– Алфавит… Ни разу не успел досчитать дальше «Н»… Ты кончаешь раньше.

– О чем ты говоришь? – пролепетала я, когда он исподлобья взглянул на меня.

Он провел носом по моей шее, чуть трогая кожу языком. Этот волшебный язык добрался до моего уха, и тут до меня дошло, о чем шла речь. Я посмотрела на его развеселое лицо:

– Ты повторяешь алфавит во время?..

Келлан улыбнулся и чмокнул меня в чуть повлажневшую щеку.

– Я поставил задачу: пройти алфавит до конца. Но пока не получается, – нахально ухмыльнулся он. – Но я не оставлю попыток!

Он вторгся в меня до упора. Дыхание перехватило, я вцепилась ему в спину. Когда Келлан отстранился, я застонала: он убивал меня.

– А с тобой так делали? – спросила я, подавляя желание схватить его за бедра и насесть плотнее.

Келлан помедлил, целуя меня в шею.

– Алфавит? Нет, вряд ли.

Лишь тут я смекнула, о чем осведомилась. Не дикий ли вопрос? Можно ли сделать это с парнем? Понравилось бы ему? Одна лишь мысль об этом породила во мне желание прежнего накала. Он только что меня удовлетворил. Если я в силах подарить ему хоть толику того же…

Не успел он произнести ни слова, как я оттолкнула его и принялась целовать в грудь, спускаясь ниже. Дыхание у него сбилось, едва он понял, что я задумала.

– Кира, я знаю, что ты это не очень любишь. Не надо делать ради меня вещи, которые неприятны… – Наши взгляды пересеклись. – А сам я делаю, потому что мне нравится твой вкус.

От этих слов я исполнилась томления.

– Да, занятие не из любимых, – отозвалась я, улыбнувшись ему в пупок, – но мне нравится, как ты реагируешь.

Я играючи прикусила тощую мышцу в низу его живота. Келлан смежил веки и откинулся на подушку.

– Ладно… давай, – промямлил он.

Его рука прошерстила мне волосы, а я поцеловала головку. Не вполне уверенная в дальнейшем, я осторожно приняла ее в рот. Я и вправду не очень жаловала это занятие, но слышать Келлана, внимать его глубоким стонам, пока он зажимал в кулак мои волосы – да, вот это мне очень нравилось, на этом я и сосредоточилась. Водя рукой по его члену, я глубоко забирала его в рот и выпускала, догоняя маковку языком. Обводя им головку, я с каждым кругом выписывала очередную букву алфавита. Добравшись до «G», я поняла, что уже довела его до самого настоящего безумия. Мне тоже сорвало крышу. Я забылась, упиваясь процессом все больше. Рука Келлана, зарывшаяся в мою шевелюру, затряслась, как будто он сдерживался и запрещал себе насадить меня целиком. На букве «L» он стал извиваться на кровати, со стоном произнося мое имя. Я чуть не сбилась, однако продолжила дразниться. Когда я описала языком огромное «О», он сел, снял меня и встал на колени. Не успела я понять зачем, как он впился мне в губы – крепко, жадно – и придвинулся так, что я оседлала его. Не говоря ни слова, он надел меня на себя, и я задохнулась от остроты ощущений.

Вцепившись друг в друга и приближаясь к неистовству, мы стали двигаться синхронно. Я никогда не видела Келлана таким взвинченным. Машины мчались вокруг, не ведая о нашей страсти, и я воспарила над облаками. Мгновением позже оцепенел и Келлан, взлетевший на пик. Кончив, мы обмякли друг у друга в объятиях. Бедняга-шофер, кативший за нами, оставался безучастным и апатичным.

Осторожно снявшись с Келлана, я с довольным вздохом повалилась на постель. Келлан прикорнул рядышком, его дыхание сбилось. Я извернулась, чтобы прилечь ему на грудь, и он негромко простонал:

– Боже… ты мой… это было великолепно.

– Мне тоже не удалось дойти до «Z», – пробормотала я, сдержав улыбку.

В душ я отправилась, чуть пошатываясь. С другой стороны шторки, отгораживавшей наш отсек и ванную от салона автобуса, доносился храп. Отлично: наверное, нас не услышали. «Ох, и чудный способ проснуться!» Мои сознание и тело кипели энергией, творческий зуд призывал к перу. Я решила не задерживаться в душе, чтобы поскорее засесть за работу.

Когда я вернулась, Келлана не было, но я нашла его быстро. Автобус был не так уж велик. Пробираясь мимо спавших людей, я добралась до общей зоны. Шофер кивнул мне, и я помахала в надежде, что он ничего не слышал. О наших водителях я порой забывала. Этот был милый пожилой человек, звали его Джонатан. Да что это я? Джонатан был профессиональным шофером, перевозившим рок-звезд. Я не сомневалась, что он всякого насмотрелся и наслушался.

Келлан сидел за столом и настраивал гитару. Он поднял на меня взгляд и улыбнулся, а я задержалась полюбоваться им. Он кивнул на дымившуюся чашку:

– Кофе? Но он растворимый.

Келлан скривился. Близ туалетов находилась кухонька с микроволновкой и плиткой – тем дело и ограничивалось.

Но я благодарно взяла чашку:

– Спасибо.

