Алина Ланская - От Я до Я

— Неважно, Юль. Давай завтра. Утром. Или днем. Я сам не до конца понимаю, но вот как только все узнаю…

Договорить не успеваю, потому что Заноза, наконец, падает на кровать, и я вместе с ней.

Вот это правильно, вот так и должно быть… Где-то на полу в штанах настойчиво гудит мобильный, но громкий девичий вдох заглушает все вокруг.

Она спит рядом, доверчиво положив голову мне на грудь. Глажу ее волосы, вслушиваюсь в спокойное дыхание. Она никогда этого не узнает, но я вторую неделю хожу как под кайфом. И никого больше не надо, первый раз в жизни мне больше никого не надо. Тебе ведь тоже больше никто не нужен, верно, Заноза? Она, понятно, не слышит мои мысли, но зато во сне закидывает на меня ногу. Чуть отодвигаюсь, чтобы ей удобнее было, кровать, конечно, из каменной эры, но и у меня немногим лучше. Да, ей не место в этом гадюшнике, как и в моей общаге.

Поздно уже, но Бо ложится спать только под утро, так что точно не разбужу. Да если и разбужу… Нашариваю на полу мобильный и пишу всего два слова: «Я согласен».

Экран быстро гаснет, не хочу разбудить свою Занозу, она и так уже беспокойно ворочается. Отбрасываю мобильный — пусть спит. Завтра проверю пропущенные.

Утром благополучно просыпаем первую пару. Андрияш, конечно, поорет, но ему сейчас не до меня, да и плевать на его подачки. И оно того стоило — проспать. Я бы и вторую пару пропустил, но меня бесцеремонно спихнули с постели.

— Янош, скоро сессия, нельзя столько пропускать, даже тебе.

Она пытается прикрыться, натягивает на себя одеяло, а я снова думаю о том, когда же она ко мне привыкнет и перестанет стесняться. Еле сдерживаю себя, чтобы не потянуть за край одеяла и не стащить его. Без всего Заноза лучше всего смотрится.

— Можно, Хулия, можно. Но раз ты так хочешь…

Встаю с кровати и отворачиваюсь, чтобы она успела натянуть на себя одеяло. Стеснительная девочка. Просматриваю пропущенные, один абонент очень важен, но не стоит говорить с ним при Занозе, чтобы не волновалась раньше времени. Позже позвоню, из универа уже.

Все равно подглядываю, как она одевается. Слишком быстро, Юля, слишком быстро. Но ничего, у нас столько всего впереди, ты себе еще даже не представляешь.

Джинсы и толстовка — у меня все быстро. По дороге купим кофе, тогда и проснемся окончательно.

— Я все-таки волнуюсь за Арину, — внезапно произносит Заноза, когда мы выходим из подъезда, благополучно миновав вахтершу. — Она мне не ответила вчера, я думала, спит уже, ну или занята… А утром тоже не отвечает.

— Не бойся, Хулия. Она с бравым bambino Антонио, ничего с ней не случи…тся…

Хлопки, визг тормозов, на всякий случай прижимаю к себе Занозу, она вскрикивает, потому что тут же тихая улица взрывается полицейской сиреной.

Ничего не понимаю. Не проснулся, видимо.

— На землю, на землю, дебил! — Голос слишком знакомый, чтобы его ослушаться.

— Не бойся, Хулия, — легкомысленно улыбается Разумовский. — Она с бравым bambino Антонио, ничего с ней не случи…

Его голос вдруг тонет в шуме, верчу головой, чтобы понять, откуда звук непонятных хлопков. Янош прижимает меня к себе, и в этот момент мир снова наполняется звуками: визг машин, крики, полицейская сирена.

— На землю, на землю, дебил! — раздается рядом смутно знакомый мужской голос.

Янош тут же падает, тянет меня за собой. Вскрикиваю от боли. Колено! Пытаюсь вырваться, поднять голову, но сильные руки неожиданно крепко вжимают меня в грубую ткань куртки Разумовского. Так сильно, что мне становится трудно дышать. Жизнь встала на паузу. Слышу, как сильно бьется мое сердце. До этих ударов и схлопнулись все мои чувства.

— Вставайте! — командует снова этот голос, но я не могу вспомнить, откуда его знаю. — Чисто, поднимайтесь.

В секунду снова оказываюсь на ногах, но глухой стон вырывается из груди: колено! Как же больно!

— Что?! Юль, тебя задели? — Янош быстро ощупывает меня, вид у Разумовского немного безумный.

— Нормально, только колено…

— Тебе телефон зачем?! Придурок! Чуть все не сорвалось! Живы хоть? Тебя не жалко, а вот девочку…

— А я вас знаю! — выдыхаю изумленно. Глазам просто не верю. Вот это да! — Это же вы, да? Ну тогда, когда нас в полицию…

Я смотрю на того неприметного коренастого мужчину, который стоял рядом с полицейской шишкой, когда нас после облавы в баре привезли в отделение. Я еще тогда думала, что его невозможно запомнить. Наверное, именно поэтому и запомнила. И то, как он держался: чувствовалась властность какая-то и свобода.

— Когда это вы познакомились? — Янош подозрительно смотрит на коренастого. — А я почему не знаю?

Ему не отвечают, цепкий взгляд останавливается на мне.

— Покажи ногу, ударилась при падении? Не везет тебе с пацанами, одни недоделанные достаются…

— Эй! Дядь Вась! — Голос Яноша переполнен обидой и возмущением. — Это вообще моя девушка!

