Мария Высоцкая - От него не сбежать

Клим подходит ко мне сам. Притягивает к себе. Обнимает. Вдыхаю запах его парфюма и оживаю. Впиваюсь ногтями в мужские плечи и стараюсь не разрыдаться.

– Ты приехал.

– Не ждала? – проводит ладонью по моей щеке, а после обхватывает их руками. Смотрит в глаза. Целует.

Теряюсь в этом напоре. Принимаю все, что он готов мне дать. Все до капли.

– Очень ждала. Береги себя, слышишь? – шепчу, прижимаясь как можно ближе. – Прошу тебя. Я так за тебя боюсь.

Клим гладит мои волосы, спину. Успокаивает такими простыми жестами, но это не помогает. Кажется, что чем больше он это делает, тем сильнее я нервничаю.

– Самолет сейчас улетит без нас, – громкий голос Дениса слегка приводит в чувство.

– Пора, Лу, – Клим обнимает так крепко, а потом лезет в карман, – это твое, – разжимает кулак.

Смотрю на его ладонь, а на губах появляется улыбка.

– Возвращаю, – защелкивает цепочку на моей шее.

– Спасибо, – шепчу ему в губы. – Ты позвонишь? Позвонишь?

– Позвоню.

Я не хочу от него отходить и лететь никуда не хочу, но если я этого не сделаю, то подставлю всех, кто хоть как-то причастен к этому кровавому делу с Витей.

Пока иду по трапу, крепко стискиваю в пальцах кулон, который он мне вернул, а перед глазами всплывает день моего рождения. Клим тогда позвонил мне посреди дня, сказал, что очень нужна помощь. Я переживала все время, пока не попала в его квартиру. А оказалось, это была заманушка. Он встретил меня с шарами, шампанским и подарком.

– Это мне?

– Себе покупал, но что-то не подошло, – ухмыляется.

Развязываю бант и вытаскиваю из длинного бархатного футляра цепочку. Сжимаю пальцами кулон с инкрустированным топазом.

– Мой камень-талисман? – закусываю нижнюю губу, но продолжаю улыбаться. – Помоги, – завожу руки за шею, чтобы накинуть цепочку.

Тогда он подарил мне мой камень-талисман, а восьмью годами позже сорвал цепочку с моей шеи.

Сейчас мне кажется, что все это было в какой-то другой жизни.

Когда я пришла к нему просить о помощи, я же даже подумать не могла, что все обернется тем, что происходит сейчас.

Самолет так быстро набирает скорость. Я чувствую, как шасси отрывается от взлетной полосы. В эту самую минуту.

Впереди многочасовой перелет и неизвестность.

В Москве Денис забирает нас к себе. Временно. Но почему-то необходимо. Впервые в жизни стараюсь не вдаваться в подробности. Довериться кому-то сложно, но Клим никогда меня не обманывал и не сделает это сейчас. Я знаю. По крайней мере, очень хочу, чтобы было именно так.

У Соколова огромная двухуровневая квартира. Переступаю порог, расшнуровываю ботинки, вешаю куртку на поданные плечики. Кстати, здесь, в Москве, гораздо теплее. Нет такого ледяного ветра, как дома, да и вообще половина города еще ходит в кожаных куртках.

– Бросайте вещи, спальня наверху. Пожить придется либо вместе, либо Ромео кинет кости на диване в гостиной.

– Я за гостиную, – кивает Ромка.

– Супер, – Ден вытаскивает мобильный, – кухня зде…

Заглядываю в указанном направлении и даже не знаю, как реагировать. Там полнейший разгром. Будто кто-то специально разнес половину кухонного гарнитура. Причем работали явно топором.

– Коза мелкая, – шипит Соколов и кому-то звонит. – Ты там вкрай охренела? Откуда ключи?

Улыбаюсь. Потому что вот именно сейчас, в этот самый момент, вижу перед собой другого человека. Да, Соколов орет, матерится. Но нет в нем больше безразличия и высокомерия. Там страсть и вулкан эмоций, они зашкаливают, тянут его за собой. Эта девочка тянет его за собой. То, что это ее рук дело, и то, что разговаривает он именно с ней, теперь ясно как белый день.

Клим.

– Анатолий Сергеевич, – прикуриваю и выпускаю дым в сторону, – вы мне помощь предлагали. Ребят там прислать…

Он сам предлагал, а я больше не хочу действовать размеренно и аккуратно. Я хочу закончить это дерьмо прямо сейчас.

– Помню такое. Проблемы, Клим?

– Не больше чем обычно. Но дополнительные люди не помешают.

– Я тебя услышал. Жди гостей через сутки.

– Спасибо.

– Может, еще как-то помочь? Ты говори. У меня везде свои люди найдутся.

– Я думаю, что справлюсь сам.

Седой пару секунд молчит, но больше не настаивает. Сбрасываю вызов и убираю телефон во внутренний карман пиджака.

Следующие сутки ожидания даются крайне сложно. Рассчитываю время и звоню Лу уже по московскому времени. Она как раз только проснулась. Бегло рассказывает, как долетели, отвлекается на смех и историю с Деном. Слушаю ее, но мыслями нахожусь далеко. Если все сегодня пройдет по плану, я наконец-то завершу начатую мной так давно операцию. Я всегда хотел отомстить за отца. Когда узнал, что его смерть – дело рук отчима, впал в ярость. Моя работа достаточно развязала мне руки для того, чтобы расквитаться.