Келлан смотрел, как я раскладывала записки и устанавливала ноутбук. Затем он вернулся к своей гитаре. Какое-то время мы трудились бок о бок, тишину нарушали лишь гитарные переборы и перестук клавиш. Дальше Келлан принялся напевать песню. Я ее прежде не слышала и оторвалась от романа, чтобы понаблюдать, как он работает над чем-то новеньким. Похоже, вдохновение посетило не только меня. Мне нравилось, что мы были вместе и в то же время могли заниматься собственными делами. У каждого была своя жизнь, радость, друзья. Нам было хорошо и порознь, но вместе это чувство усиливалось.

Минуты текли, и я подумала, что при такой идиллии запросто выдержу путешествие до конца. Затем из хвоста салона донесся удивленный возглас. Мы обернулись, но шторка была на месте, и мы ничего не увидели. Однако расслышали, что это было. Вернее, кто.

Гриффин громче, чем нужно, твердил:

– Ох, мать-перемать!

Снова и снова. Вокруг заворчали, шикнули на него – час был ранний. Я похолодела от ужаса. Меня заранее до смерти пугало все, что могло шокировать Гриффина.

Келлан отставил гитару и встал.

– Побудь-ка здесь, – предложил он.

Я подчинилась в виде исключения. С колотившимся сердцем я проследила, как Келлан скрылся за шторкой.

До меня долетело возбужденное перешептывание и невнятные жалобы. Я совершенно не понимала, в чем дело. Чем дольше Келлан оставался в спальне, тем сильнее разбирало меня любопытство. Я сто раз привстала лишь с тем, чтобы снова сесть. Так ли уж мне хотелось знать? И да и нет.

Келлан появился, когда терпеть уже не было мочи. Мне, наверное, мерещилось, но он слегка побледнел. Он приблизился ко мне, и я услышала, как далеко-далеко звонит мой мобильник. Умолкнув, он сразу же снова ожил.

Келлан молча сел рядом, а Гриффин высунулся из-за шторки. Я не могла понять, что написано у него на лице: неверие, возбуждение или безудержное любопытство. Через пару секунд он залез обратно в спальный отсек. Отчаянно труся и делая большие глаза, я уставилась на Келлана.

– Что случилось? – шепнула я.

Келлан мучительно сдвинул брови, как будто не находил слов. Мой телефон так и трезвонил.

– Надо подойти – может, это сестра, – заметила я, пока Келлан думал.

Лицо Келлана потемнело.

– Не удивлюсь.

– В чем дело, Келлан?

Он вздохнул и положил руку мне на колено:

– Джоуи слила видео. Сегодня о нем только и говорят.

Все во мне оборвалось, но я быстро взяла себя в руки. Это был ожидаемый удар.

– Тьфу, а я-то перепугалась!

Келлан пожевал губу, и я мгновенно поняла, что это не все.

– Что еще?

Он потер висок, как будто снимая головную боль.

– У Джоуи была дерьмовая камера, – сообщил он резко и саркастически. Оставив висок в покое, он посмотрел на меня. – Сплошное зерно, ничего не понять. А потому, коль скоро Ник затолкал меня в это турне плюс байки да фотки, – короче говоря, все считают, что я… – (У меня замерло сердце.) – Они думают, что это с Сиенной. – Келлан кивнул. – Они довольно похожи, и ошибиться легко. Ракурс неудачный, дата не проставлена… Одно очевидно: там точно я. – Он закатил глаза. – Есть крупный план моего лица, потому что я… начал записывать… а Джоуи часто называет меня по имени.

Меня замутило, но я отогнала тошноту. Это видео было сделано давным-давно.

– Ты выступишь с заявлением?

– Да, разумеется, но… – пожал плечами Келлан, – не уверен, что это поможет. Люди поверят тому, чему хотят верить. – Он прикрыл глаза и неожиданно показался очень усталым. – Даже Гриффин считает, что это Сиенна. – Подняв веки, он положил ладонь мне на щеку. – Прости, но я, похоже, предоставил им бесспорное доказательство, которого они жаждали. Боюсь, мосты сожжены.

Понимая, что он, вероятно, прав, я в изнеможении вздохнула. Мы не могли ограничиться заявлением и понадеяться, что все вдруг поймут реальное положение дел. Публике слишком нравилась идея о союзе Келлана и Сиенны. Келлану не верили и до того, как вылезла эта взрывная запись, а уж теперь не поверят наверняка. Твердя «без комментариев», мы ненароком подкинули в топку дров. Ник и Сиенна победили и запустили маховик, а нынешняя порнушка лишь сорвет тормоза. Локомотив, нагруженный бредом, стал неуправляем. Нам оставалось лишь ждать неминуемого крушения и надеяться выжить.

Я оттолкнула компьютер, лишившись всякого вдохновения.

Затем я просмотрела входящие – масса звонков: от сестры, Дженни, Шайен, Кейт и, что ужасно, от родителей. Последние, слава богу, не смотрели ни роликов, ни фото, но даже маме с папой не удалось бы остаться в неведении насчет ажиотажа вокруг порновидео с участием Келлана и Сиенны. Когда я сказала маме, что свадьба состоится, та вряд ли поверила мне.

Родителей я худо-бедно успокоила, но мне предстояло убедить в том, что видео снято давным-давно, всех друзей до единого. В итоге все свелось к татуировке. Я велела всем пересмотреть запись и обратить внимание на грудь Келлана. Если там не окажется моего имени, то им придется поверить, что ролик был снят до того, как мы заключили союз. Этот факт не помог бы справиться с широкой публикой, ибо мало кто знал про татуировку, ведь перед съемкой клипа ее предусмотрительно заретушировали, однако друзья заколебались и нехотя поверили мне.