Осторожно обнимает меня и чуть отодвигает в сторону от мужчины, а потом и вовсе заслоняет собой.

— Василий Федорович для тебя, мелкий Разумовский, — снисходительно так говорит, теперь и мне становится обидно за Яноша. — Дядю Васю ты еще не заслужил.

Какой еще дядя Вася? На тех родственников Яноша, которых я успела повидать, этот дядя Вася не похож ни разу. Простецкое лицо — совсем ничего общего с породистыми и высокомерными физиономиями Разумовских. Но мне, похоже, никто ничего объяснять не собирается.

К нам подходят трое насупленных здоровых парней, смотрят на коренастого, тот едва заметно им кивает.

— Забирайте!

— Что? — встрепенулся Янош. — Куда? Что вообще происходит? Вообще, это я через Ярика вас сюда попросил приехать.

— Еще скажи, нанял меня. В машину, быстро!

Как по волшебству за спиной останавливается черный внедорожник. Я уже ничему не удивляюсь, просто сажусь на мягкое кожаное сиденье, чуть пододвигаюсь и оказываюсь рядом с Разумовским. Машина уже трогается, я запоздало осознаю, что все эти здоровяки, которых позвал дядя Вася (так его пока буду назвать), каким-то непонятным образом уместились в машине. Оборачиваюсь и смотрю в заднее стекло — надо же понять, что произошло. Хлопки и визг тормозов… неужели в нас стреляли? Или просто…

— Выкладывай давай! — шиплю на Разумовского рассерженной кошкой. — Что за дядя? Зачем ты его позвал? И почему я ничего о нем не знала!? А он меня явно знает.

— Он всех знает, — примирительно протягивает Янош, но по глазам вижу: понимает, что накосячил.

— Он «Википедия», чтобы всех знать? Почему мне не сказал, что его позвал сюда? Откуда он? Ярик — это Ярослав, который с Тамарой приезжал?

— Ага. Дядя Вася — он родной дядя Ярика, не с нашей стороны, а с другой. В общем, долго рассказывать.

— А я никуда не тороплюсь, Янош. — Мягко улыбаюсь поганцу. — Я даже не знаю, куда мы едем!

— Я, кстати, тоже, но дядя Вася нас лишь бы куда не отправит.

— Мы едем за город, в надежное охраняемое место, — доносится незнакомый мужской голос с переднего сиденья.

— Стоп, у нас же пары! — Я только сейчас вспоминаю об универе. — У нас сегодня зачет по испанскому!

Я слышу легкие сдержанные смешки и замолкаю. Ну да, учеба побоку, сначала надо понять, что произошло, но я почти все время пролежала, уткнувшись в куртку клоуна, ничего разглядеть не успела.

— Янош!

— Я когда увидел этого Кирилла рядом с тобой на приеме в мэрии, понял, что нужна тяжелая артиллерия, — выдохнул клоун. — Позвонил Ярику… дядя Вася, он… в общем, он профессионал. Во всех смыслах. Ну и племяннику своему не отказал, сюда приехал.

— Профессионал? — переспрашиваю. — А можно подробнее? Чем он тут занимался?

— Выяснял, грозит ли нам чего из-за этого Кирилла и что вообще происходит.

— И как с этим всем связан Мамаев, да? Слушай, Андрияш знал, да? И чего он выяснил?

— Ты его откуда знаешь? — Яношу явно надоело отвечать на мои вопросы, хотя я еще, по сути, и не начала спрашивать.

— Он мне вопросы задавал, так, как бы между делом, в отделении, когда нас с Танькой привезли после облавы в баре. Но я понятия не имела…

— Да я тоже, — уверяет он. — Ты поняла, что в нас стреляли? Ну, может, не в нас, но как-то слишком рядом…

— Что? — Сердце перестает отбивать удары. — В нас? Стреляли? Уверен?

— Стрелок в машине сидел, — отвечает за Яноша хмурый качок в черной куртке. Здоровый, но на удивление незаметный. — Никто не ожидал, что так быстро отреагируют. Это чутье Василия Федоровича, он вас с самого утра караулил на всякий случай. Но чтобы сразу на поражение стрелять… Такого даже он не думал. Наверное.

Чего? Какое поражение?

Янош, похоже, не так ошарашен, как я, злится, тыкает пальцем в экран телефона, потом прикладывает трубку к уху, обратно убирает, снова кому-то пишет…

— И кто это был? Кто стрелял? Кто в нас стрелял? Почему?!

В салоне тишина, даже Янош ничего не говорит, но, мне кажется, он знает.

— Кирилл этот, да? — тихо спрашиваю его. — Но почему? Только потому, что мы слышали малопонятный разговор?

Смотрю в окно, ответа я так и не дождалась. Дорога знакомая — мы и правда на охраняемой территории, подъезжаем к даче Бессмертного. Один раз здесь была, еще застали теплую погоду, столько событий с тех пор прошло…

Чувствую ладонь Яноша в своей руке, он успокаивающе поглаживает подушечки пальцев, как будто делится со мной своим теплом.

— Не могу ни до кого дозвониться, — шепчет Янош, помогая мне выйти из машины. — Но ничего, зато тут на нас точно не нападут.

Мы идем по дорожке к дому, нас никто не встречает, я набираю Василисе, слушаю длинные гудки, потом звонок обрывается.