– Здравствуйте, Артур, извини что отвлекаю, но мне…

Я запнулась, не веря, уставилась на человека, с которым проходила встреча мужа. С каждым вздохом казалось, что грудь разрывает на части.

На мгновение забыла, как дышать. Ксавье Роже Делакруа сидел на одном из стульев, облокотившись на стол. Синие глаза задумчиво смотрели на меня, губы тронула едва заметная улыбка. Причёска та же самая, что и пять лет назад, лёгкая проседь на висках. Она его не уродовала, а наоборот, добавляла серьёзности, мужского лоска.

Боже, Шелли, скажи что-нибудь! Не стой столбом! Не показывай слабость.

Я повернула голову и уставилась на застывшего мужа, в карих глазах, которых сияла вина.

– Что он тут делает? – постаралась как можно твёрже спросить я, – Только не говори, что этот, – кинула на Делакруа брезгливый взгляд, – прибыл в Россию для ведения бизнеса. Мы оба знаем, чем он заведует. Или ты, дорогой, решил бордель открыть?

Артур обогнул стул и подошёл ко мне.

– Шелли, – в его голосе слышалась боль.

Горько усмехнулась.

– Теперь понятно, почему ты вчера, словно бешеная собака ходил и слюной брызгал. Только вот я, оказалась снова дурой.

Я подняла пакет с едой и сунула Арти.

– Поешьте. Вы, вероятно, голодные. А у меня аппетит пропал.

Развернулась, и гордо подняв голову, вышла из зала заседаний.

К чёрту их. К чёрту мужиков!


Глава 17

Я не боюсь чувствовать, я боюсь утонуть в чувствах… Я не боюсь физической боли, я боюсь душевной… Я не боюсь любить… я боюсь быть ненужной… Я не боюсь умереть… я боюсь остаться без тех, кого так сильно люблю…

©Интернет


Меня тошнило. Сильно. Я зашла в туалет и закрыла на замок дверь. Прислонилась к ней спиной, чувствуя, как колени подгибаются, и я медленно сползаю вниз.

Предательство. Оно такое горько-терпкое на вкус. Будто таблетка анальгина на языке. Он тут. С Артуром. В одном кабинете. Твою мать, я не хотела в это верить. Арти спас меня тогда, вытащил из оврага, помог стать человеком. И как он мог снова столкнуть меня лицом к лицу с этим человеком? Как он посмел повергнуть опасности будущее Кэти? Ведь если Делакруа о ней узнает…

Меня прошиб озноб. Я даже думать не хотела о том, что когда-нибудь этот ублюдок посягнёт на мою дочь.

Встала, поправила одежду и подошла к раковине. Включила ледяную воду и слегка намочила лицо, чтобы макияж совсем не испортился. Посмотрела в зеркало. Да, этот день не был запланирован именно так. Хотела удивить мужа и поговорить, а получила испуганные зелёные глаза, дрожащую нижнюю губу и адское желание расплакаться. Нельзя. Не тут уж точно, когда в любой момент могу с ним столкнуться. Он не увидит больше моих слёз, не услышит ни оправданий, ни бесполезных извинений.

Горько усмехнулась. Я ведь просто хотела быть счастливой. Растить дочь, заниматься любимым делом, познавать мир сквозь призму радости. А что в итоге?

Такое впечатление, что я и не покидала Парижа. Что осталась всё той же влюблённой дурой, которой попользовались и выкинули. А хватило всего лишь одной встречи!

Ручка двери неожиданно повернулась. Я вздрогнула, понимая, что нужно уходить. Сидеть в укрытии было очень заманчиво, но всё имеет своё время. Любовь, страх, боль, гнев… Просто надо пережить этот период и отпустить. Вот только я не могу этого сделать. До сих пор слишком больно, до сих пор страшно…

– Эй, Вы там утонули? – недовольный женский голос раздался по ту сторону двери. Выключила воду, улыбнулась отражению, расправила плечи и вышла…

– Ой, госпожа Ржевская, прошу прощения… Не знала, что Вы именно там…

Выдохнула. Я столкнулась с секретарём Артура, которая видимо, только что вернулась с обеда. Это была женщина в самом рассвете сил, то есть за сорок. С шикарными чёрными прямыми волосами, алыми губами и тёмными глазами. Рита, кажется…

– Ничего страшного, – пожала плечами, – Всего хорошего! Кивнула ей и быстро ретировалась.

Я буквально выбежала из здания и остановилась, чтобы восстановить дыхание. В сумочке телефон разрывался от звонка Арти. Я, наплевав, слушала рингтон и злилась. Не вечно же мне хныкать и понимать? Медленно, словно никуда не торопясь, пошла к автобусной остановке. Села на лавочку и достала телефон. Пять пропущенных и одно не принятое сообщение:

«Ответь. Я волнуюсь. Ты где? Я всё объясню… Прости».

Арти, как обычно, в своём репертуаре. Коротко и ясно, без прелюдий. Объяснит он… Хотелось бы, чёрт возьми! Я написала смс Алисе:

«На работе меня сегодня не будет. Держи в курсе дел».

Мне безумно хотелось выговориться Алиске, но пока не могла. Надо переварить самой эту шокирующую информацию: мой бывший в Москве.

Приехал мой автобус. Я поднялась по ступенькам и села на свободное место. В салоне пахло бензином и тучная женщина-контролёр, в пёстрой одежде, жуя жвачку подошла ко мне. Я протянула сто рублей.

– Мне до Сокольников.

– Иностранка что ли? Акцент чудной, – гаркнула контролёрша.

