, сильно. И она вдохнула, заполняя рот горькой соленой водой, и тут же усиленно замотала руками, пытаясь выбраться туда, наверх, к воздуху. Волна проволокла ее по чему-то твердому и отступила, оставив лежать на суше, кашляя и хрипя, извергая потоки воды и восстанавливая дыхание в измученных легких.