– Ты обожаешь мои грязные мыслишки, – отвечает он. – Не лги.

Только она собирается в ответ огрызнуться, как раздается звонок телефона.

И мы все замираем.

Не могу понять причину нашей реакции. Мы ведь даже не знаем кто звонит. Или все-таки знаем? Возможно, существует своего рода некое неосознанное предупреждение, которому мы все прислушиваемся, наподобие скрытого внутри меня сигнала тревоги.

Не смотря на мою просьбу не поднимать трубку, Дилан отвечает на звонок. И спустя тридцать секунд разговора его кожа бледнеет. Чтобы это ни было, но новости плохие.

Кажется, он лишается дара речи, теребит пальцами волосы, кивает и откидывается на спинку стула.

– Угу. Ладно.

Я, подобно ястребу, наблюдаю за ним, жду от него знака, который подскажет мне, какого хера здесь происходит.

– Кайден, почему бы тебе не помочь мне перетащить диван, – вдруг произносит Лиз, отодвигая его от стола.

Я не утруждаю себя напоминанием, что нам вдвоем с Диланом было бы проще его передвинуть, поскольку совершенно очевидно, что она пытается отослать меня подальше из кухни, от Дилана и звонившего.

– Хорошо... – Я неохотно поднимаюсь и следую за ней из кухни в гостиную.

– Итак, как дела? – спрашивает она, как только я наклоняюсь, и хватаюсь за другую сторону дивана.

– Хорошо, пожалуй. – Я кидаю быстрый взгляд через плечо в сторону кухни, прежде чем поднять со своей стороны диван, намеренно принимая на себя большую часть его веса, поскольку, как и Келли, Лиз маленькая и худенькая. Но, похоже, она не уступает мне, и с такой же легкостью, как и я, поднимает свою сторону.

– Всего лишь хорошо? – спрашивает она и разворачивает нас в противоположном направлении.

Я пожимаю плечами, громко выдыхая, когда мы садимся на диван.

– Здорово было вас навестить, ребята.

Она вытирает пот со своего лба.

– Я не имела в виду эту поездку, – говорит она. – Я спрашиваю о твоих делах с родителями.

Не знаю, как реагировать на ее слова и, к счастью, мне не приходится, потому что Дилан появляется в гостиной. Прикрывая динамик, он сжимает в руках телефон.

– Хм ...– выдавливает он из себя, – она хочет поговорить с тобой.

Ему не надо уточнять с кем именно. Я и так знаю, что это моя мать и отпрянул назад, словно он меня ударил.

– Н-нет, – слегка заикаясь, произношу я. – Не хочу с ней разговаривать.

Он разрывается на части, не зная, как ответить, наверное оттого, что самая ужасная вещь – спорить с моей матерью, которая уверена в своей правоте.

– Эээ ...

– Дилан, ты даже не должен был спрашивать его, – шипит Лиз. – Просто скажи ей «нет».

Дилан быстро моргает, словно только что вышел из транса, а затем поспешно прикладывает трубку к уху.

– Он не собирается с тобой разговаривать.

Не знаю, что она говорит ему, но с каждой пройденной секундой его плечи опускаются все ниже и ниже. Повесив, наконец, трубку, он напоминает сгорбленного старика, оседает на диван, который мы с Лиз только что перенесли, опускает голову на руки и прижимает ладони к глазам.

– И что на этот раз хочет злая стерва? – спрашивает Лиз, устраиваясь позади Дилана. В этот самый момент я понимаю, что Лиз мне нравится.

– Она хотела нам сообщить, что, – он поднимает голову и смотрит на меня – отец, вероятно, не доживет до следующей недели. – Он поджимает губы, и не я не могу с уверенностью утверждать, расстроен ли он из-за отца или из-за разговора с матерью. – Она хочет, чтобы мы приехали в Северную Каролину и попрощались.

Я тут же качаю головой, сгибая пальцы, борясь с желанием впиться ногтями в кожу.

– Нет, я не могу.

– Я знаю, что не можешь. – Выражение его лица смягчается. – Именно это я и сказал ей.

Мои мышцы слегка расслабляются.

– Что насчет тебя? Ты... поедешь?

Лиз, как и я, похоже тоже с нетерпением ожидает от него ответа.

– Нет, – решительно произносит он. – Я сказал, что попрощался с ним, когда мне исполнилось восемнадцать.

Закрывая глаза, я киваю. От мысли, что мне никогда не удастся попрощаться, возникло чувство, будто я сейчас расплачусь. Последняя наша схватка с отцом произошла на кухне, где я, истекая кровью, лежал на полу, а он смотрел на меня с ненавистью в глазах. Интересно, думал ли он, что я тогда умру. Радовался ли такому событию. Хочу перестать думать обо всем этом. Мне хотелось бы попрощаться, как это сделал Дилан, а никак мой отец тогда. И я хочу двигаться дальше.

– Мне нужно вернуться домой. – Не хочу произносить эти слова вслух, но в тот момент, как я их произношу, осознаю, насколько сильно мне это нужно.

К счастью, Дилан тоже это понимает. Он встает и, пересекая комнату, привлекает меня в странное, неловкое, но доброжелательное объятие.