– Да, – выдавила я.

Женщина оторвала мне билетики, дала сдачу и ушла, пробормотав:

– Понаедут тут… Вози их.

От этой реплики, тошно стало. И так, настроение хуже некуда, а сейчас испортилась ещё больше.

Я стала смотреть в окно и слушать через наушники музыку. Сейчас я заберу Катюшу из садика, и мы поедем с ней гулять. Не хочу думать ни об Арти, ни об этом ублюдке. Просто хочу провести время с самым дорогим мне человеком. При ней я просто не смогу грустить и плакать.

Автобус ехал медленно. Из правого глаза по щеке проскользнула слезинка. Я всхлипнула и вытерла щеку.

Я не знала от чего мне больнее больше: от поступка Артура или от приезда Ксавье. Но то, что сердце разрывалось, было уже нехорошо. Глубоко в душе я гордилась, что не позволила себе расплакаться, что говорила относительно спокойно и не так долго стояла истуканом.

А с другой стороны, мысленно давала себе затрещину, что не высказала Ксавье насмехающимся тоном всё, что думаю.

Хотя, кто я для него? Возможно, это просто бизнес, а я надумываю себе Бог весть что. Я прикрыла глаза. Когда до счастья остаются считанные шаги, появляется тот, кто всё рушит. Нужно преодолеть это. Смогла тогда, сейчас и подавно справлюсь. У меня есть дом, ресторан, образование и смысл в жизни. Пять лет назад у меня этого не было. Всё-таки жизнь та ещё сука, как её не люби. Москва тоже была не Парижем. Менталитет у людей другой, более жёсткий. Конечно, все люди разные, и не важно, какой национальности. Но если большинство в Париже улыбаются, то в Москве ходят хмурые, как тучи. А ещё вечно спешат: на работу, учёбу, практику.

Я привыкла жить в таком диком темпе, и он меня устраивал. Да, как и обычный человек, я валюсь с ног от усталости, но получаю удовлетворение от проделанной работы.

Телефон зазвонил. На дисплее высветился номер подруги. Включила гарнитуру и ответила в микрофон:

– Привет, как дела?

Алиса была взволнована. Сильно. Артур звонил, искал меня. На что я ответила, что пусть поищет. Ему полезно. Подруга очень удивилась, так как это был первый раз, когда я высказалась в подобном тоне о муже. Я заверила её, что всё в порядке и еду за дочкой.

– Если Ржевский звонить будет, ты не знаешь, где я, хорошо? – улыбнулась, – Лис, я потом всё расскажу. Это не телефонный разговор. Много клиентов? Оценили блюда?

Алиса переключилась на другую тему, и я вплоть до своей остановки слушала новости. Выдернув наушники из ушей, положив нагревшийся телефон в сумку, закуталась в пальто. Я шла по многолюдным улицам, слушая городской шум. До частного детского сада было идти долго, но меня это не смущало. Я любила гулять и сегодня могла себе это позволить. Вспомнился развлекательный дом, девушка Тереза, Моранси… Иногда я задумывалась: как я жила бы, если б Арти меня тогда не встретил? Куда бы пошла? Вернулась ли домой или направилась бы прямо к Ремингтону? Или же бродила б по улицам Парижа, упиваясь голодом, холодом и болью.

Повороты судьбы круты. Никогда не знаешь, куда ведёт та или иная дорога, или тот же человек. Один толкает тебя в бездну, другой же ловит и не даёт упасть. Но без одного, не было бы другого. Цепная реакция, без которой было бы не интересно. А возможно, что просто вообще ничего не было. Если бы не встретила Ксавье, то не лишилась бы девственности через насилие, не получила бы деньги на лечение Армана, не встретила бы Арти, не родила бы Катю, не получила бы образования… Всё, к чему мы идём, наступая раз за разом на грабли предопределено. Я не верю в судьбу, но верю, что всё в жизни взаимосвязано. И человек сам решает, какую дорогу ему выбрать. Путь – это осознанное решение и винить в нём можно только себя. Выбор, несмотря на моральные стороны человека, полностью ложиться ответственностью на его плечи. И неважно, какими доводами пользуешься. Я легла под Ксавье, думая, что помогаю брату. Но Арман был обречён, просто я хотела думать иначе. И я, в том числе виновата в том, что сейчас, спустя шесть лет страдаю.

За прошедшие годы я не стала стервознее или эгоистичнее. Но я стала взрослее, мудрее, раскрепощённее. Научилась ценить себя, свой труд. У меня появилась гордость. Хотя, если бы моим родным вновь угрожала опасность… Я отмахнулась от таких мыслей, не желая дальше развивать. Мысли материальны, если постоянно в них витать.

Я остановилась перед детским садом. Улыбнулась и прошла вперёд. Дети, вероятно, ещё спят, и может, мне придётся немного подождать.

Идя по узкому коридору сада, рассматривала разрисованные гуашью стены, на которых красовались рисунки детей. Помню, как в первый раз отвела дочку сюда, как она тянула ручки, плакала, не желая меня отпускать. Как я сквозь слёзы уходила, чувствуя острый прилив вины. Негодовала на мамочек, которые так спокойно оставляли их с чужими людьми. Первое время, постоянно испытывала стресс. Да, я оставляла Катю с няней дома. Но одно дело в родной обстановке и с проверенным человеком. Другое – совершенно незнакомое место, хоть, по отзывам, очень хорошее. Все проходят через это, все матери волнуются, оберегают и чуть что, сразу в слёзы. Последнее явно про меня.