Варвара Ахматова - Отче

Впервые ступив за порог особняка Блэров, он думал о Спасении запутавшейся души в сетях темноты и сомнений. Сейчас все они рассеяны — леди явно отвергла мысль об отрезании волос, перестанет язвить на тему Евы, так как сама, не далёк час, станет матерью. 

Чётки мелькали в длинных пальцах. Господи! Где ты, Господи?!

Сандор думал, что понял смысл, а теперь... Теперь всё рушилось подобно карточному домику. Лилиан нужно спасать, но как, если любовь затмила разум? Её долгожданный «принц» вернулся спустя года и теперь леди считает, что она — самая счастливая девушка в этом мире. 

Как ей открыть глаза на происходящее?

— Я думаю, Вам нужно отдохнуть сегодня, как и мне, — сказал на выходе Сандор. — Позвольте откланяться.

— Конечно, конечно, — Лили присела в реверансе. — Доброй дороги и ночи Вам, отче. 

— И Вам, леди Блэр. 

Сегодня он впервые не сказал ей: «Да хранит Вас Господь»

Солнце давно поднялось над Лондоном, освещая широкие мостовые и узкие трущобы. Рождение нового дня подобно появлению ребёнка — никогда не можешь с точностью угадать, что произойдёт в ближайшие часы. Люди проживают свои жизни, не замечая друг друга. Не видят, как радостно может улыбаться человек или как медленно плестись по улице, едва волоча ноги.

Никому нет дела до чужой судьбы. Кроме них — священников.

За плечами у святых отцов часто не один крест, за душой — сотни тайн, что они унесут с собой в могилу. Сострадание, милосердие, любовь к ближнему —  всегда «отче» ассоциировалась у людей с такими вещами. Инквизиторов кто-то уважал, а кто-то — боялся. 

Священники были пастухами агнцев Божьих. Добры сердцем, не искажены душой —  сторонний человек мог бы решить, что под чёрной рясой прячется настоящий святой, способный вынести всё, что угодно. Пытки тела или разума, потери, скорбь, горе... 

Священники — отцы. Одни только имена, у них нет рода, нет даже лица, только цель служить верой и правдой Господу. Безликие лекари, утешители, способные пробудить ото сна самую тёмную из существующих душ.

Их Дом — это Дом Бога. Их ноша —  не подъёмна для обычного человека, поэтому в них не брали убогих, больных. 

Священники —  некие идеалы того, как должно относиться к ближнему своему. 

Так думал Сандор. До последнего думал, молился перед распятьем и ждал, ждал, ждал ответов... А их всё не было. 

В маленькой комнате было необычно пусто. Будто вся жизнь ушла из неё, вся воля —  даже песчаного цвета стены казались холодными. Осень пробиралась внутрь, принимая её обитателя к себе в тоску и потерю, шептала на ухо что-то утешительное, а Сандор стоял на коленях, безвольно уронив голову на грудь и слёзы катились по бледным щекам.

Ему в жизни не было так больно. Никогда. Даже в тот момент, когда сестра Сара поведала о том, что наставник Сандора отошёл в мир иной.

Неужели мало он вынес?! Неужели Бог посылал ему мало испытаний, что так жестоко наказывает?! Грудную клетку раздирало на части изнутри, удавка на шее вот-вот и затянется окончательно, перекрыв доступ к дыханию. 

Когда всё пошло не так? Когда вместо солнечных улиц Сандор начал видеть повсюду грязь и порок, серость противоречий Лондона. Вот прогуливается знатная дама с мужем, а вот —  бродяга загибается от холода и голова в подворотне. Раньше он старался не проходить мимо подобных, а сейчас даже не смотрел в их сторону.

Где эта точка невозврата, где, где, ГДЕ?! Сандор обхватил голову руками, складываясь по полам. Столько чужих грехов в нём копилось, что его собственный не было слышно за какофонией голосов, терявшихся в его седой голове. 

— Я ненавижу свою сестру, отче. Мне кажется, родители любят её больше меня. 

— Я убил сегодня человека, отче. Он пытался ограбить меня. 

— Я пыталась покончить с собой, от-...

—  Я украл ябло-...

— Я уподо-...

Я, я, я, а кто-нибудь хоть раз из них спросил о нём?! Неужели никто из людей не задумывается о том, что Сандор не хладнокровный механизм, созданный для сбора помоев душ?! Ему ведь тоже бывает больно, ему больно. 

Сандор поднял взгляд на распятия, скалясь — это было не похоже даже на ухмылку.

—  Если Ты не явишься сейчас, — медленно, шумно дыша выдавил ещё священник, — то Тебя нет.

В тишине прошла минута, а затем и целый час. Сандор поднялся, огляделся и покинул комнату. Стараясь ни на кого не смотреть, направился к архивам. 

Он знал, что нужно сделать сейчас. Пытался ещё останавливать себя всеми правдами и неправдами, отговаривал и сопротивлялся, но всё равно камнем рухнул в уготовленную Господом-Богом пропасть. В ней его ждали серые глаза, синее золото и бледная кожа. Душа, которая требовала спасения всё ещё оставалась там, в страшном поместье Блэров.

Сандор провёл несколько часов за тем, что перерывал древние свитки, отбирая особенно интересные. Планировал преподнести их Лилиан в качестве подарка — на этот раз прощального. Если никто не сводил их вместе, если не было ничего, что двигало Сандором в попытках уберечь юную леди от опасностей, грязи мира, то им нужно прекратить видеться. 