Мы еще на берегу обговорили с генералом это дело. Он дал добро, только отчим сдох своей смертью. Правда, оставил после себя Витюшу. Эта мелкая тварь наследила знатно. То, что он делал с Лу, не заслуживает прощения. И живым он тоже никому не нужен.

Убить его сразу не представлялось возможности. Его бизнес не мог попасть не в те руки. Я должен был сделать все красиво.

Контрольный пакет акций компании теперь мой. В этом деле все постарались по максимуму. Сейчас Витюша – просто балласт. Он это понимает, в глубине души точно. Просто не верит, что кто-то готов идти на крайние меры. Времена другие, только вот методы достижения цели в корне не изменились.

– Все в порядке? – вопрос Лу возвращает в реальность.

– Нормально. Просто устал.

– Ты мне не врешь?

– Я – и вру? – губы расплываются в улыбке.

– Ладно. Береги себя.

– Все будет хорошо. Не волнуйся.

Отключаюсь первым. Сейчас нет времени для сентиментальностей.

Вывести ее из игры нужно было раньше. Но, к своему стыду, несмотря на опыт, я слишком долго не мог понять, где она настоящая. Не хотел доламывать и так искалеченную психику, поэтому действовал осторожно. Ну почти.

Слишком долго ее ночной визит с просьбой о помощи казался мне подставным, а сама она лживой. Витька прекрасно ее выдрессировал. Она в любой момент могла дать заднюю. Не столько из разумных побуждений, сколько из-за вечного страха, в котором жила.

Сложно сохранять холодную голову, когда рядом та, от кого у тебя сносит крышу. Разумность тает на глазах.

Под утро заглядывает Матвей. Сообщает, что ребята Седого на месте.

– Отлично. Выдвигаемся.

Особняк Мельникова под завязку напичкан охраной. Снимаем всех четко. Аккуратно, без шума.

Ребята отрабатывают все на отлично. Матвей вырубает систему видеонаблюдения и уничтожает все носители и накопители.

Витька в доме. Кожей его чувствую. Заперся в кабинете, думает, что это ему поможет. Отстреливается. Ровно шесть выстрелов – и тишина. Патроны закончились. Какое-то время выжидаем.

Захожу внутрь один. Мне нужен тет-а-тет. Мельников стоит у окна, в руках ствол. На лице каменная маска, но я-то знаю, что он уже дал слабину. Силы неравны. Он это понимает.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Прохожу вдоль кабинета и опускаюсь на стул.

– Убери пукалку. Не страшно, – вытягиваю из пачки сигарету, втягивая носом запах табака. Кручу никотиновую дозу в руках. – У тебя все равно нет патронов.

– Пошел на *уй отсюда. И шестерок своих забери. Я позвоню губернатору и…

– Рябинину? Серьезно? Он уже списал тебя со счетов. Мы говорили с ним в тот день, когда твои быки поймали мальчишку. Ты, наверное, забыл, но я очень хорошо знаком с его сыном. Мы когда-то вместе учились. Вот в этом самом городе, – обвожу помещение взглядом. – Он-то и устроил нам встречу.

Поднимаюсь с кресла и подхожу к Мельникову вплотную. Выбиваю ТТ из его рук.

– Сядь, – давлю на плечо. – Я же твоими методами, Витенька, действую, твоими и нашего «любимого папочки», – передергиваю затвор, и патрон моментально летит в патронник. – Не дергайся. Иначе башку прострелю. И никто тебе не поможет.

– Ты мент, Вяземский, – скалится.

Не могу удержаться, чтобы не съездить ему по роже. Белые зубы пачкаются в крови.

– Рот закрой.

– Как думаешь, Седой обрадуется, когда узнает? Что он с тобой сделает? А с нашей общей маленькой шлюхой? Ее он пустит по кругу, я полагаю…

– Витя, Витя. Язык и мозг у тебя абсолютно не связаны.

Спускаю курок. Какое-то время смотрю на ровную дырку в Мельниковской башке. Запах пороха разгоняет по венам адреналин.

– Клим, ты охренел?

Матвей врывается сюда первым.

– Обставь все как убийство кем-нибудь из залетных, – пожимаю плечами.

– Ты слетаешь с катушек.

– Я работаю, – понижаю голос, – старший лейтенант Кузьмин, продуктивно и согласно приказу, – добавляю. – Его нужно было убрать. К тому же он про меня знал. Думаю, что слить ничего и никуда не успел. На понт брал.

– Ты подставляешься.

Не отвечаю. Еще пару секунд смотрю на хладный Витькин труп и выхожу на улицу.

Запрокидываю голову к небу. Рассвет. Вдыхаю холодный утренний воздух и отправляю сообщение о зачистке «наверх».

* * *

– Ты в своем уме? – Линёв рвет и мечет. – Любой из его окружения мог быть заряжен.

– Так понимаю, Кузьмин вам уже доложил? – прикуриваю сигарету и снимаю машину с сигнализации.

– Если он успел слить информацию кому-либо, ты первый положишь свою башку на плаху. Седой такого не простит.