Оставшиеся полтора часа пролетели незаметно, и я все чаще стала поглядывать на напарницу — при ней выходить с шефом из приемной не хотелось бы, и моя нервозность возрастала. Анастасия же перебирала бумаги на своем столе с растерянным видом и совсем не обращала на меня внимания.

— Ой, — тихо выпалила она, уставившись на лист. — Вот же он… Я думала, я положила в папку на подпись, — девушка подняла на меня отчаянный взгляд. — Из отдела продаж просили срочно подписать договор…

Словно в подтверждение ее слов раздался телефонный звонок, и одновременно открылась дверь кабинета, вышел Смычковский. Пока Настя выслушивала явно недовольный голос, мямля и кусая губы, я молча выдернула бумагу из ее дрожащих пальцев и протянула начальству.

— Надо срочно подписать, — кратко произнесла.

Покосившись на Анастасию, он кивнул, вздохнул и, быстро пробежав глазами, оставил автограф.

— Отнесите, жду вас внизу, — негромко произнес Смычковский и вышел из приемной.

Что-то мне кажется, в понедельник меня снова ждет новая напарница. Хмыкнув про себя, я собралась, уже справившись с расписанием дел на понедельник, прихватила бумаги и тоже вышла, оставив Настю в расстроенных чувствах выключать компьютер. Остальное я сама выключила, от греха подальше. Оставив бумагу в отделе продаж, вышла на улицу, надеясь, что никто из персонала нас не заметит, и села в услужливо распахнутую передо мной дверь на переднем сиденье.

— Заберу вас в половину восьмого, — остановившись перед моим домом, известил Смычковский.

— Хорошо, — коротко кивнула я и вышла из машины, поспешив к подъезду.

Ну что ж, надеюсь, вечер пройдет в спокойной обстановке и не доставит мне нервных переживаний и волнений, как сегодня в лифте. От воспоминаний я вздрогнула и чуть не споткнулась на ступеньке, а кожу обсыпало горячими мурашками, и запястье защекотало словно невидимое прикосновение. Так, нет. Не надо мне… этого. Решительно распахнув дверь квартиры, я зашла и, сняв обувь, направилась в спальню, обозревать гардероб.

ГЛАВА 10.

Признаться, шеф меня здорово разозлил. И может, в другой момент я бы выбрала что-то поскромнее, но решила взять платье, в котором была на новогоднем корпоративе. Из трикотажа красивого, шоколадного цвета с золотистой нитью, с открытыми руками, оно скреплялось на плечах крупными заколками. Спереди и сзади лиф драпировался мягкими складками, талию перехватывал золотистый поясок, и дальше это подобие длинной туники спадало до щиколоток, скрадывая некоторую пухлость моей фигуры. Ну и последний штрих, разрез на юбке чуть выше колена. Отлично. Под него я и белье покупала специальное, с силиконовыми лямками у бюстика. Ненавижу, когда из-под одежды что-то торчит, как сейчас некоторые любят носить. Сняв наряд с вешалки, я отправилась в душ, а потом — оделась.

А в последний момент все-таки рука потянулась к чулкам. Почему я так решила, предпочла не задумываться, просто быстренько привела себя в порядок, расчесалась, заново накрасилась и надела золотистые лодочки, тоже купленные под это платье. Глянула на себя в зеркало и неожиданно разволновалась. Ни следа скромной секретарши, я сама себя с трудом узнала, если честно. В груди екнуло от волнения, я чуть не облизнула губы, но вовремя вспомнила, что на них помада. А тут и зазвонил телефон, и я от неожиданности чуть не выронила сумочку, в которой лежала всякая мелочевка, и аппарат в том числе. Вытащив, приняла вызов.

— Слушаю, — осторожно ответила — номер был незнакомым.

— Олеся Викторовна, я жду внизу, — раздался голос Смычковского, и сердце сорвалось в галоп, заставив нервы натянуться еще сильнее.

— Да, я спускаюсь уже, — ответила, отключилась и поспешно вытащила из шкафа короткий жакет, подходивший к платью.

Все-таки, на улице еще прохладно, особенно вечером. Бросила последний нервный взгляд на себя в зеркало, поправила темный локон и вышла из квартиры. Всего несколько мгновений колебалась, ухватившись за ручку двери, а потом решительно толкнула, нацепив на лицо невозмутимое выражение. Хотя внутри все дрожало и звенело от переживания. Мой взгляд сразу нашел Смычковского, стоявшего около машины, и как всегда, безупречного в костюме и белоснежной рубашке. При виде меня брови начальника поползли вверх, глаза медленно оглядели, отчего я чуть не споткнулась, и Александр Михайлович обронил:

— Приятно удивлен, Олеся Викторовна. Прошу вас, — он открыл передо мной дверь.

И, казалось бы, ну ничего такого не сказал, даже комплимент толком не вышел, а я почему-то смутилась, отвела взгляд и поспешила забраться в салон, придержав подол и чудом не запутавшись в ногах и в платье. Села прямо, глядя перед собой и стискивая сумочку в повлажневших пальцах, остро, всей кожей ощущая присутствие рядом Смычковского. Он завел машину, и мы плавно поехали. Несколько минут в салоне царила тишина, и я с трудом сдерживалась, чтобы не нарушить ее каким-нибудь пустяковым нелепым вопросом. Однако шеф заговорил первым.