Он не придёт на её помолвку, не почтит своим отчаянием — он вообще больше никогда, никого не почтит им. Всегда его жизнь была посвящена Господу, все поступки и намерения были во славу Его, а теперь... Теперь была одна пустота и боль, которую Сандор топил. Нужно будет улыбнуться юной леди в последний раз, поцеловать запястье и исчезнуть. Так будет правильно. Сандор достаточно поработал с ней, смог подарить надежду Лилиан, а значит, как бы больно не было, нужно считаться с судьбой. Если он и вправду не наложит на себя руки после сегодняшнего вечера, то сам пойдёт на исповедь и долго станет рассказывать о своём страшном, разрушающем грехе.

Сырость покрыла землю вместе с сумерками, когда всадник в чёрных одеждах сорвался с места, направляя коня прочь от Лондона, знакомой дорогой. Мимо так и не опавшей осины, кривых деревьев и звуков осеннего леса. Холодный ветер бил в лицо, звёзды скрылись за облаками, а Сандор гнал верного друга всё быстрее и быстрее, будто бы боялся опоздать.

Каким непредсказуемым может быть совершенно обычный шаг. Всего одна чёртова ошибка и твоя жизнь рушится на глазах, твёрдая почва уходит из-под ног, а глаза горят пламенем безумия.

Женщин слушают только дураки. И он, Сандор, действительно дурак.

Едва показались шпили особняка, всадник дёрнул поводья, всматриваясь в едва различимые огни окон. Неужели это правда последний раз, когда Сандор едет этой дорогой? Больше никогда... Никогда. В груди вновь болезненно сдавило, он зажмурился и пустил коня дальше, подъезжая к своему обычному месту. 

Мужчина, таившийся в тени, заметил его не сразу, но подбежал, спешно кланяясь.

— Простите, отец Сандор, я не знал, что Вы будете и сегодня! Позвольте, я...

Сандор молча слез со скакуна, хлопнул того по спине и, немного подумав, всё же сказал конюху:

— Я ненадолго, нет нужды устраивать его. Оставь Грея здесь, он умный малый, никуда без меня не денется. 

— Ну... Воля Ваша...

Быстро мелькнула уложенная камнем дорожка, потом входные двери тяжело раскрылись и Сандор вошёл в проклятый дом Блэров, автоматически оглядываясь. Стражник спросил, что ему нужно и Сандор ответил тоже автоматически — леди Лилиана Блэр. Попросил передать, что пришёл с подарком и не может ждать до завтра. 

В столь поздний час не принято приезжать к дамам, но теоретически он всё ещё священник и ему позволено несколько больше, чем обычным мужчинам.

— Идите за мной, отец Сандор, — попросил вернувшийся стражник.

Прихожая залы вела к широкой лестнице, по которой спускалась мужская фигура. Сандор пригляделся, но узнал даже не лицо, а красно-чёрный камзол. Тот самый Чарльз Кросби? Юный лорд прошёл мимо, но он остановился и окликнул его: 

— Лорд Кросби, добрый вечер. 

— Добрый, — юноша удивлённо обернулся. — С кем имею честь говорить?

— Отец Сандор, — просто представился священник и прищурился. — Разве ещё не состоявшемуся жениху положено так поздно задерживаться в доме будущей невесты?

— Откуда Вы... Впрочем, не важно. Рад знакомству, отче, я многое о вас слышал, — Чарльз лучезарно улыбнулся и Сандору захотелось выбить ему зубы. —   Не подумайте ничего дурного, мы с отцом приезжали к лорду Блэру, но тот отбыл чуть раньше. Я задержался, но не видел леди Блэр с шести вечера. Я чту традиции, не переживайте и не посягну на чести незамужней девушки, хоть это и вопрос какого-нибудь месяца. 

Сандора бросило в холодный пот, лицо его вытянулось. Месяц?! Как так?! Свадебный сезон уже закончился, с севера пришли холодные ветра. Видимо, все эти эмоции слишком явно отразились, поэтому Чарльз решил пояснить.

— Не поймите неправильно, отче, но я ждал Лилиан четыре года и не вытерплю без своей любви ещё год. Лорд Блэр дал своё благословение — считайте, что Вы второй счастливчик, узнавший эту новость после самих семей.

Откуда в этом мерзавце столько наглости?! Сандору казалось или зелёные глаза юноши и правда сально блеснули? Что он собрался делать с Лилиан после брака, о какой любви толкует, когда она должна быть с ним?!

— Второй? — вслух спросил Сандор. — А кто же первый? 

— Он сейчас с Виктором Блэром. Должен быть ещё там, — задумчиво ответил Кросби. — Вы не против, если я откланяюсь?

Кажется, от счастья он совершенно забывал о том, в каком тоне должен был говорить. Ещё бы — Лили ведь завидная невеста, не обделена красотой и приданным...

Сандор кивнул, посмотрел на терпеливо ждущего стражника, и они отправились дальше. Лестница перетекала в коридор, слева имевший несколько дверей и одну справа. Он считал шаги, поскольку точно знал, сколько их должно быть. В самом начале пути стояло две фигуры — в одной он узнал Виктора Блэра, а вторая оказалась для Сандора, на первый взгляд, новой.