– Я знаю. И кажется, у меня есть идея.

Глава 21

№162 Устроить чумовую битву снежками.

Келли

Перед нашей с Джексоном отъездом в Ларами, они с отцом загрузили в грузовичок кое-какую до сих пор несобранную мебель из гостевой комнаты, которую мама решила отдать мне: каркас двуспальной кровати с матрасом, туалетный столик, тумбочку и парочку барных стульев для кухни. Она также поделилась кое с чем из старой кухонной утвари, не обращая внимания на мои отговорки, что я не люблю готовить. Кажется, своими словами я разбила ей сердце, но может это из-за слов о раннем отъезде. Она плакала не переставая, пока обнимала меня на прощание, а затем, когда мы с Джексоном отъезжали от дома.

– Слава Богу, это закончилось, – замечает Джексон, направляя автомобиль в сторону Ларами. Он пробудет там всего лишь два дня, но продолжает утверждать, что «мы покатаемся на сноубордах как профи и оторвемся на вечеринке как рок-звезды».

– У нее добрые намерения, – говорю я, извлекаю из сумки ноутбук и собираюсь приняться за работу для своей стажировки, к которой со Дня Благодарения не приступала.

– Возможно, они и добрые, – отвечает он, и прежде чем выехать на шоссе подъезжает к автозаправке намереваясь залить полный бак топливом, – но она ведет себя как сумасшедшая.

Я смеюсь, но не усердствую, высмеивая маму. Возможно, она немного перегибает палку, но в глубине души понимаю, что это из-за благих намерений, и в последнее время ее чрезмерный контроль проистекает из-за случившегося со мной. Кажется, она считает, что излишней опекой ей удастся все компенсировать, так что вместо борьбы, я решила ей потакать. Конечно, объяснять что-либо брату бесполезно, это лишь приведет к подтрунивающим замечаниям, таким как «мамина дочка», например.

Джексон выходит из машины, чтобы ее заправить, а я перелезаю на заднее сидение и устраиваю ноутбук на коленях. Но даже когда он снова возвращается и выезжает на шоссе, я все еще продолжаю пялиться на этот чертов курсор, который, клянусь, умоляет меня что-нибудь написать. И хотя понимаю, что этого делать не следует, все равно переключаюсь на свою вымышленную-почти-реалистичную историю, и пальцы мгновенно оживают.

Этот монстр, в отличие от того, которого я встретила несколько лет назад, пребывал в своем истинном обличии. Он зарычал, обнажив клыки, и потряс кулаками, готовый разорвать все на своем пути.

Осознавая, что это ее единственный шанс, и прежде, чем передумать девушка бросилась вперед.

– Постой. – Ее голос был таким же тонким, каковой была она сама. Когда монстр обернулся и посмотрел на девушку, ей захотелось убежать. Но по правде говоря, ей надоело бегать, она сыта победами монстров.

– Чем могу помочь? – спросил он ее. Как только чудовище сменило обличие, скрывающую его сущность, клыки исчезли, а взгляд смягчился. Он ошибся, решив, что девушка больше не могла видеть то, что скрывалось за его маской.

Монстр.

Это читалось в его глазах.

– Вы нужны в доме, – солгала девушка, ее голос на удивление звучал спокойно, а ноги прочно приросли к земле. Она взглянула на парня, который неподвижно стоял на месте, что она решила, будто он окоченел.

Монстр оглянулся назад и тоже посмотрел на юношу. Она больше не могла видеть его глаза, но по тому, как юноша съежился, могла понять, что мужчина показал ему какое чудовище предстанет перед ним стоит ей только уйти.

Мужчина снова повернулся к девушке, его облик преобразился, а на лице появилась улыбка, и перед тем как уйти кивнул головой. Когда он проходил мимо, она затаила дыхание, опасаясь, что монстр может прыгнуть и наброситься на нее.

Но он этого не сделал.

Должно быть, оставил ярость для юноши, печально подумала она.

После того, как монстр вернулся в свой дворец, который больше напоминал подземелье, скрытое под причудливыми стенами с высокими башнями, и яркими огнями, она, наконец, посмотрела на парня.

– Ты в порядке? – нерешительно спросила она. Прошла вечность с тех пор как девушка разговаривала с юношей – да и вообще с кем-либо – и она нервничала.

– Все отлично, – ответил он, и холодность в его тоне встревожило ее. Может быть она ошиблась. Возможно, парень действительно не видел монстра, скрывающегося внутри мужчины.

– Х-хорошо. – Произнесла она дрожащим голосом, и, опустив голову направилась обратно домой, назад через лозы, обвивающие ее собственный невыносимый дворец.

Но прежде чем ей удалось отойти на далекое расстояние, юноша окликнул ее:

– Подожди.

Звук его голоса оказал на нее успокоительное действие, и когда она снова посмотрела на него, то впервые за шесть лет на ее лице появилась едва заметная улыбка.

Мальчик продолжал держать дистанцию между ними, словно боялся девушку и опасался приблизиться к ней. Но это было нормально; она тоже страшилась его близости.