— Вы неплохо разбираетесь в дизайне, Олеся Викторовна, я поинтересовался у Ирины Кирилловны, — раздался его негромкий, бархатистый голос. — Почему вы секретарем решили пойти?

— Потому что подходящей вакансии не было, а в свободное плавание я не рискую, — пожала плечами, тихо радуясь нейтральной беседе. — Мало опыта.

— Ну да, разумно, — наклонил голову Александр и добавил с усмешкой. — Я, помнится, тоже начинал с бригады отделочников прежде, чем открыть свою фирму.

Представила Смычковского в пилотке из газеты, в заляпанном рабочем комбинезоне, и чуть не захихикала, но поперхнулась смехом, осознав, что в моей фантазии почему-то кроме него на мужчине больше ничего не было. И выглядела картинка так непристойно соблазнительно, что мне моментально стало жарко, и губы пересохли. Я не знала, как дальше поддержать беседу, еще и собственные мысли вводили в замешательство. Так мы и доехали остаток пути в молчании. Хорошо, Смычковский выбрал ресторан в центре, недалеко от моего дома.

— Не против русской кухни? — любезно осведомился шеф, подавая мне руку и помогая выйти из машины. — Признаться, предпочитаю суши и пиццу есть в странах, где эти блюда являются национальными, — усмехнулся он уголком губ.

Ну да, если есть такая возможность — почему нет.

— Вы много путешествуете? — вежливо спросила я, обрадовавшись отвлеченной теме.

— Люблю бывать в разных странах, да, — кивнул Смычковский и… любезно предложил опереться на локоть.

Поскольку опасалась споткнуться от нервов и волнения, отказываться не стала, стараясь не заострять внимание на твердых мышцах под ладонью. Черт, шеф волновал меня, надо признаться, и совсем не так, как в офисе. Оказывается, он мог быть в самом деле обаятельным, когда хотел. Внутри ресторан был отделан под старинную русскую избу, мебель из дерева, деревянные балки, пучки сухих трав, лук в косичках, клетчатые с вышивкой скатерти из льна. Официантки в сарафанах, и вообще, атмосфера тихая и уютная, столики на достаточном расстоянии друг от друга, чтобы не мешать посетителям. Мы прошли в дальнюю часть залы, за мной поухаживали, отодвинув стул, я сняла жакет и села, поймав взгляд Смычковского, полный откровенно мужского восхищения. Ой. Похоже, мой наряд оценили, и я ничего не могла поделать с румянцем, обжегшим щеки.

Нам принесли меню, мы сделали заказ — к моему удивлению, у меня кроме названий блюд цен не указывалось. Однако, какая интересная особенность.

— Надеюсь, вы не собираетесь и на этот раз соблюдать приличия и ограничиваться одним салатом? — раздался слегка насмешливый голос Александра Михайловича, и я вздрогнула, чуть не выронив меню и отчаянно покраснев.

Не то, чтобы я прямо на самом деле собиралась именно так и поступить, все-таки меня официально пригласили на ужин, и вряд ли шеф рассчитывал на продолжение. С другой стороны, где-то в глубине души мелькнула такая мысль, совершенно машинально. Просто я привыкла к самостоятельности, и слишком сильно во мне стремление ни от кого не зависеть даже в мелочах. Одно дело, когда платят за кофе и пирожное, и другое — за целый ужин. Или обед. Последнего со мной не случалось, прежние немногочисленные ухажеры в рестораны не водили. Максимум, в суши, где можно заказать один набор на двоих.

— Нет, не собираюсь, — пробормотала я, постаравшись взять себя в руки и призвать эмоции к порядку.

Не дело, если весь вечер буду смущаться и краснеть, как девчонка. Ну и что, что у меня ни разу нормальных отношений не было, и я еще в девицах хожу. Это не повод вести себя, как нервная шестнадцатилетняя барышня на первом свидании. И вообще, у нас не свидание, у нас просто ужин. Мы сделали заказ, и закуски нам принесли сразу — вкусные рулетики из баклажанов с мягким сыром. К ним прилагалось легкое белое вино, которое Смычковский, конечно, выбрал сам. Я в алкоголе не особо разбиралась, поскольку пила редко.

— За встречу, — он протянул бокал, я вежливо кивнула, поддержав тост.

Вроде, пока все было чинно и пристойно, никто не торопился приставать и задавать неприличные вопросы, или тем более, флиртовать на грани фола. И я даже чуть-чуть расслабилась и не вздрогнула, когда Смычковский поинтересовался:

— Чем еще кроме дизайна и работы увлекаетесь в жизни, Олеся Викторовна? Или вы домоседка?

— Ну почему, с подругами встречаюсь, гуляю, — осторожно ответила я, неопределенно дернув плечом. — Когда тепло, на велосипеде люблю кататься.

Если честно, я даже не знала, о чем с ним разговаривать, почему-то казалось, что, если проявлю ответный интерес, это может быть воспринято как навязчивость, что ли. Но молчать и улыбаться тоже не слишком вежливо… Черт. Вообще, я не испытывала проблем в общении с мужчинами, однако это ведь мой шеф. И о служебном романе я никогда не мечтала. Собрав решимость в кулак, я все-таки спросила для поддержания беседы: